Маша и Гром (СИ)

Наконец, я поймал ее взгляд. Она выглядела более испуганной, чем еще пять минут назад, когда только подошла к нам с Капитаном. Я покосился направо — туда, где локоть бывшего друга передавливал мне шею. Я скорчил рожу, надеясь, что каким-то чудом она догадается, что я от нее хочу. Но девчонка только растерянно хлопала глазами. Херовый из меня вышел мим.
Вариантов у меня не оставалось. Нужно было разрубить эту ситуацию, пока Капитан не всадил ей пулю между глаз. Первой она выстрелить не сможет, это было понятно сразу. Далеко не каждый человек способен хладнокровно и осознанно причинить другому боль. Для этого нужен особый склад характера, которым Маша, очевидно, не обладала. Она выстрелит, если будет нужно обороняться, но в случае с Капитаном в тот момент будет уже слишком поздно. Он не промахнется и не подарит ей второй шанс.
  
Зарычав, я уперся ногами в землю и попытался справиться с бывшим другом, пока он отвлекался на девчонку. Я не смог перекинуть его через себя, но он дернулся и на секунду утратил фокус внимания.
Прозвучал выстрел. В повисшей тишине он оглушил меня, словно раскат грома. Спустя секунду Капитан завыл, его хватка разжалась, и он медленно сполз на землю, рухнув мне под ноги. Не знаю, целилась она или нет, но попала точно в сердце. Он не прожил и нескольких секунд после выстрела. Его глаза закатились, он дернулся несколько раз в предсмертных конвульсиях, захрипел и умер.
Слишком быстро и слишком глупо.
С минуту, а может, и дольше, я стоял над ним и тупо смотрел себе под ноги, не в силах поверить в произошедшее. За минувшую четверть часа меня пытался убить мой бывший лучший друг, человек, на которого я всегда мог положиться. Так я думал про него. А теперь он валяется мертвый, и уже не сможет ответить ни на один мой вопрос. Не расскажет, почему пошел на предательство. С кем он работал? Или он был один? Замешан ли в этом Авера?
Он вообще ничего больше никому не расскажет. Ну, что же. Собаке собачья смерть.
От разглядывания искаженного, мертвого лица Капитана меня отвлек всхлип. Я дернулся и посмотрел на девчонку: она рыдала, стоя на земле на коленях. Отброшенный в сторону пистолет валялся сбоку от нее. Я мог представить, как она отдергивает от него руку, словно он ее обжег. Я видел такое не раз.
Она спасла мне жизнь. Сперва сыну. Теперь мне. Если бы она не появилась, а перед тем не украла бы мой пистолет, на месте Капитана валялся бы я.
Слегка пошатываясь, словно деревянный, я неловко подошел к ней и склонился, сжав плечо. Хорошо еще, не потрепал, словно пацана. Она снова всхлипнула и закрыла ладонями лицо, а потом принялась раскачиваться вперед-назад. Где-то я уже это видел.
Я опустился на колени и прижал ее к себе, преодолев легкое, вялое сопротивление. Она сперва затихла, сообразив, очевидно, в чьих объятиях очутилась, но вскоре разревелась еще сильнее, хотя я думал, что сильнее уже нельзя. Бабы... Она рыдала и рыдала, а я гладил ее по спутанным, грязным волосам, и мы оба стояли на коленях в мокрой, холодной земле.
— Я... я... его убила, — сперва успокоившись, кое-как выдавила Маша из себя, попеременно то всхлипывая, то икая.
— Молодец, — похвалил я, словно она была моим бойцом. — Отличный выстрел.
— Кто это был? — сквозь икоту и нервное, неконтролируемое хихикание спросила она и слабо кивнула головой в сторону бездыханного тела Капитана.
— Один мудак, — я пожал плечами.
Не собираюсь посвящать ее в подробности этой драмы.
— Вставай, холодно, — я поднялся на ноги первым, когда почувствовал, что колени заледенели, и подал ей руку.
Первый прилив адреналина схлынул, и поэтому девчонка едва смогла встать. Ноги шатались и ее не слушались, и хромать она начала куда сильнее, чем днем.
— Иди в дом, — велел я и обернулся к телу бывшего друга.
С трудом, обливаясь потом и поминая родню Капитана до двадцатого колена, я все-таки затащил его тушу внутрь забора. В дом через крыльцо я, наверное, не осилю. Я притащил из сарая старых тряпок и кое-как прикрыл тело, чтобы не бросалось в глаза. Получилось херово, но выбора у меня не было.
Уедем отсюда, доберусь до своих и отправлю кого-нибудь замести следы. А дом можно сжечь к чертовой матери, нахер он мне не нужен.
Я вытряхнул карманы Капитана и забрал все, что нашел: его трубу, документы, кошелек, бабки, какие-то бумажки и ключи от мерса. Отлично. На нем и уедем. Машу я нашел на кухне: она судорожно курила, но пальцы дрожали, и сигарета постоянно валилась у нее из рук. На полу вокруг стула, на котором она сидела, я насчитал шесть штук погибших таким образом сигарет.
— Идем, — я позвал ее, потому что медлить было нельзя. — Мы уезжаем.
  
Глава 11. Маша
 
Второй.
Оказался лучше первого?..
Я нервно хихикала, смотря на спину Громова. Тот прытко сбежал с холма, на котором стоял спешно покинутый нами дом, и теперь шагал прямо через заросшее по колено поле к припаркованной вдалеке черной тачке. Я неуклюже торопилась следом. Наверное, все силы я растратила, пока сжимала в руках чертов пистолет и все пыталась решиться и прострелить тому мужику башку. Потому что сейчас я еле шла; скорее брела, подволакивая вывихнутую ногу.
Громов пару раз оборачивался и махал рукой, призывая поторопиться. Да пошел он в жопу. Если так спешит, может взять меня на руки и снести вниз по этому чертовому холму. Подождет, ничего страшного. Я ему жизнь только что спасла, где моя благодарность? Еще и пистолет снова забрал, козел. Где бы он сейчас был, если бы я не решила одолжить у него оружие? И вообще, оно было так криво и косо спрятано, что я считаю, Громов сам пригласил меня позаимствовать пистолет. Когда додумался засунуть его в щель между двумя половицами под кушеткой. Еще бы под подушку положил и прикрыл сверху одеялом, для сохранности.
С другой стороны, я не против, чтобы на пистолете, из которого стреляла я, были его отпечатки пальцев. Надеюсь, он пришлет кого-нибудь, чтобы убрали тело того мужика... Ну, Громову точно виднее, что и как в таких ситуациях делают.
Кто это вообще был? Как он нас нашел? Зачем? Почему? И еще десяток вопросов без ответов. Получается, в окружении бандита предатель? Он говорил, что этот заброшенный деревенский дом — надежное место, потому что о нем почти никто не знает. Всего несколько человек. Значит, предатель — кто-то очень близкий? Потрясающе. Я вроде не видела его раньше в особняке, хотя, конечно, я там не всех помнила по лицам. Но этого, наверное, запомнила бы: очень колоритная внешность. Он ведь даже убивать нас приехал в каком-то дорогущем костюме. Я заметила очень качественную, итальянскую ткань, когда Громов расстегнут его куртку и обшаривал внутренние карманы.
Я увидела, что Громов замедлился, когда до машины осталось метров двести, и двинулся в противоположную сторону, намереваясь сделать круг. Я сразу же остановилась, не дойдя даже до середины холма. Подожду лучше тут, мне некуда спешить. На тот свет я не тороплюсь... Но похоже, что тот свет торопится ко мне.
Если бы я не стащила пистолет и не решила бы немного пройтись, то лежала бы сейчас вместе с Громовым в яме. А может, и на кухне внутри дома, а вокруг нас пылал бы пожар. Тот мужик убил бы меня. И это был бы еще хороший расклад. Потому что иногда к убийствам добавлялось насилие...
Я содрогнулась и обхватила себя ладонями за плечи. Лучше о таком не думать, иначе снова не смогу спать ночами. Мне и так кошмары будут сниться ближайший год. Это если я доживу.
Тем временем, сделав огромную, широкую дугу, Громов подкрался к машине с другой стороны, дальней от холма. Последние пару десятков метров он фактически полз, прямо по грязи и оставшимся после дождя лужам. Вся его предосторожность была напрасной, потому что машина пустовала. Тот мужик почему-то приехал один.
  
Когда Громов закончил осмотр машины и захлопнул дверцу багажника, я неловко продолжила свой путь вниз. Он же, скинув прямо на землю грязную куртку, напоминавшую теперь половую тряпку, закурил, прислонившись спиной к передней двери. А я не к месту вспомнила, как залила слезами ему черный свитер. Плакать у него на груди оказалось неожиданно легко и приятно, и это чувство пугало сильнее, чем незнакомый мужик с пистолетом. Что покажется мне приятным в следующий раз?