Кодекс Инквизитора. Книга V (СИ)

Без всякой брезгливости ухватила Валеру за покоцанную руку и участливо осмотрела фронт работы. Да уж, дела! Кости будто мощными челюстями погрызли — не иначе медвежьими. Собственно, от костей осталась одна труха, тут никакими шинами беде не поможешь. Придётся бросать закадыку на произвол судьбы. Кроить плоть и строить мясных големов я покамест не научилась. Прости, друг, но дальше без меня.
Едва заметное зеленоватое свечение сорвалось с кончиков пальцев и прошлось рябью по гнилой плоти — затрещали кости, провисшая кожа чуть подтянулась.
— Ы-ы-ы? — недоумённо прохрипел Валера.
— Походу, ы-ы-ы, — отозвалась я.
Тотчас попыталась поймать отголосок той волны, что ощутила перед тем, как исторгнуть из себя некротическую энергию, и у меня получилась на удивление лихо.
Зомби окутало зеленоватое облачко. Валера чихнул, изрыгнув из гнилой глотки горсть опарышей. Вслед за тем повалился наземь ничком и закружился юлой, будто би-бой. Отплясывал умертие недолго, минуты две или три, а когда поднялся с колен, зомбака было не узнать.
Человеком он, естественно, не стал — я всё-таки начинающий некромант, а не Творец Всемогущий, — но то, что вышло, достойно похвалы и пятёрки в дневнике. Кости срослись, гнилая плоть преобразилась. Воняла она, конечно, хуже дерьма, зато стала сверхплотной, похожей на каучук. Кожа и вовсе разгладилась. Кажись, я только что из типового зомби сотворила средненького лича. Думаю, что если вложиться в некротику побольше, то Валера расцвёл бы подснежником.
Поразмыслив немного — стоит ли тратить силы, махнула рукой. И так сойдёт. Пару минут назад зомби на части разваливался, а сейчас козликом скачет!
— Пи…дец! — прогнусавил мертвяк, дёргая корявыми пальцами отросший язык.
— Пи…дец, — согласилась я.
— Садись, прокачу! Оно ждёт! — вдруг заявил зомби, сверкнув просветлевшими зрачками.
Я с сомнением покосилась на тачанку и четыре трупа на ней. Да там килограммов триста будет! Валера, заметив мои сомнения, опрокинул тележку и легко отшвырнул тела в сторону. Подумав немного, воротил полную тётку обратно, облизнувшись при этом плотоядно. Некрофил чёртов, или стрескать удумал? Да по херу! Мне с ним детей не крестить.
Поездочка оказалась тем ещё экстримом. В зомби будто демон вселился. Дважды чуть не откусила язык, подпрыгивая на ухабах. Тележка скрипела, грозя развалиться на части, тётка подо мной подозрительно побулькивала кишечником. Мимо проносились удручающие пейзажи мясных отвалов, курганов, холмов и даже гор плоти и костей. В особенности запомнился двухсотметровый террикон глазных яблок. Сколько их там? Миллиард? Два миллиарда? Или того больше? Откуда дровишки? Столько вопросов пронеслось в голове и ни одного ответа.
Вдруг зомби притормозил, тележка пошла юзом, а я вылетела рыбкой, угодив в кучу выпотрошенных гнилых кишок.
— Пи…дец! — резюмировал Валера!
— Сука! — отозвалась я, вылезая из сизой каши.
— Благодарю, Владыка! — Зомби раскланялся в пояс и, развернувшись на месте, сорвался в обратном направлении.
Владыка? Хм. Так меня ещё никто не называл! Плечи невольно распрямились, грудь выгнулась колесом, и я преисполнилась чувством собственного величия, но ненадолго.
Озираясь по сторонам, приметила простенький склеп. Ну как простенький… по сравнению с глазастыми вратами, небо и земля. Этот был вполне ординарным, разве что нефритовым, чистеньким и не вызывал оторопи. Склеп и склеп. Но как только я приблизилась, покрытая патиной медная дверь со скрипом отворилась, а из тёмного зева повалила густая чёрная мгла. Прежде чем чернильная дрянь спеленала по рукам и ногам, успела-таки задержать дыхание. Сама не знаю на кой. Какая разница, вдохну я сразу или через пять минут?
Пять минут ждать не пришлось. Марево внезапно рассеялось, и я сверзилась с высоты двух метров. Сгруппировавшись в полёте, ловко, словно кошка, приземлилась на четыре конечности и тут же перекатом ушла с возможной линии атаки, по ходу движения подхватывая стилеты.
— Давненько ко мне никто не захаживал! — проскрипел сухой старческий голос.
  
— Здрасьте! — поклонилась я, занимая боевую стойку.
— Уж не со мной ли биться надумала, девонька? — на этот раз проскрипело за спиной.
На слове «девонька», меня перекосило.
— Мера предосторожности, — просипела я, отклоняя корпус в сторону.
— Тебе нечего бояться, Ольга Кровавая, гостям я завсегда рад!
— Или их костям, — прошептала одними губами, стараясь определить местоположение неуловимого старика.
— Костей у меня много, княжна, очень много! — довольно хихикнул дед. — А вот соискателей — раз-два и обчёлся, — как-то с грустинкой прошелестело над ухом.
— Может, хватит жути наводить? Проявись наконец, я уже поняла, что ты весь из себя резкий.
Положив стилеты на пол, выжидательно упёрла руки в боки.
— Так-то оно лучше, Ольга Кровавая, а то, не ровён час, поранишься! — весело рассмеялся гадский ассасин.
Затаившаяся по пыльным углам тьма вдруг сгустилась и приняла человеческую форму. Аморфное существо подошло впритирку и сложило руки на зыбкой груди.
— О каких соискателях речь? — нарушила я неловкое молчание.
— О соискателях силы или знаний. Ты вот зачем пришла? — поинтересовался фантом.
— Без понятия, честно говоря. Силы своей хватает, знания — наживное. За порядком, быть может?
— Хм. За порядком, говоришь? За порядком не ко мне, девонька, а к Порядку! Хотя… — Чернильная фигура вполне по-человечьи почесала макушку. — Это кто ж тебе такой огород нагородил?
— В смысле? О чём речь? — настала моя очередь чесать макушку.
— Об аурах, вестимо. — Мрак заинтересованно, будто к чему-то присматриваясь, обошёл кругом и вернулся на прежнее место. — Всё с тобой ясно, княжна! Хаос, Бездна его задери! Изгнать не могу, но кое-что поправить в силах. Навести порядок, так сказать. Не знаю, как тебе удалось объединить то, что объединить в принципе невозможно, да и знать не хочу, но вот задачку ты подкинула интересную. Не то что эти…
Сгусток тьмы взмахнул рукой — и узкий, но длинный пенал склепа озарила вспышка зеленоватого свечения, открывая взору истинное положение вещей.
По стенам были развешены живые люди, нелюди, призраки, и даже арахнид, опутанный фантомными цепями, имелся.
— Соискатели? — поинтересовалась я, обводя рукой разношёрстную компанию.
— Они самые, — грустно ответила тьма. — Бездари, каких поискать. Лезут и лезут, лезут и лезут! За тридцать тысяч лет один Кощей живым ушёл.
— А я уйду? Что за испытание меня ждёт?
— Испытание? — Старик, или кто он там, на миг залип. — Так ты ж его прошла по пути к апартаментам.
— То есть?
— Я узрел то, что хотел узреть.
— И что же это? — Таинственный тон сущности начал слегка подбешивать.
— Самоотдачу, хладнокровие и сочувствие к мёртвым — из тебя выйдет прекрасный некромант. Возможно, даже лучше, чем из Кощея, — задумчиво ответил собеседник.
— Вопрос можно? — мысленно выдохнув, спросила я.
— Задавай, почему нет?
— Кто ты? Бог?
— У тебя в корне ложное представление о богах. Стереотипы прошлого мира довлеют над разумом. Ведь носителя аур первостихий можно смело причислить к божественному пантеону. Да, тебе никогда не стать демиургом живых миров, но по силам сотворить мир мёртвых. Не сейчас, а в перспективе. Так кто ты? Бог? Или всё же человек? Можешь ответить твёрдо? Вопрос риторический, княжна. Что касается меня… скажем так… Я — энтропийная квинтэссенция, разумная её часть, олицетворение. У каждой первостихии или стихии второго порядка имеются аватары. Рано или поздно ты с ними столкнёшься, как нынче повстречала меня. Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство?
— Более чем!
— Ну вот и славно, девонька, а теперь приступим!
Не успела рта открыть, как энтропийный сгусток бессовестным образом, выдрал ауры из телесной оболочки. Душа отозвалась ноющей болью, а разум, не выдержав такого глума, провалился в топкую трясину беспамятства.