Леонард и Голодный Пол
Он не мог снова пойти к ее столу, так ведь? Ее коллеги примут его за чудика, если он опять станет там маячить. А что, если включить пожарную сигнализацию — удачная это идея или дурацкая? Его заставят платить штраф за такое озорство? Это то же самое, что дернуть стоп-кран в поезде, или нет? Разозлится она на него? А может, добрести нога за ногу до этой самой доски объявлений с видом человека, у которого все свободное время давно расписано и он просто заглянул посмотреть, что там планируется на месяц вперед?
Подобные ситуации всегда были мучительны для Леонарда. За многие годы в те редкие случаи, когда он пробовал строить отношения с девушкой, он никогда не мог сообразить, как перепрыгнуть пропасть между милым приятелем и романтическим влюбленным. Он всегда боялся, что сделает все не так и выставит себя каким-нибудь развратным чудовищем, чье дружелюбие — лишь видимость, прикрывающая расчетливую похоть. Слабость его состояла в том, что он не умел играть в игру до конца. И всякая, даже призрачная возможность от него ускользала. Для человека, мучившегося от невозможности решиться на самые ничтожные вещи — например, он уходил из кинотеатра, так и не выбрав, какой из трех фильмов будет смотреть, потому что хотел посмотреть все три, — осмелиться сделать в ухаживаниях следующий шаг было равносильно гомеровской битве. Все планы и приготовления не приводили ни к чему. Как футбольный нападающий, вдруг обессилевший в финале розыгрыша кубка, или теннисист, совершающий двойную ошибку в переломный момент своей первой игры в турнире Большого шлема, Леонард замирал, придавленный необходимостью действовать.
Однако мы склонны недооценивать авторов энциклопедий. Хотя они, возможно, никогда не вытаскивали мамонта из смоляной ямы и не управляли скоростным поездом на магнитной подушке, отвага, о которой они каждый день пишут истории, не может в той или иной степени не сказаться на них самих. Леонард включил свой компьютер, но вместо того, чтобы набрать правильный пароль (HlL30nard6!), ввел наобум три неверных и тем самым сам себя заблокировал. Он тут же взял телефон и позвонил в службу компьютерной поддержки Грегу, который сидел в той части офиса, где за несколькими цветочными горшками с юккой располагался отсек на четверых, а в нем — стол Шелли.
— Привет, Грег. Это Леонард.
— Ленни, душа моя. Лен, веселый мой дружок, возьми с полки пирожок. Чем могу помочь?
— Мой компьютер заблокирован. Можешь разблокировать? Я подойду к тебе, если так проще?
— Не надо, приятель, я и отсюда могу…
Но Леонард уже отключил телефон, встал из-за стола и прежде, чем тот успел сказать еще хоть слово, пошел к Грегу. Подойдя, он дружески кивнул Шелли, которая говорила по телефону, зато, к счастью, сидела одна в своем отсеке на четверых.
— Привет, Грег! Я решил, что лучше будет подойти. Тут на меня куча всего навалилась. И пальцы плохо слушаются. Нужно восстановить пароль. Спасибо тебе, я знаю, ты очень занят.
Грег как раз намазывал маслом половинку разрезанного вдоль багета и собирался положить внутрь кусочки тунца из только что открытой консервной банки. Еще не было и девяти.
— Будет сделано. Займет одну минуту. Присядь и расслабься, компадре, — сказал Грег, не умеющий закончить нормально ни одной фразы.
Леонард показал глазами на пустой стол в Шеллином отсеке, как бы спрашивая: «Можно?» Шелли пальчиками сделала знак «о’кей». Она свернула телефонный разговор, сказав: «Нет проблем. Да, вы правы. Контролер сегодня вам перезвонит».
— Еще один счастливый клиент? — спросил Леонард.
— Когда они обращаются ко мне, у них уже скопилось достаточно злости и расстройства. Я их выслушиваю на стадии под названием: «Ничего нельзя сделать», то есть занимаюсь терапией по телефону. А я слышала, вы все-таки поверили в жизненную необходимость пожарной безопасности. Добро пожаловать в нашу команду! — сказала Шелли.
— Ах, это вы про мой вопрос в пятницу? Не берите в голову! — сказал Леонард, используя выражение, которое раньше никогда бы даже не помыслил употребить. — Просто у меня нагревается зарядка для телефона, если оставлю ее включенной, и я не хочу создавать вам проблему. Ну и другим пожарным инспекторам, — неуверенно проговорил Леонард.
— А что, гугл не помогает?
— Я пытался разобраться, но хотел у вас уточнить, может, я что-то упустил с точки зрения правил компании и тэ дэ и тэ пэ, — импровизировал Леонард.
— Как профессионал и пожарный инспектор, я бы посоветовала вам не оставлять ее включенной на ночь. Это вредно для окружающей среды.
— Конечно. Я всегда пользуюсь зеленым мусорным ящиком — выкидываю туда кучу бумаги, — ответил Леонард. — Хотя стараюсь распечатывать как можно меньше, — добавил он, указав на предупреждения на доске объявлений.
Шелли усмехнулась и решила, что хватит его дразнить.
— На самом деле я хотела попросить вас об одолжении.
«Что угодно, что угодно, что угодно», — подумал он и спросил:
— Правда? Надеюсь, ничего компрометирующего?
— Нет-нет, ничего. Не могли бы вы подписать мне книжки? У нас это самое любимое чтение на ночь.
И она достала несколько детских энциклопедий из серии «Факты на кончиках пальцев». Все они указывали своим автором Марка Бакстера, бакалавра образования, но написаны были Леонардом, писателем-призраком. Шелли держала три книжки: о теле человека, птицах и столицах разных стран, и у каждой от постоянного перечитывания лохматились страницы и был смят корешок.
— Конечно. Меня никто никогда не просил дать автограф. Очень приятно.
И впервые после опубликования он начал их листать. Она права: хорошие книжки. Увлекательные, с броскими короткими описаниями.
— Предлагаю сделку. Я вам их подписываю, а вы, может, согласитесь встретиться со мной в парке и пообедать, если у вас нет других планов. Но если другие планы есть, я не в обиде. То есть не беспокойтесь, я все равно подпишу вам книжки, но если вы свободны и захотите пойти в парк, то будет неплохо вместе пообедать, хотя если сегодня вам неудобно, то можно и в другой день, или даже на следующей неделе, или после Пасхи, то есть я хочу сказать, что могу подстроиться. Обед за мой счет, хотя, если мы пойдем в парк, то можно взять с собой сэндвич или обед, который вы принесли из дома, знаете, салатик или что-нибудь в этом роде. Может, подумаете и дадите мне знать, что вам больше подходит. — Леонард остановился перевести дыхание и как-то прервать этот нескончаемый словесный поток.
— Было бы чудесно. Я сегодня свободна, хотя мне придется в два часа уйти, если вы не против, — ответила Шелли.
— Прекрасно. Конечно, идите, куда вам нужно. Прекрасно, прекрасно! — сказал Леонард, не в силах сдержать улыбку и всем телом почувствовав облегчение.
— Ах да, книги! Кому я должен подписать? — сказал Леонард, для проформы спросив имя девушки, которое на самом деле уже знал.
— Патрику, пожалуйста, — попросила Шелли.
— Э-э-э, хорошо. Значит, Патрику.
«Что за крендель этот Патрик?» — подумал Леонард.
— Это мой сын. Ему семь лет. Мы все время читаем ваши книги. То есть сначала он сам читает, а потом еще раз читает мне. Когда я ему сообщила, что человек, который их пишет, работает в моем офисе, он мне даже не поверил. Кстати, он думает, что вы Марк Бакстер, бакалавр образования, поэтому, наверное, лучше подписать от его имени.
— Хорошо, — ответил Леонард, обидевшись и не понимая, зачем она это сказала.
— Я пошутила! Подпишитесь своим именем. Боже, это было бы ужасно — попросить вас притвориться, что вы и есть тот самый жулик. Честное слово! Между прочим, меня зовут Шелли. Рада с вами познакомиться.
Она протянула ему руку, словно для поцелуя, пародируя официальную сцену знакомства. Леонард смутился, не понимая, хочет ли она, чтобы он ее действительно поцеловал (а он готов был это сделать), но девушка снова рассмеялась и убрала руку.
— Я Леонард. Не Марк. Не бакалавр образования. Ну вот, теперь подпишу. Погодите, пожалуй, лучше что-нибудь добавить. Дайте подумать.