Король

Нетрудно было сообразить, что случилось. Вдохновленные мыслью о пленении короля, удинцы столпились у гостиницы, где столкнулись с суровой действительностью: им предстояло сразиться с опытными воинами, охранявшими короля. Чтобы набраться храбрости, горожане задали трепку несчастному конюху. Теперь же они пытались раззадорить друг друга для того, чтобы подняться по лестнице в комнату. Обменявшись парой слов с Рисом и Генри, я убедился, что мы едины во мнении: с этим сбродом нужно разделаться немедленно, не дожидаясь, пока подойдет подкрепление.
  
Мы обнажили мечи и, выкрикивая «Дезе!» [6], боевой клич королей Англии, ринулись на толпу. Схватка троих с пятнадцатью кажется безумием, но мы были закалены в боях, а противостояли нам сугубо мирные, знавшие разве что пьяные потасовки в таверне. Горожане тут же показали спины и убежали, поскальзываясь на обледенелых камнях мостовой. Только Рису, самому молодому и проворному из нас, удалось подобраться к ним достаточно близко, и он нанес удар плашмя. Противник рухнул, ударившись головой о землю. Рис дал ему подняться. Дородный, крепкий мужчина так перепугался, что даже не сделал попытки убежать.
– Пошел! – Рис указал мечом вдоль по улице. Тот не пошевелился. Рис подошел на шаг ближе. – Бу-у! – взревел он, как делают дети, пугая друг друга.
Горожанин побежал, вопя так, что мог бы разбудить мертвого.
Мы трое хохотали, пока не заболели животы. Гийома, все еще прыскавшего от смеха, я оставил с лошадьми. Рис с одним из конюхов в качестве проводника направился к гостинице, где заночевал де Бетюн, а сам пошел к королю с докладом о случившемся. Ричарда рассказ позабавил, но опасность нашего положения была очевидна.
Следовало без промедления уезжать.
Мы уже седлали последнюю лошадь, когда прибыли де Бетюн и еще один человек из его отряда. Они ворвались на конюшенный двор под стук копыт, их кони тяжело дышали. Как выяснилась, другая толпа, более многочисленная, осадила их гостиницу, и им пришлось с боем прокладывать себе путь. Пролилась кровь – слава богу, не наша, – но восемь человек попали в плен.
Ричард решил тут же ринуться на выручку.
– Нельзя оставлять их здесь!
– Риск слишком велик, сир, – сказал я. Де Бетюн вслух сказал то же самое.
Король не уступал. Не находя себе места, он расхаживал и чертыхался.
– Я не могу бросить их! Не хочу!
– Нас тут тринадцать, сир, включая вас, – сказал я. – А насколько велика толпа, Балдуин?
– Человек сто по меньшей мере.
– При всей вашей храбрости, сир, и нашей заодно нет уверенности, что нам удастся освободить товарищей, – заметил я. – Скорее всего, и вас тоже схватят.
– Этого никак нельзя допустить, сир, – вмешался де Бетюн.
Ледяной взгляд Ричарда обратился на остальных членов отряда, потом вновь на нас.
– Ладно, – рявкнул он. – Будь по-вашему, хоть я и чувствую себя негодяем. Да простит меня Господь.
На лице де Бетюна отразилось такое же облегчение, как на моем. Мы расселись по седлам, готовые выступить в любой миг.
– Слушайте! – воскликнул король.
На некотором расстоянии от нас ударил церковный колокол. Час первый [7] минул недавно, и час третий явно еще не наступил.
– Набат, – сказал я.
– Так. – Ричард выглядел мрачным. – Поехали, или наверняка попадем в капкан.
Когда мы выезжали со двора, признаков приближения толпы не было. Король повернул направо, направляясь к воротам, противоположным тем, через которые мы накануне попали в город. Десять верховых ехали впереди, Рис и еще двое пеших жандармов держались за нами. Из пекарни доносился соблазнительный запах; я провожал жадным взглядом пирожки и караваи, но действовать, как в Гориции, было не время.
Мы почти добрались до ворот. Я начал уже верить, что предупреждение Роже оказалось своевременным, что отряду де Бетюна просто не повезло и нам удастся беспрепятственно покинуть Удине. Так думал не я один – Ричард разговаривал с де Бетюном о переходе через Альпы, Генри Тьютон развернулся в седле, пытаясь учить Риса немецкому.
Мы обогнули угол последнего дома.
– Ублюдки! – вырвалось у меня. Де Бетюн тоже выругался.
Король хмыкнул:
– С нами явно не готовы распрощаться.
Шагах в полутораста лежал опрокинутый фургон, почти полностью перегородив улицу. Слева от него оставалось свободное пространство, достаточное, чтобы протиснулся пешеход, но не конник. Позади устроенной на скорую руку преграды виднелись люди, они указывали на нас и кричали – что именно, я разобрать не мог. Стайка самых дерзких, из числа молодежи, естественно, расположилась перед фургоном. Они тоже горланили и жестикулировали. Я разобрал только одно слово: «König».
– Давайте попробуем другие ворота, сир, – предложил де Бетюн, трезвая голова. – Доберемся до них и выйдем из города без помех.
– Что, если они тоже перекрыты? – спросил король.
– Я пошлю пару человек, чтобы проверить, – сказал де Бетюн.
– Нет! – отрезал Ричард.
Я угадал, к чему он клонит. Это было безумие, замешанное на риске. И, однако, всякий раз, когда он врывался в гущу схватки и тащил меня за собой, я испытывал прилив восторга.
– Тогда в этот проулок, сир. Нам следует найти обходной путь к воротам.
Де Бетюн посмотрел на меня в поисках поддержки, но не дождался.
– Мы остаемся здесь!
Глаза Ричарда блестели, и не от лихорадки.
Де Бетюн начал понимать намерения нашего господина.
– Сир, опасность слишком велика.
– Атакуем немедленно, парами, – произнес король глухо и властно. – Наши лошади, пусть и клячи, сумеют перепрыгнуть через фургон.
Я ликовал. Тяготы нашего путешествия, метания от города к городу померкли. Мне вовсе не улыбалось попасть в плен, как это случилось с нашими товарищами. Еще мне хотелось забыть о зарезанном в переулке мальчишке. Лица моих спутников тоже сияли – мы были рыцарями, а не какими-нибудь купцами. Бой являлся смыслом нашей жизни.
– Бейте мечами плашмя, – предупредил король. – Не причиняйте вреда, насколько возможно. Пешие, спешите за замыкающими конниками так, словно все демоны ада наступают вам на пятки. Толпа быстро рассеется, вам останется только обогнуть преграду и присоединиться к нам на той стороне. – Он расхохотался, свирепо и безудержно. – Если этот сброд каким-то чудом останется на месте, окажете нам посильную помощь.
Рис ухмыльнулся. Такой подход был ему по душе. Остальные жандармы выказывали такую же решимость.
На лице де Бетюна от беспокойства прорезались морщины. Нет, он не был трусом, просто безопасность короля заботила его больше всего остального.
– Сир… – начал он.
– Не трать попусту силы, Балдуин, – посоветовал Ричард. – Если ты любишь меня, следуй за мной.
С этим никто не мог поспорить.
– Сир, – вздохнул де Бетюн, сдаваясь.
Король вскинул голову:
– Руфус?
Сердце у меня подпрыгнуло от оказанной мне чести: меня назвали первым.
– Я с вами, сир.
Мы извлекли мечи. Нашим лошадям, недокормленным и не получавшим должного обращения, никогда прежде не доводилось скакать на такие преграды. Или на врага. Мудрый человек не стал бы требовать от них того и другого одновременно, как сделали мы с королем, вот только мудрецы редко участвуют в битвах и не принимают решений за доли мгновения. Наши лошадки повели себя храбро, каждая словно подбадривала соседку. Всего в четыре шага они перешли на полный галоп, почти как хорошо обученные боевые скакуны.
– С нами Бог, Руфус! – воскликнул король. – Дезе!
Я подхватил клич, нацелив острие меча на юнцов, выкрикивавших оскорбления.
  
Ужас на миг пригвоздил их к месту. Учитывая недавнее молодечество и потоки ругани, забавно было видеть выражение страха на их лицах. Потом началась бешеная сутолока. Кто-то лез напрямую через фургон, остальные давились в тесном проеме слева. Некоторые упали и оказались под ногами у приятелей, но все до единого ухитрились исчезнуть к тому времени, когда мы подскакали ближе под грохот копыт. Из-за фургона выглядывали бледные, напуганные лица.