Самоучитель для бога. Дилогия (СИ)

Парень сзади чуть опустил пистолет. Егор отметил, как его двойник в центре зала обернулся. Незаметное движение рукой – и кадык парня хрустнул, словно сырое яйцо. Другая рука подхватила пистолет, падающий из ослабевших рук.
Вспышка – и Егор вновь вернулся в себя. Пистолет в вытянутой руке, черное око дула смотрит Грузу в лицо. Все в зале замерло! Лишь слышно, как хрипит с перебитым кадыком прежний владелец пистолета.
Груз испуганно поднимает руки, Егор нажимает на курок. Щелчок!
– Пистолетик на предохранителе! – ухмыльнулся Груз.
Егор удивленно посмотрел на пистолет. Как же так?! Рост должен был предупредить. Тело пронзило несколько ледяных игл. Не раздумывая, Егор прыгнул в сторону, подальше от всепроникающих взглядов, бешеным колобком закатился за барную стойку. Грохнуло несколько выстрелов, то место, где только что стоял, пропороло несколько пуль.
– Не стрелять! Дурни! Нам открываться сегодня! – закричал Груз. – За что вам плачу?! Без стрельбы обойтись не можете!..
Егор лежал за стойкой. Ничего не успел сообразить, как его вынесло из тела прямо под потолок, поближе к нарисованным звездам. Оттуда увидел, как люди Груза неуверенно опускают пистолеты. Боятся, сволочи! Ведь рядом лежит доказательство его силы – слабо дергающееся тело с перебитым кадыком.
Едва успел разглядеть противников, как его втянуло обратно, и вот он снова сидит за барной стойкой, дрожащие руки сжимают пистолет. Егор поспешно дернул предохранитель. Неведомая сила вновь овладела телом. Повернув пистолет к барной стойке, Егор неожиданно для себя нажал на курок. Бабах! Он вздрогнул и непроизвольно нажал на курок еще раз.
Это только в кино барные стойки из пуленепробиваемой брони. Егор глядел в дырку от пули и видел, как оседает на пол парень с испуганными глазами. Безвольные руки выпустили пистолет, тот звонко стукнулся об пол. Тело пронзила холодная игла, Егор уже привычно кувыркнулся в сторону. Грохнуло несколько выстрелов. Полетели щепки, вверху звякнуло, и Егора обдало фонтаном стеклянных брызг. Он закрыл лицо.
– Не стрелять, дурни! Кому говорю! – орал Груз. Егор отполз дальше, к краю барной стойки, благо она тянется почти через весь зал, прислонился к стене. Рука сама собой подняла пистолет, Егор прицелился прямо в деревянную стенку. Не раздумывая, нажал на курок.
Четыре выстрела – четыре трупа! Взглядом со стороны отметил, как оседают четыре тела. Самые резвые, те, что стреляли или просто держали его на прицеле. Теперь можно встать.
Егор встал. Чувства обострены до предела. В зале осталось не так много братков. Шестерых, самых опасных, уже уложил.
– Ну что? – рявкнул он Грузу. Разум захлестнула волна холодной ярости. – Поговорим теперь, кто кому и сколько должен?
Груз замер, губы испуганно задрожали – вот‑вот расплачется. Егор брезгливо сморщился. И этот такой же, как все! Когда дыхание смерти поднимает волосы на затылке, все людишки становятся одинаковыми.
– Парень! Т‑ты не балуй!
– А я и не балую! Ты вроде сказал, что Борис у тебя окупился? Что мы в расчете?
– Как скажешь! – Груз выставил вперед руки. – Как скажешь, только не стреляй! – Глаза его расширились, он в страхе закричал: – Нет!
В затылок Егора вонзилась ледяная игла. Мгновенно развернулся, уходя из‑под прицела невидимого стрелка. Два выстрела слились в один. Ухо обожгло, горячая струйка стекла вниз. Что это? Кровь?!
Егор поднял глаза и обвел взглядом зал. Кроме Груза живых осталось всего двое. Они прочитали в его глазах приговор. Один всхлипнул и кинулся к двери. Пуля догнала его прямо у входа и вонзилась в основание шеи, перебив позвоночник. Парня кинуло вперед, он ударился о дверь. Безвольное тело сползло на пол. Второй не успел даже шелохнуться – пуля разнесла ему переносицу.
– Нам свидетели ни к чему! – проговорил Егор, опуская пистолет.
В зале повисла тишина. У Груза зуб на зуб не попадал. Егор брезгливо приглушил обоняние. От Груза идет такая волна страха, что стыдно становится. Еще чуть‑чуть – и обгадится.
  
– Ну что? Не ожидал? – проговорил Егор. – Надеюсь, на этом инцидент исчерпан?
Груз часто‑часто закивал головой:
– Д‑да! С‑согласен!
– Хотя нет! – Егор огляделся. – Что бы еще взять?..
Он моргнул, просторный зал «Восточной сказки» раскрасился цветами. Синими, голубыми, зелеными, а кое‑где ярко‑красными. Егор вспомнил компьютерную программу, с помощью которой на работе рассчитывал конструкции на прочность. Благодаря ей механизмы окрашивались в разные цвета. В синие цвета – где все нормально, и в красные – участки с критической прочностью.
– Слушай, а тебе кто помещение строил? Молдаване какие‑нибудь? – спросил Егор, задумчиво разглядывая ярко‑красное пятно в центре ближайшей колонны.
– Н‑нет! Н‑наши! – проблеял Груз.
– Да? – удивился Егор. – По‑моему, они нормы безопасности не выдержали…
Егор разбежался и ударил плечом прямо в красное пятно. Плечо хрустнуло, в голове потемнело от боли. Он отскочил от колонны, как мячик от стенки, выпрямился, потирая плечо.
Черт! Неужели Рост обманул?!
Красный цвет медленно пополз по колонне вверх. Егор услышал треск, краску прорезали темные трещины. Колонна медленно разваливалась на части, с потолка рухнул пласт кирпичей. Грохнуло, поднялось облако пыли.
– Ты что творишь?! – закричал Груз, позабыв о страхе. Он кинулся вперед, раскинув руки, словно собирался удержать осыпающиеся с потолка звезды.
– Хлипенькое у вас здание! – ухмыльнулся Егор. Он подошел к обрушившейся колонне, подхватил кусок бетона с конскую голову. Мышцы вздулись, Егор замахнулся и запустил им в стену. Кусок лег точнехонько в красное пятно. Хрустнуло, заскрежетало. Егор восторженно глядел, как стена вываливается наружу.
Неужели у нас так строят? Нужно будет проверить дома, а то, чего доброго, в один прекрасный момент проснешься в подвале. А руки машинально подхватили еще несколько слепленных раствором кирпичей и метнули в ближайшее красное пятно. Вот веселье так веселье! Такого не увидишь ни в одном тире! Не зря учил сопромат…
– Перестань! – запричитал Груз. – Что ты делаешь?! Он кинулся прямо под падающие камни, принялся растаскивать завал. При этом бормотал что‑то. Сразу вспомнился дед с его пузырями. Егор брезгливо поглядел на Груза. В душу заползала пустота.
Опять не удержался и дал волю всепожирающей ярости. И хотя возмездие было заслуженным, все равно противно. Ведь не он это сделал! Это сделал кто‑то вселяющийся в него! Кто‑то чужой!
Егор повернулся и медленно пошел к выходу. За его спиной Груз разгребал окровавленными пальцами груду камней, еще недавно бывшую ночным клубом «Восточная сказка».
Виктор Петрович Гневин вышел из своего кабинета и зашагал к главной лестнице. До блеска начищенные туфли мягко ступали по красному ковру. Проходя рядом с зеркалом, вделанным в стену, посмотрел на себя. Высокий, полнеющий человек в черном костюме. Узел галстука слегка ослаблен, но не настолько, чтобы можно было заподозрить небрежность. Все как и положено депутату областной Думы. Глаза стальные, подбородок волевой, на лице,
Несмотря на напряженный день, ни тени усталости. Виктор Петрович улыбнулся своему отражению.
– Виктор Петрович!
Его спешно догонял помощник, Вениамин Иванович Батутов. Он только‑только вернулся из командировки в Москву. Батутов был правой рукой Гневина и незаменимым человеком в делах. Виктор Петрович насторожился. Всегда спокойный и выдержанный. Батутов выглядит встревоженным. Что‑то определенно случилось.
– Виктор Петрович! – Батутов подошел, огляделся по сторонам. В Доме правительства тихо – Гневин любил засиживаться допоздна.
– Что случилось? – спросил Виктор Петрович уверенным голосом.