Мертвая река (ЛП)

– Я ухожу, – сказал он. Он встал из-за стола, повесил винтовку на плечо и пристегнул подсумок к поясу. – Пожелай мне удачи, милая.
– Удачи, – сказала она. – Термос возьмешь?
– Не-а. Я уже полон под завязку.
И он вышел за дверь. Тихо закрыл ее за собой, чтобы не разбудить собак в сарае перед домом, и пошел по двору к кадиллаку, припаркованному рядом с маленькой синей «Tойотой» Белл. От сырого ночного воздуха веяло прохладой, но день обещал быть теплым. Небо было ясным и звездным. Он уловил запах горелой бумаги и древесного дыма от бочки для сжигания мусора. Он не хотел, чтобы дым пропитал одежду, поэтому быстро скользнул в «Эскалад» и захлопнул дверь.
  
Пусть теперь собаки сходят с ума. Почти рассвет, а его уже нет.
* * *
Четыре часа спустя он сидел на камне на склоне холма с видом на заросли дикой черники. Здесь он прошлой осенью подстрелил белохвостого самца с шестью отростками на рогах. Он сидел с наветренной стороны, окруженный кустарником и соснами. Сначала долгий подъем, потом долгое ожидание. И пока – ничего. Он умял полпачки печенья. Съел две полоски вяленой говядины и пакетик соленого арахиса. Не стал пить «Катти Сарк» из фляжки, а ограничился бутилированной водой. Возможно, пришло время двигаться дальше.
Он в последний раз посмотрел в прицел – и увидел пару больших черноспинных чаек, направлявшихся к береговой линии примерно в миле от него.
Здесь он просто наблюдал за птицами.
«Олень точно скоро придет к ручью, – подумал он. – Солнце уже поднялось высоко. Ему ведь нужно что-то пить».
* * *
Он засел в зарослях, за ним возвышался высокий ствол белой березы. Отсюда ему был хорошо виден быстро бегущий внизу ручей. Ветер опять дул прямо на него, и он рискнул сделать несколько глотков из фляжки. Скотч отлично согревал. Он осмотрел ручей в оптический прицел. Сделал еще один глоток скотча, затем опять взглянул в прицел – и был шокирован увиденным.
Женщина.
Голая по пояс.
* * *
Она забрела глубоко в прохладный поток. Вода дошла ей до икр, а потом и до бедер.
Она наклоняется, набирает воду в ладони и пьет. У воды привкус камней и опавших листьев. 
Она осторожно счищает коричневые травинки со своего бока. Они окрашены ее кровью. Теперь они плывут по течению. Она набирает в ладони побольше воды и промывает свои раны. Это хорошо. Это успокаивает. Крови совсем немного, всего лишь ярко-красная струйка. Она брызгает водой на лицо, руки, грудь. Встает на колени и позволяет воде самой промыть раны.
Вытянув руки перед собой, она нащупывает покрытое слизью каменное дно ручья и опускает голову под воду. Камни гладкие, как плоть. Она дрожит в воде. Вода перекатывается через нее и сквозь нее, как холодная и нежная рука. Она поднимает голову, хватает ртом воздух и снова опускается на колени, и именно тогда она видит ее, медленно проплывающую мимо.
Подарок ручья.
* * *
Это произошло так быстро, что, если бы Клик моргнул, он бы ничего не заметил.
Но он не моргнул.
Только что она стояла в воде по пояс, волосы падали ей на лицо, шею и плечи, как у какой-нибудь восставшей из ручья – пусть и очень уж чумазой – сказочной нимфы, а в следующий момент ее рука с большим ножом поднялась из ручья, и вонзилась обратно в воду под углом, с поразившей его скоростью.
Быстрый рывок запястья – и нож снова появился на поверхности, изящно всаженный под жабры одной из самых крупных канадских ручьевых форелей, каких Крис когда-либо видел. Длиной дюймов двадцать, весом два-три фунта.
Еще одно движение запястья – на этот раз более сильное – и она сбросила форель с ножа, оставив ее извиваться в смертельном танце на берегу.
Он смотрел, как женщина лежит на спине в ручье – глаза закрыты, над водой видны только ее груди и лицо. Если лица нельзя было рассмотреть, то груди были прекрасны и мягко раскачивались. Темные, крупные соски исполняли в воде странный дикарский танец. Крис крепко сжал в руках «Ремингтон».
Вскоре она перекатилась на колени, встала и побрела по воде к берегу. Форель лежала неподвижно. Она наклонилась, снова проткнула ее ножом, сделала еще два шага и замерла.
Понюхала воздух.
Руки Клика дрожали, когда он медленно опускал винтовку, чтобы она не увидела отблеск солнечного света от прицела.
Она посмотрела налево, потом направо. Изучила даль и близлежащие окрестности. Ее взгляд прошел мимо него. Крис понял, что затаил дыхание с тех пор, как она остановилась. Его сердце бешено колотилось. Он подумал, не боится ли он ее.
Может, и боится. Не исключено.
По-своему она была великолепна. Как какое-то крупное опасное животное. Широкие мощные плечи, длинные бугристые мышцы рук и бедер. Она вся сверкала в солнечном свете. На таком расстоянии без оптического прицела он не мог разглядеть грязь на ее волосах, хотя и знал, что она там есть. Не мог разглядеть шрамы.
Видел только само стоящее там существо.
Вскоре она, видимо, убедилась, что поблизости никого нет, отвернулась от него и вышла на тропинку, ведущую вокруг ручья.
Клик понял, что ему нужно делать. Только одно. 
Он немного подождал. Затем спустился вниз через кустарник и сосны и пошел за ней.
* * *
Она вела его узкими оленьими тропами – об их существовании он даже не подозревал, хотя охотился на этом участке уже много лет. Он держался на расстоянии и несколько раз потерял бы ее, если бы не прицел. Ему везло. Ветер дул в его сторону.
Ветер дул с моря, и именно туда они с ней, похоже, и направлялись.
На холме с прекрасным видом на берег он притаился в высокой желтой зубровке и наблюдал, как она достает свежие морские водоросли из приливных ям и перевязывает раны по новой. Женщина не была дурой. Морские водоросли богаты железом, калием и йодом и быстро помогут ей вылечиться. Раны у нее были свежими. Ему было интересно, как она их получила.
Когда она снова пристегнула водоросли к боку ремнем, то остановилась и посмотрела на море. Море сегодня было спокойным. Крачки и чайки кружили в небе под длинными тонкими полосами перистых облаков. Казалось, женщина, наслаждалась тем же легким ветерком, что бередил траву вокруг него.
Он хлебнул виски и стал ждать.
Вскоре она повернулась и пошла по галечному берегу к узкой полоске песка.
«Это, – подумал он, – может обернуться неприятностями». Песок простирался, по меньшей мере, на полмили, а затем снова сменялся галькой, и укрытий было очень мало. Если бы ему нужно было идти дальше, он бы делал это в основном на открытой местности. Но ему повезло. Она прошла всего несколько ярдов, а затем направилась к скале. Он осмотрел ее через прицел и увидел, куда именно она шла.
К пещере. Женщина направлялась к треклятой пещере.
Хотелось бы знать, есть ли еще такие же, как она, внутри.
«Черт возьми, – подумал Крис, – подожди и узнаешь».
Он устроился поудобнее. Достал полоску вяленого мяса из сумки и запил его скотчем. Когда с мясом было покончено, он закурил сигарету, потом еще одну и еще.
Выпил виски. Съел еще полоску мяса.
По своей природе он не был очень терпеливым человеком, если только не охотился. Но здесь он, можно сказать, охотился, так ведь? И у него было много вяленого мяса, много сигарет, и он мог обойтись тем, что осталось от виски.
Он рассудил, что ждать ему придется достаточно долго.
  
* * *
Так и случилось.
Опускались сумерки, когда через объектив прицела он увидел, как струйки дыма восстают из пещеры и окутывают полоски дрейфующего мха. Увидел тусклое мерцающее свечение изнутри.
За все это время она ни разу не вышла наружу.
Другой человек, возможно, был бы разочарован, но не Крис. Вовсе нет. Холод чуть-чуть досаждал ему, но разочарованием тут и не пахло.