Мертвая река (ЛП)

– М-м-м... просто делаю кое-какие заметки, да...
– Итак, какие еще виды треугольников существуют, Пегги?
Пегги огляделась вокруг, как будто ответ был написан где-то на стенах.
– Косоугольные?
И Женевьева догадалась, что остальная часть класса уделяла треугольникам больше внимания, чем Пегги, ибо ответ вызвал веселый смех. Пегги покраснела. Затем схватилась за живот. «Боже милостивый, – подумала Женевьева, – неужели этой девочке станет плохо в моем классе? Из-за треугольника?»
  
– Пожалуйста, могу я?..
– Да, Пегги, можешь. Конечно.
Девочка вскочила со своего места и выбежала за дверь в считанные секунды.
И тут весь класс на мгновение притих. Было слышно, как хлопает дверь, дребезжа стеклом, а затем раздается неловкое шарканье ног. Что это с ней? Менструальные боли? Теперь Женевьева не была в этом уверена. Неужели класс знал что-то, чего не знала она?
Тишину нарушил Джек.
– Равнобедренный. И равносторонний. Правильно?
– Правильно, Джек.
Когда она шла обратно к доске мимо его парты, ее так и подмывало погладить его по голове, как хорошую маленькую собачку (по сути, разница-то невелика!) – но она устояла перед искушением.
* * *
Когда началась перемена, Пегги все еще не вернулась из комнаты для девочек.
Женевьева подошла к ее парте, открыла папку, пролистала несколько страниц. Заметки и каракули, ничего необычного. Она остановилась на рисунке. Это был неплохой рисунок черным фломастером. Маленький дом, похожий на кукольный, но пустой; а внутри дома – маленькая и такая же пустая комната.
Что-то стоит в каждом углу.
Она закрыла папку как раз в тот момент, когда Пегги вошла, опустив голову и засунув руки в карманы безразмерной толстовки.
– Ты в порядке, милая?
– Да. Мне нужно забрать свои вещи.
Она смотрела, как девочка складывает папку и учебники в рюкзак, и думала: «Нет, ты не в порядке. Ты совсем не в порядке. За тобой, Пегги Клик, надобно понаблюдать».
* * *
Брайан устал бросать этот проклятый мяч. Несмотря на мнение отца, он не был достаточно высок или быстр, чтобы стать по-настоящему крутым баскетболистом. Тут ему не помогут ни рост, ни худоба, ни число удачно забитых штрафных. У него просто не было азарта, вот и все.
Он подошел к шесту для игры в тетербол[11]. Игра была в самом разгаре. Синди била по привязанному к шесту мячу с одной стороны, а Уолтер – с другой. Вокруг толпились дети, наблюдая за происходящим. Уолтер был выше ее на полтора фута, но Синди была тигрицей на соревнованиях и практически кузнечиком в прыжках. Тигр против кузнечика. Что у нас тут, тетербольный кунг-фу? Уолтер держал преимущество, лениво и уверенно используя свой рост, чтобы перебрасывать мяч через ее голову. Но прошло совсем немного времени, и Синди забралась под мяч – и закрепилась там. И вскоре она уже легко надирала ему задницу, каждый раз опережая его. Девочки хихикали. Мальчики разделились – примерно половина подбадривала ее, а другая половина была серьезной.
Ведь у шеста – их фаворит Уолтер.
Тем временем Синди продолжала подбрасывать мяч в небо, пока Уолтер нервно лажал и спотыкался, пропуская большую часть ударов. Через несколько минут все было кончено. Мяч ударился о шест и покатился вниз. Синди почти не вспотела, а вот Уолтер выглядел как выжатый лимон. Он поплелся к фонтану с водой.
Это тот парень, дразнивший его пончиком во втором классе. Уже в третьем классе он расквасил ему нос. Брайан не питал к нему жалости.
– Кто следующий? – спросила Синди.
– Я, – сказал Брайан.
Почему бы и нет? Не похоже, чтобы кто-то из других парней собирался рискнуть.
– Ты победила, значит, бьешь первой, – сказал он и шагнул к своей стороне шеста.
Сначала он думал, что обыграет ее. Он принял подачу, она приняла подачу, он опять принял подачу. Она нанесла хороший удар над его головой, но он быстро ответил и, черт возьми, чуть не попал ей по лицу. Он не хотел этого делать, но и не возражал, если вдруг так получится. Но она увернулась как раз вовремя. Синди была очень проворной. Она дождалась его следующей неудачной попытки, а затем начала бить по мячу, кружась на месте, и очень скоро он оказался совершенно беспомощен против нее.
Бам.
– Черт возьми, а ты хороша.
Она улыбнулась.
– Что ж, спасибо, мистер Клик.
Он улыбнулся ей в ответ.
– Это мой отец – мистер Клик. А я – Брайан, помнишь?
– Что ж, спасибо тебе, Брайан.
Он повернулся и, уходя, слегка помахал ей рукой. Синди он нравился. Уже давно. Он практически чувствовал ее взгляд на своей спине.
Что касается его, то он, вероятно, был так же зол, как и Уолтер. Может, даже больше. Но он не собирался это показывать. Ни за что. Пусть она думает, что он совсем не огорчился. Эй, время от времени приходится проигрывать. Нужно понять, нужно простить.
Он вошел в пустой класс, сел за парту, достал рюкзак, а из него – пачку жевательной резинки. Развернул палочку и какое-то время жевал ее, пока вкус не начал исчезать. Затем подошел к парте Синди, стоявшую рядом с его партой, где девчонка бросила свою огромную сумку. Расстегнул молнию, выудил изнутри щетку для волос и глубоко вдавил ком жвачки в щетину, прижимая его большим пальцем. Вернул щетку в сумку и снова застегнул ее.
Синди не была Леди Гагой по части ухоженности, но с перемены всегда возвращалась основательно пропотевшей, со спутанными волосами.
И еще Синди очень гордилась своими красивыми длинными светлыми локонами.
Он снова вышел на улицу и следил за ходом баскетбольного матча, пока не прозвенел звонок. Ученики потянулись в класс, слышалось шарканье ног по полу, скрип отодвигаемых стульев.
Синди улыбнулась ему, садясь и, конечно же, расстегнула сумку и достала пудреницу и щетку для волос.
Щетка сразу же впилась в нее.
Ой-ей-ей!
Застряло, конечно, не то чтобы намертво, но чтобы вытащить щетку, придется Синди потерять немного драгоценных волос!
– Синди?
– У меня там клей... или что-то вроде того.
– Подожди минутку.
Он встал, подошел к ней, наклонился к ее волосам и проверил их.
– Жвачка, – сказал он.
Он посмотрел на Уолтера, сидевшего со своими приятелями-спортсменами сзади.
– Чувак, – сказал он. – Девушка обыгрывает тебя в тетербол, а ты... – Он с осуждением покачал головой. Уолтер просто уставился на него, ничего не понимая. Половина девочек в классе своими взглядами распяли беднягу прямо там и тогда.
– Посмотрим, смогу ли я...
Он взял щетку обеими руками и осторожно поводил ею из стороны в сторону.
– Ой! Больно!
– Боже, Синди. Мне очень жаль.
– Все в порядке. Я сама. Спасибо за попытку.
Она подняла на него глаза, и он увидел, что она купилась. У него был обеспокоенный взгляд. Он мог так смотреть на кого угодно. На отца. На мать. На любого человека.
Она вздохнула и потянула щетку на себя.
– Черт, проклятье!
Да, очень красивая прядь тонких светлых волос пошла псу под хвост.
 Глава 9 
Она просыпается от привкуса крови во рту, теперь – ее собственной. Облизывает губы – сухие,потрескавшиеся и болезненные. Голова раскалывается. Она встает. Стоять больно. Что-то давит ей на спину, толкая вперед. Это выступ из полированного дерева. Она старается извернуться так, чтобы снять нагрузку с позвоночника. Ее глаза привыкли к скудному лучу света, пробивающемуся сквозь нижнюю часть дверного проема, так что, посмотрев вверх, она видит: ее руки в подвешенном состоянии стали темно-фиолетовыми. Она сводит и разводит пальцы вместе, возобновляя приток крови, и постепенно начинает чувствовать, как они пульсируют от боли. 
  
Она изучает окружающее пространство. Стены каменные, блестящие от сырости. Комната длинная и узкая, прямо напротив нее лестница, ведущая к деревянной двери. Слева от нее, вне пределов досягаемости – деревянные выступы, подобные тому, что давит ей в спину. На них стеклянные банки – а внутри банок еда.