Мертвая река (ЛП)

«Не могу пойти на такой риск. Они не должны узнать о таком».
Женщина заметила ее сопротивление, отчетливо прочитала его на лице Клэр и, положив ладонь ей на грудину, с силой толкнула на стену. Затем ладони переместились ей на плечи, вцепились в ткань открытого воротника платья и резким движением сорвали его с ее плеч. Потом она потянулась руками к запястьям Клэр, подтащила ее к костру и снова толкнула на землю, отчего та рухнула на жесткое покрытие, обдирая о него кожу на ладонях и коленях и ощущая обнаженными грудями непривычно холодное прикосновение каменного пола.
  
Шагнув к ней, женщина поставила ногу на ее поясницу и одним движением сорвала хлопчатобумажные трусики.
Затем сразу несколько ладоней вцепились в ее руки и ноги и перевернули Клэр на спину.
Теперь руки этих созданий крепко удерживали ее, широко раздвинув руки и ноги. Она сопротивлялась, но силы были явно неравны. Над ней уже замаячили их лица, похожие на маски хэллоуинских чудовищ. Клэр принялась всматриваться в эти рожи, в эти клыки – и вдруг ощутила ту же самую слабость, что и много лет назад, перед той собакой; заплакала, стала кричать – никто не препятствовал ей, но никто не пришел на помощь, не утешил, как мама. Лица стоявших вокруг людей продолжали медленно приближаться к ее телу, рты их раскрывались, и вот она уже почувствовала, как горячий рот мальчишки с бельмом на глазу вцепился в ее лодыжку, потом еще кто-то впился зубами в икру. Клэр видела, что девочка крепко удерживает ее вторую щиколотку. Изо рта у нее торчали такие же стальные зубы, чьи острые края утопали в ее мягкой плоти, чуть повыше подмышек соединяющей плечи с грудями. Еще чьи-то зубы погрузились в бедро над коленом, и тут боль из четырех пораженных точек молниями разметалась по всему телу.
Клэр ощущала прикосновение к себе их влажных языков, чувствовала, как капает изо ртов прохладная слюна, смешавшаяся с кровью, слышала, как они сглатывают. Громко вопя, она отчаянно мотала головой, покуда челюсти по обеим сторонам ее тела методично продолжали свою работу.
Клэр звала на помощь Стивена. Звала Бога.
Сама толком не понимая, что за звуки рождает ее гортань.
Изо всех них остался один лишь мужчина – мужчина и ее собственное внезапное и ужасное понимание того, что он хочет сделать, что значит этот взгляд сверху вниз на ее обнаженное тело. Клэр почувствовала, как его пальцы сомкнулись у нее на лодыжках, а все остальное подалось навстречу ей, к раздвинутым бедрам. Он как-то странно, но очень алчно домогался ее израненного тела, скользя и подползая к нему – медленно, как змея, – широко раскрыв рот, капающий тягучей слюной. Его голова продолжала склоняться ниже и ниже, рыская в нескольких дюймах от лобка и обдавая его влажным жаром своего дыхания.
«Прости меня, Люк, – подумала она. – Я ни о чем им не скажу, но и здесь оставаться, чтобы когда-нибудь прийти тебе на помощь, тоже больше не в силах. Прости меня, очень прошу, прости...»
Когда рот опустился и зубы мужчины впились в ее лоно, Клэр закрыла глаза.
* * *
Они встретились у основания скалы: Питерс как раз выходил из-за камня на песок, думая о том, что первыми устали все же ноги, когда из-за зарослей невысокого кустарника появилась девушка, держа в руках полицейскую модель револьвера тридцать восьмого калибра. Он сразу все понял.
Всем телом качнулся в сторону, неожиданно споткнулся, но понял абсолютно все.
Девушка явно не умела обращаться с оружием и стояла, держа его перед собой в вытянутой руке, целясь не столько в какое-то конкретное место на его теле, сколько в общую массу. Она знала лишь одно: надо дергать за этот гладкий крючок, безостановочно дергать – и немедленно принялась это делать.
Поэтому, споткнувшись, Питерс, сам того не подозревая, спас себе жизнь; для него это было сродни провидению Господню. Больно ударившись коленями о камень, он тут же выправил положение тела и прицелился в тот самый момент, когда первая пуля вонзилась в песок слева от него. Когда мимо головы просвистела вторая пуля, он уже успел нажать на спусковой крючок. Третья пуля ушла к звездам. К тому временем он сразил девушку прямо в грудь; та рухнула на землю в четырех футах от него, но тут же снова вскочила, словно не живой человек, а чертов зомби. Правда, на сей раз она уже утратила былой контроль над тем самым гладким крючком – безуспешно шарила пальцем, пытаясь отыскать его. Второй выстрел Питерса – и снова в грудь – окончательно поверг ее на землю.
Револьвер отлетел на песок. Питерс поднялся на ноги и подошел ближе.
Посмотрел на девушку и лишь покачал головой.
Сейчас отчасти повторялась история одиннадцатилетней давности.
Столкнувшись лицом к лицу с бойней, Питерс оказался во власти странного чувства. Бессмысленные смерти были, конечно, плохи сами по себе – но его вдруг захлестнул какой-то пытливый натурализм: кто эти люди, что это за чертово племя? Как так вышло, что они – такие? И как вышло, что дикари, недалеко в своем развитии ушедшие от неандертальцев, или кроманьонцев, или еще бог знает кого, снова, уже второй раз за жизнь, досаждают ему? Вот что не укладывалось в сознании отставного шерифа. Он понимал, на самом деле все не так просто. Существуют маньяки вроде Мэнсона или Банди – вопреки тому, что он сам с подобными выродками никогда не сталкивался на практике. Незнание природы зверя не освобождает от встречи со зверем, проживи ты на этом свете хоть сотню лет.
Он стоял и смотрел на распростершееся перед ним тело, отдававшее песку последние капли крови. Он видел, как бледные, дрожащие ладони девушки потянулись вверх, вдоль тела, покуда пальцы не нащупали под грязной, залитой кровью рубахой входные отверстия от пуль – и не стали слабо, осторожно, ощупывать их.
И все то время, пока это продолжалось, девица не переставала улыбаться.
* * *
Вторая Добытая купалась в теплом, дремотном, благотворном океане боли.
Она помнила, что давным-давно встретила мужчину, одетого примерно так же, как вот этот, стоявший сейчас над ней. Такого же, как он, большого, тяжелого. Она помнила – правда, более смутно – женщину, бывшую вместе с ним: худое, изможденное лицо, сильно контрастировавшее с крупным профилем мужчины, и взгляд мягкий, чуть рассеянный, как бы немного обиженный и отсутствующий. В любом случае – непохожий на то, как смотрели на нее поросячьи глазки мужчины, чьи руки не отличались мозолистостью и грубостью, но оказались не менее смертоносными.
Она улыбнулась, вспомнив, как ей удалось убежать от мужчины и как потом, ночью, в комнату вошла Женщина и забрала ее с собой.
Женщина тогда была совсем молодой, а Вторая Добытая – и вовсе ребенком.
Она никак не могла понять происходящего и потому без конца плакала и плакала, а Женщина взяла и оставила ее одну в темноте.
Это ощущение проникло в нее намного глубже, чем в других.
Сейчас же пальцы девушки чувствовали под собой жар ее тела, воспринимали тепло влажной жизни, ощущали слабое, едва заметное сердцебиение. Это была знакомая боль, слабо напоминавшая ей, кто она такая.
Но вот воспоминания стали постепенно затухать.
* * *
Так вот зачем привел его сюда призрак! Чтобы он мог понять, что происходит внизу, услышать звуки выстрелов, вдыхать запах пороховой гари и увидеть, как рухнула на землю Вторая Добытая. Призрак явно хотел продемонстрировать ему силу, заставив следовать за собой, сделав так, что он сам увидел все это. Заяц тут же успокоил себя – на самом-то деле идея прийти сюда принадлежала ему, а не какому-то там привидению.
  
Он притаился в тени за каменной грядой и вскоре увидел, как призрак мужчины возвысился над телом Девушки. Протянув руку, он дотронулся до основания ее горла, после чего вперевалку, словно медведь, побрел по песку в направлении пещеры.
«Пошел, чтобы убить их всех, – подумал Заяц. – Всех до единого».