Поющий волк в овечьей шкуре (СИ)

— Колька, ты гений! — Не давая толком пристроить издающий столь приятные звуки электроинструмент, бросилась мне на шею Верочка. И, на правах страрой знакомой, чмокнула вашего покорного слугу в щёку, шепнув при этом. — Проводишь меня, да?
«Куда ж я денусь с подводной лодки»? — Сам себе задал риторический вопрос я.
И, стараясь, чтобы это было незаметно, тяжко вздохнул.
Так как влюблённость этого, нечаянного и почти соблазнённого мною наивного ребёнка несколько напрягала.
Не в том плане, что не нравилась Верочка. Совсем даже наоборот. Просто… она относилась к тому типу девушек, постель с которыми возможна лишь после свадьбы. Ну или до но, при стопроцентной гарантии занимательной экскурсии в ЗАГС.
Где потерявшая голову девочка обязательно сменит данную родителями фамилию на «Петрова», а один самоуверенный долбоёб… то есть, простите, не видящий дальше собственного носа озабоченный молодой человек, обзаведётся тоненьким обручальным кольцом на пальце правой руки и… ответственностью за это, только-только покинувшее школьную скамью, восторженное дитя.
«И, нахрена ты к ней лез, дятел»? — Корил я себя. — «Потерпеть не мог пару дней до выписки»?
Хотя, положа руку на сердце, оправдания найти я мог. Ссылаясь на посттравматический шок и, так тщательно скрываемую мною потерю памяти.
Видимо, сама мать природа заложила в нас механизм размножения. Особенно сильно реагирующий в момент смертельной опасности.
И я, поддавшись первобытным инстинктам и, как выяснилось, не вполне контролируя их, набросился (в переносном смысле, разумеется) на первую подвернувшуюся особь противоположного пола.
На её и мою беду оказавшуюся подходящей по возрасту и довольно привлекательной. Да, что там греха таить. Верочка была просто красавицей.
А теперь помножьте внешность на непосредственное обаяние юности и бушующей в моём, избежавшем гибели, молодом и здоровом теле, тестостерон.
В общем, шансов не было у нас обоих.
Правда, я-то успел одуматься и не стал пользоваться влюблённостью девушки и доводить дело до конца. А вот дурёха втрескалась в всего такого, обаятельного и привлекательного меня.
Который, к тому же, ещё и «на гитаре играет». И, каким-то — вот честное слово! — совершенно непостижимым для самого себя образом, ухитряется сочинять берущие за душу песни.
— Конечно, радость моя! — Одними губами и практически на грани слышимости, ответил я. — Обязательно провожу.
Тщательно избегая при этом употреблять слова вроде «люблю» и прочие из этого вот лексикона.
«Бляха муха! Пацана бы нам в группу»! — Тоскливо подумал я. — «Такого же молодого, как Вера и гораздо, гораздо более смазливого, чем я».
Что, в общем-то, было вполне выполнимо в теории но — увы и ах! — совсем не достижимо на практике. По крайней мере, пока.
Состав полностью укомплектован. Роли и амплуа распределены и новый член в коллективе возможен только с заменой кого-нибудь из участников.
В общем, приходилось отдуваться за необдуманно совершённы поступки. Которые, в моём случае, смело можно приравнивать к смертным грехам.
При этом отчаянно страдая от дичайшего спермотоксикоза и борясь с облаками и тоннами выбрасываемых Верочкой феромонов.
Ничего себе ситуация, да? Тебе дают или, по крайней мере, всячески демонстрируют, что готовы сделать это.
Притом, что в наличии есть предоставленная в твоё, пусть и временное но, практически полное распоряжение, квартира.
А ты, козёл безрогий, словно собака на сене. И довести дело до конца не решаешься и — трус несчастный! — не можешь прямо сказать девчёнке, что связывать себя узам брака в ближайшее время — ну вот совсем! — не планируешь.
Вера, тем временем, не торопилась отпускать мою шею. А, напротив, подловив момент впилась в мой рот губами, явно ожидая ответа на бурное проявление чувств.
К счастью, находились мы не вакууме. И даже не в более-менее относительном одиночестве. Вокруг нас были, с усмешкой наблюдавшие за «влюблённой парой» товарищи.
И один из них а, вернее одна, всё-таки пришла мне на помощь.
  
— Коля, съёмки твоего интервью назначены на завтра! — Добавив в голос ноток «Виктории Ивановны», громко оповестила Вика. — Так что, пожалуйста, удели мне минутку. Чтобы договориться о времени прихода в студию и проработать кое-какие детали.
— Да, Вика. — С облегчением высвобождаясь из жарких Верочкиных объятий, послушно согласился я. И, потеревшись носом о девичью щёчку, мол «извини, и всё такое», повернулся к нашей клавишнице. — Когда?
— Хотелось бы сразу, после окончания репетиции. — Высказала очевидное предположение Вика. И, обращаясь к Вере, пожимая плечами, попросила прощения. — Делу время, Верунь. В конце-концов, такое у многих раз в жизни бывает. Да и то не у каждого.
Скорчив недовольную моську, Верочка пренебрежительно хмыкнула и демонстративно отстранилась. Впрочем, Вика не стала педалировать и, тоном заботливой бабушки, предложила.
— Если хочешь, можешь посидеть с нами. Думаю, минут двадцать-тридцать нам хватит. Зайдём в ближайший кафетерий и как следует всё обсудим.
Видимо, «делить меня с соперницей» не входило в Верины планы. И, деланно-равнодушным тоном бросив через плечё «до завтра», она, проигнорировав ступеньки, спрыгнула со сцены и направилась к выходу.
Что, впрочем, не делало её уход демонстративным и вызывающим. Так как забота о расстановке и уборке со сцены аппаратуры целиком и полностью была мужичкой прерогативой нашего коллектива.
— Я подожду. — Пообещала Вика.
После чего, как и положено уважающей и знающей себе цену женщине, спустилась по коротенькой лестнице и уселась в первом ряду.
Мы с парнями быстро, но аккуратно, стащили в каморку все причиндалы. Старясь устраивать всё на сами-собой определившиеся места.
Чтобы в следующий раз не тратить время на поиски микрофона и, путаясь в проводах, поминать имя Врага Создателя.
На всё про всё, как обычно, ушло минут пятнадцать. Оля, захватив с собой палочки, убыла сразу же после Веры. И, когда Сергей закрыл каптёрку на ключи и включил сигнализацию, мы попрощались с Вадимом и окончательно разошлись.
Сергей Петрович, поцеловав жену в щёку направился домой. Ну а мы, согласно разработанному Викторие Ивановной плану, заняли столик в ближайшем кафе-мороженном.
— Держи! — Доставая из кошелька трёшку, положила на скатерть зелёную купюру Вика. И, заметив как заалело моё лицо, постучтала по столу пальцем. — Не выделывайся! Знаю же, что до первой получки денег тебе взять неоткуда. А аванс за передачу, небось, давно на продукты пустил.
— Ну… да-а… — Признавая правоту и сдаваясь перед очевидностью фактов, печально сознался я. — Есть такое дело.
— Ладно, не бери в голову. — Небрежно махнула рукой Вика. — Потом отдашь. И, чему-то улыбнувшись, предсказала. — С гонораров!
«Хорошо бы». — Печально подумал я. И, не до конца веря в своё блестящее сценическое будущее, тяжело вздохнул.
Ибо, несмотря на то, что принесённые мною песни народу явно нравились, загадывать я боялся. Ибо, как всем известно и уже не раз говорил, «человек предполагает, а Создатель — располагает».
Правда, выражаться вслух и проецировать пессимистическое настроение на окружающих я не стал. Зачем портить настроение хорошему человеку?
А, вместо этого, взял лежащий передо мной трояк и, благодарно кивнув, засунул во внутренний карман пиджака.
Мы сделали подошедшей официантке заказ и, когда она поставила лакомства перед нами, приступили к разговору.
— Допрыгался? — Лукаво блеснув глазами, иронично поинтересовалась Вика. И, безапелляционно и весело припечатала. — Теперь, хочешь — не хочешь, а придётся жениться!
— Так заметно? — Уныло уточнил я. И, оправдываясь, поспешил добавить. — У нас, кроме поцелуев, ничего не было!
— Невооружённым глазом. — Подтвердила Виктория Ивановна. — А, что касается «не было» то для девушки в её возрасте, это совсем не важно. — Главное тут! — Она дотронулась тонким наманикюренным пальчиком до своего виска. — И здесь. — Переместив руку, положила ладонь на грудь в области сердца.