Поход (СИ)
Жестом отправил Ивана вперёд, Норе с Сандрой показал «контроль», сам двинулся за Иваном чуть сзади и по другой обочине. Но тишина же полная… Оглянулся на Сандру, та тоже показывает – «никого». Подошли – точно, никого.
Машина просто свернула туда, где мы когда-то на Штайре выехали, но дальше не проехала. Дверцы закрыты, ключ в замке. Сам джипик продырявлен несколько раз, на заднем сиденье видна засохшая кровь. Со всеми предосторожностями открыл дверцу – никаких пакостей. Люди просто вышли, сидевшего сзади вытащили – видна засохшая кровь на траве. Дальше следов нет, дождь всё смыл. В машине больше ничего нет, только сзади – канистра и домкрат. Пойти могли только к локалке, по следу Штайра. Махнул девушкам – подходите.
– Получается, что когда два эфиопа рванули назад, эти попёрли вперёд. Далеко же их занесло, это же километров семьдесят они гнали. Или гнались за ними, да отстали? Четыре дырки вроде от картечин, две пулевых. Попали в того, что сзади сидел. Впереди следов крови нет. Сколько же они здесь обитают, уже четыре дня?
Так что я впереди, Иван от меня чуть сзади справа, девушки – метров двадцать дистанция. Желательно, раньше меня не стрелять. Сначала тихо посмотрим. Подключайте гарнитуры, дальше на рациях пойдём. Здесь далеко, никто не услышит. И... Сандра, что там?
– Там, впереди, людей нет. Живых людей. Но если я правильно помню… Мишка там есть.
– Ладно, работаем.
Сколько времени прошло с момента когда мы с Сандрой здесь появились? Месяц? Вот же скотина бессмертная! Или всё-таки есть у него лимит жизней? У Смотрящих, похоже, кто-то компьютерными играми увлекается, раз такого напридумывали.
Кстати, система счёта у них непривычная – кратна двенадцати. Меня давно удивляло, почему в некоторых языках Земли так же. Вот в немецком одиннадцать и двенадцать – это выбивающиеся из общей системы слова. С тринадцати и дальше – уже в системе. Столько-то плюс десять. Не знаю, в каких языках ещё так.
Хорошо, что пещерник ещё не успел дорасти до полного размера – все по полной обойме влупили, – и кончился пещерник. Пока. Посчитал: десять штук по восемь миллиметров, пять – шесть с половиной, десять – пять пятьдесят шесть. Живучий, гад, хоть и молодой. А вот неграм не повезло – столько стволов у них не было. Да и то, что было, – так, пощекотать медведика. Два хаудаха и старинный револьвер. Это, практически, всё, что мы нашли, оставшееся от негров.
– Так, бойцы и бойцыцы… Сегодня на базу не поедем. Загоняем сюда мотоциклы и машину, транспорт у нас продолжает размножаться почкованием. Машину проверить, заправить, масло поменять, благо осталось со Штайра, от крови отмыть. Завтра к металлической поближе подъедем, посмотрим. На Джимни – Нора за рулём.
А пока – хозяйствуем. Обед, и ужин, и завтрак – готовим сразу. Всё как обычно: Иван обеспечивает мясо, хотя мы стрельбой по медведю его малость подраспугали. Но – на водопой всё равно скоро придут. Я займусь машиной, ну а женщины...
...И не надо на меня так смотреть. Всё природно и естественно. Про равноправие говорить можно, но не при мне. Вопросы есть? Нету. А я сказал – нету. Всё, занялись делом.
Уже за чаем, после ужина, разговор зашёл про пещерников. Искусственное создание, возникает в определённых местах и опять появляется, если его убивают. И даже разлагается очень быстро с какой-то вонью химической. Ведь создали же их Смотрящие с какой-то целью, которую мы понять пока не можем. Если это охрана наиболее ценных локалок – то что такого ценного в этой строительной и той, которую мы «дачной» назвали? На металлической, которая для нас намного значимее и ценнее, и которая относится к тому же к очень редким, пещерник не встречался.
– Может, чего-то мы не замечаем? А скажите-ка, что вот именно здесь не так, как везде? Что отличает это здание от других таких же? Наполнение отметаем, явно не в нём дело. Может, что-то из обстановки, из окружения? Почему именно здесь пещерник дежурит? По правилам «мозгового штурма», – допустимы любые версии, даже те, которые кажутся совершенно дурацкими.
Пока мы с Иваном и Норой спорили, Сандра сидела молча и задумчиво смотрела куда-то в сторону… И когда, казалось бы, все возможные версии мы уже перебрали и отмели, Сандра вдруг показала на стену с камином:
– А в других местах такого не было...
На стене висела картина. В скромной рамочке, размером примерно сантиметров двадцать на сорок, маслом на холсте был изображён пейзаж. Красивый горный вид: высокие скалы и срывающийся с них водопад. Картина была действительно классной – тщательно прорисованная, но без фотографической чёткости, яркая, – создавалось впечатление, что светлый день, изображенный на холсте, добавлял света в уже сумеречную обстановку дома.
А ведь действительно, во всех местах, где мы уже побывали, никаких украшательств не было. Скромная спартанская обстановка. Минимум необходимого. Всё грубо и прочно сработано. А вот здесь – это украшение. Но пещерник, охраняющий картинку?! Ладно, принимаем как версию, потому что отличие действительно имеется.
Ещё мнения? Они были, но обсуждением разрушались, как надуманные. Хорошо, картинку запомнили. И даже сфотографировали многократно, сняли со стены, обнюхали-общупали и под ней место проверили. Сандра молчала, только улыбалась едва заметно...
Отбой. Завтра посещаем металлическую, нужно быть с утра полным сил. Они нам ой как пригодятся…
***
С утра Иван на нас смотрел немного с завистью – ему ещё и бриться надо. У меня-то бородка, у женщин стрижки короткие – на мыльно-рыльных процедурах мы управляемся несколько быстрее. Поели, прогрели движки, опять поставил на двери снятые вчера сигналки, и двинулись колонной, небыстро, чтобы хоть относительно тихо получалось, на север. Иван – головным, потом я, следом девушки на Джимни.
Машинка на удивление неубитая оказалась, дырки сзади только заделать. И запаску надо найти. Через пару часов неспешной езды Иван свернул на обочину, пристраивая мотоцикл в кустах, мы тоже присмотрели себе укромные места, сразу развернувшись носом на выезд.
Знакомый уже нам приметный холм, который я обозначил когда-то как «Ша!», возвышался на фоне светлого утреннего неба впереди слева. Погода опять не летняя, низкая облачность, в вершинах деревьев шумит ветер, дождя как такового нет, скорее морось. А ведь поползать нам сегодня придётся, если решим близко подходить. По мокрому. Идём пока все, потом, по прояснению обстановки, разделимся, если потребуется. И без дополнительных указаний двинулись в установившемся порядке, интервал держат, пока всё на визуальном контакте, на жестах.
Не, ну вот это уже хамство. Вы же знаете, козлы, что против вас играет человек, имеющий представление о минных постановках. И на том перекрёстке, и здесь – одна и та же схема. Брёвнышки поперёк дороги в шахматном порядке, дальше, перед просекой на локалку, капитальная баррикада, где-то слева должен стоять Клеймор. Эту сторону они и для себя отсекли – никакой патруль не проедет, даже на мотоцикле объехать сложно. Слева – крутой склон холма, справа – пологий спуск, заросший мощным подлеском.
На баррикаде – никого, тишина. Только вдали, на локалке, звуки: стучат, даже голоса доносятся. Смотрю на Сандру – что говорит наш оракул? Тоже разводит руками – «нет никто». Ладно, опять всю снарягу за спину, всем – контроль, потихоньку, чтобы совсем без звука, полез наверх, на склон. Не спешу, перед каждым передвижением внимательно смотрю и слушаю. Да, действительно, – никого. Пролез уже столько, что за баррикаду сверху могу заглянуть – никого.
Не верю я в такое счастье. Значит, на вершине холма должен кто-то сидеть. Меня пока крутой склон прикрывает, а дальше – деревья кончаются, на поляне буду, как на ладони. И тот, наверху, наверняка расположился так, чтобы и просеку просматривать. Так что потопал я назад.
Хотел тоже нахамить и забрать Клеймор – опа… А ведь пытались защитить: метрах в двух от торца мины видна, если поближе подойти, проволочка растяжки. А граната на растяжке стоит типа «эфки», но вроде английская. Не такой я спец, чтобы всё с одного взгляда различать. С другой стороны, правда, стоит, я же со стороны баррикады уже подходил. Так что усики загнул, проволочку открутил, гранату забрал, сунул в карман, а мину пока оставил. Только опять развернул, конечно, чтобы шарики, если рванёт, летели в сторону баррикады. Спустился к своим.