Постчеловек (СИ)

А куда он едет?
Костя выглянул в окно — мимо «свистели» деревья. Лесополоса?
— Мне надо на Советский проспект, дом семь, — вспомнил он адрес, названный майором Харитоновым. — Далеко это?
— Не местный, шо ли? — с хищным интересом поинтересовалась женщина и, когда Костя замотал головой, украдкой поправила волосы. Но тут же, заметив на пальце пассажира обручальное кольцо, разочарованно протянула: — Не на тот вы, мущщина, автобус сели! Это девятнадцатый, а вам нужон восемнадцатый. Сейчас как лес проедем, сразу на остановочке выходите. А там и ваш подъедет, у него интервал небольшой, полчаса всего.
  
Полчаса? Это было слишком долго!
— А пешком до этого проспекта дойти можно?
— От остановки-то? Можно. Минут за двадцать. На транспорте все быстрее получится…
Тем временем лесополоса закончилась, и за окном показались панельные пятиэтажки. Автобус начал тормозить. Открылись двери.
— А вот и ваша остановочка.
Костя спрыгнул с подножки автобуса и с легкой руки кондуктора направился «вдоль вон той дороги мимо скверика, а там до светофору и налево», стараясь понять, в чье тело его переместили. Судя по слегка морщинистым волосатым ладоням, это был мужчина в возрасте, но далеко не старик. А крепкие бицепсы, перекатывающиеся под рубашкой, намекали, что силовые виды спорта знакомы ему не понаслышке.
— Качок, блин, — с завистью пробормотал Костя. — Это сколько же нужно времени и упорства…
Пока парень с грустью размышлял о собственных нерастущих мышцах, скверик закончился и плавно перетек в оживленную городскую улицу: мимо, по четырехполосной дороге, проносились парящие над асфальтом автомобили, по тротуару навстречу шли семьи с детьми и шариками, а зеркальные витрины магазинов переливались на солнце, отражая в себе лозунги с ярко-красных растяжек… Проходя мимо витрины торгового центра «Березка», Костя задержался, ловя в отражении свою фигуру.
Так и есть, солидный мужчина. Крепкий. Подтянутый. Загорелый. Несмотря на пепел у висков — не старый, больше утомленный. Чем, жизнью? Работой? Женой и детьми?
— Ты мня уважашь? А праз… ик!.. мой уважашь? — услышал Костя заплетающийся голос за спиной. Обернулся. Недалеко от витрины стояло и покачивалось давно небритое «лицо неопределенного возраста» в потертой полосатой фуфайке. — Вот ты! — Пьяница на полусогнутых ногах заложил крутой вираж, очутился возле зеркального стекла и ткнул в него пальцем, оставляя на поверхности сальный след. Повторил со слезливой надеждой: — Уважашь? — И, не дождавшись ответа, побрел прочь, по дороге прикладываясь к бутылке и неразборчиво, делая длительную паузу между каждым словом, выкрикивая: «Мир! Труд! Май! Бухла! Налей! Давай!»
Однако далеко уйти алкашу не удалось — из летящего потока, «крякнув» сиреной, вынырнул серо-голубой автомобиль с проблесковыми маячками и надписью «Милиция» вдоль дверей. Прижавшись к обочине, автомобиль затормозил рядом с выпивохой, и двое выскочивших из него людей в форме без разговоров затолкали мужичка в салон. Повторно «крякнув» спецсигналом, машина сорвалась с места, увозя всю троицу в неизвестном направлении.
«Интересно, куда они его? — подумал Костя, который даже не догадывался о существовании вытрезвителей. — Впрочем, какая разница? Вон, похоже, тот самый светофор. Как там тетка говорила? Налево и…»
Бах! Грохнуло возле уха, и затылок обдало воздушной волной.
Бздынь! Встретив металлическую преграду, отрекошетила пуля. Проходящая мимо женщина взвизгнула и схватилась за запястье — пуля царапнула кожу.
— Дуплетом гаси, культяпый! — проорал кто-то, и было непонятно, то ли это обзывательство, то ли прозвище. — Дай сюда!
Яковлев испуганно пригнулся и закрылся руками, ожидая второго выстрела. Ноги задрожали, превращаясь в ватные шарниры, а в голове застучали мысли: бежать! бежать! бежать!
— Заклинило, что ли⁈
Выстрела так и не последовало, а внезапно осмелевший Костя повернулся на голоса — в пяти шагах от него стояли двое мужчин: один ковырялся с уже виденным ранее пистолетом на короткой ручке, а второй — культяпый — взволнованно пританцовывал рядом, торопливо переводя взгляд с напарника на жертву и обратно.
Жнецы… Которые не производили впечатление людей, представляющих опасность! Обоим лет по сорок, худощавые, с небольшими пивными животиками и руками-палками. И если бы не пистолет…
Костя не раздумывал ни секунды! Он прыгнул вперед, удивляясь, как слаженно работают руки, корпус и ноги.
Сорвать дистанцию. Прямой правой в лицо!
Жнец с пистолетом схватился за сломанный нос и согнулся, изрыгая из себя трехэтажный мат.
Культяпый, выпучив глаза и истерично выдохнув, неловко замахнулся…
Нырок под правую руку. Боковой в челюсть!
…и рухнул на асфальт.
Добить первого! Коленом в прыжке…
— Милиция! Убивают! — заголосила какая-то бабка. — Хулиган!
Костя схватил выпавший из рук жнеца пистолет, убрал его под рубаху и все же побежал — иметь дело с местными органами правопорядка не входило в первоначальные планы.
— Эй! Там! — на бегу, вполголоса, обратился он к невидимым ученым, что должны были следить за его похождениями в этом мире. — Почему не вытащили⁈ Меня же могли убить! Или вы не смотрите за тем, что тут со мной происходит⁈
Но ответа не последовало.
Тело, в которое переместили Костю, оказалось сильным и тренированным. Преодолеть размашистым бегом пару сотен метров до светофора не составило труда, даже дыхание не сбилось! А драка? Неужели это сработали инстинкты, принадлежащие тому, другому сознанию? Иного объяснения своим вдруг проснувшимся бойцовским навыкам он не находил.
Повернув у светофора налево, Яковлев сбавил скорость и перешел на быстрый шаг. Время от времени оглядываясь, чтобы не пропустить возможное приближение очередных жнецов или милиции, он вышел сначала на Советский проспект, а затем, почти сразу свернув во дворы, и к нужному дому под номером семь. Здесь, возле одного из подъездов, столпилась недовольно гудящая орава, состоящая преимущественно из мужчин от двадцати до пятидесяти лет.
«Как-то непредусмотрительно это все», — подумал Костя, обратив внимание на заинтересованные лица зевак, что выглядывали из окон соседних домов. Как бы милицию не вызвали!
Здраво рассудив, что это, в конце-то концов, не его заботы, он решил слиться с толпой и, протиснувшись сквозь плотно сомкнутый первый ряд, на всякий случай уточнил у какого-то бородатого мужика:
— Северогорск?
Тот смерил неожиданного собеседника быстрым взглядом и кивнул:
— Так и есть.
Благодарно кивнув в ответ, Костя встал рядом и, как сумел, осмотрелся. Толпа немного разомкнула свои тиски и небольшими группками стала распределяться вокруг. Кто-то прогуливался под стенами домов, кто-то перекидывался фразами, а кто-то просто перетаптывался на месте… Навскидку в маленький дворик седьмого дома по Советскому проспекту набилось человек двести пятьдесят.
Оглядевшись, Яковлев повернулся к бородачу:
— А что вообще происходит, не знаете?
Тот лишь пожал плечами:
— Да ничего не происходит. Вот стоим, ждем. Недавно выходил суровый дядька в кепке, сказал, что почти все в сборе и скоро…
— Внимание, господа! — вдруг донесся от подъезда грубый мужской голос, удивительно похожий на бас майора Харитонова. — Разбиваемся по двое и поднимаемся на крышу! Живее-живее-живее! — нетерпеливо скомандовал фантомный Харитонов и, подгоняя, захлопал в ладоши.
Костя приподнялся на цыпочки, силясь рассмотреть говорившего, но увидел лишь скрывающийся за дверью подъезда камуфляжный берет.
«Опять на крышу, — промелькнуло в голове парня. — Ну хоть в этот раз в меня не стреляют!»
  
И, вспомнив про пистолет за поясом, похлопал по нему ладонью, проверяя, на месте ли оружие.
А народ потянулся следом за камуфляжником.
…Яковлев поднялся на крышу в числе последних и застал только конец краткого инструктажа, что проводил все тот же обладатель грубого голоса: