Сухой закон 2 (СИ)

Отличное место, учитывая, что хоть это и крупнейший город штата Мэриленд, но в нём нет центральных офисов полиции штата, бюро расследований и прочего-прочего. Всё это находится в Аннаполисе, который и является центром штата. Зато Балтимор расположился близко от границы со штатом Делавер, за которым и расположен Джерси с Атлантик-Сити, к северу близко граница с Пенсильванией, и при желании можно попасть в обе Вирджинии из-за длинного «отростка» штата на северо-западе.
  
Город из-за этого является скопищем бизнесов по перевозкам. Поэтому наше предприятие не вызовет никакого интереса. Таких там сотни. В Балтиморе большое скопище складов и есть выход через реку на залив. А также гигантский металлургический завод. Население бедное, преимущественно рабочие. Много афроамериканцев.
Вообще, американцы сумели втюхнуть своему населению интересную идею того, что административные центры должны быть вынесены от остальных городов. Во многих штатах крупнейшие города, где живёт подавляющее количество небогатого люда — не являются местными «столицами». А вот сами центры — это благоустроенные, помпезные спокойные места, где полиция реагирует раза в три быстрее на любые раздражители. Вот такое вот искусственное географическое расслоение. Да что говорить, население Вашингтона в двенадцать раз меньше, чем Нью-Йорка. И там всё работает в основном для американского истеблишмента.
В общем, плати аренду и налоги в Балтиморе, и никому не будет интересно, что там у тебя за бизнес по перевозкам. Прекрасный вариант.
Зазвонил телефон. Я не стал никого дожидаться и решил ответить сам. Неизвестно — когда и куда позвонят ирландцы.
— Алексей! — раздался в трубке гулкий бас, и я сразу понял — кто это, — Заедь в гаражи у мебельной фабрики. Надо тебе кое-что показать!
* * *
Грузовой Фордик стоял посреди ремонтного бокса, и вид у него был отнюдь не презентабельный. Незаполированный металл — толстенные профили вдоль кузова вместо бортов, между которыми пролегли наспех сделанные сварные швы. Всё это безобразие было высотой сантиметров сорок и окружало буквой «П» весь грузовой отсек, оставляя открытым только пространство позади авто.
— Это как, Александр Афанасьевич? — провёл я с удивлением по мощному шву.
— «Покрытыми» электродами все сделали. Угробили кучу, прежде чем приноровились, — крякнул отец Мишки Рощупкина, потирая мозолистые руки.
Он теперь заправлял всем на нашей мебельной фабрике и в гаражах, расположенных на территории Бронкса. Зычный бас дяди Саши оживлял любую работу. А иногда он мог и приложить нерадивых работников пудовым кулаком. Но так, слегонца. Тем не менее за справедливость, мастерство и чёткость его очень уважали и ценили. Я уже не раз убеждался, что сделал тогда правильный выбор. И даже пргщал фамильярность. Как-никак он был отцом моего друга и старше меня намного.
— А идея чья? — спросил я.
— Мишкина, — усмехнулся Рощупкин-старший.
Удивил меня друг. Очень приятно удивил.
Афанасьевич прокашлялся и добавил:
— Он говорил, что вы когда-то в Пёсельвании в какую-то заварушку попали…
— Пенсильвании, — машинально поправил его я с улыбкой.
— Да пёс с ней, какая разница! Хоть Пёсель, хоть ещё какая другая живность! Мишка сказал, что все эти машины — страшное дело для пуль. И предложил сварить вот такую штуковину… Ты, Алексей, решил опять своей головой рисковать? — Рощупкин-старший пристально заглянул мне в глаза.
— Придётся, Александр Афанасьевич, — вздохнул я, — По-другому никак.
— Верю. Лезть не в своё дело не буду. Ежели что — ныряй сразу в кузов. Такую толщину разве что трёхлинейка может как-то пробить. И то не факт. Береги себя там…
— Понял, дядь Саш. Постараюсь! — на полном серьёзе ответил я.
— Сейчас это наспех закрасят, чтобы не было видно при первом взгляде. А тент я распоряжусь, чтобы подрезали и дотянули до краёв этих бортов. Его тонкими верёвочками прихватят. Так, чтобы на соплях держалось. Можешь прямо сбоку с разгона туда прыгать — они из пазов выйдут и всё. Не надо будет оббегать фургон. Понял?
— Понял, — я пожал от всей души его крепкую руку, — Это очень выручит.
Сам же думал, что нужно будет ещё постараться расположиться на встрече с ирландцами так, чтобы они не успели угробить меня до того, как я буду выполнять эти гимнастические выверты с бортом грузовика, изображая героя из Матрицы.
— Здесь в кузове ящик с «секретом». Посмотри!
Я залез за Рощупкиным-старшим внутрь. Вдоль его задней части ближе к кабине был намертво приварен стальной ящик.
— Так его не открыть. А вот когда нажимаешь тут… — дядя Саша нажал на выемку сбоку, — Запор отходит и крышку можно поднять.
Внутри ящика лежали на «подушке» из крупных стружек два дробовика и пистолеты.
— Все как ты просили. Попробуй открыть и закрыть!
Я потренировался с «кнопкой», и Рощупкин отпустил меня только тогда, когда сам остался удовлетворён. А я не стал противиться. Мелочи могли спасти жизнь.
— И там ещё кое-что хотели тебе показать Капитан с Казаком.
Казаком уже окрестили Семёна Молотова. Собственно, прозвище напрашивалось для бывшего казака-пластуна само собою. Я даже удивился, что впервые его услышал. Но сразу понял — о ком идёт речь.
— Где они?
— У меня в подсобке. Посмотришь, что они там придумали, — хитро, с прищуром, добавил Александр Афанасьевич.
Я зашагал между остовов машин, над которыми работали механики. Работа кипела полным ходом. Завтра очередная колонна грузовичков уходила в Вирджинию. Новая поставка, обещавшая принести около шестидесяти тысяч грязными. За пять дней работы. Минус оплата водилам, охранникам. Горючее, ремонт. Зарплаты механикам. Теперь, кстати, и у тех, кто крутил баранку, имелось простенькое оружие на всякий пожарный случай.
Всего у меня уже трудилось больше двухсот человек. А скоро станет больше трёх сотен. Когда Виктор назвал эту цифру, я даже опешил. И бросился проверять сметы друга. Но там был полный порядок. Точно отправлю его учиться. Голова очень светлая и работает всё у него как часы. Подтянуть некоторые моменты, и у меня будет казначей — гений.
Я вошёл в кабинет Рощупкина-старшего. Капитан Синицын и Молотов поднялись мне навстречу и после короткого обмена рукопожатиями приступили к делу.
— Лексей Иваныч, смотрите. Вот эту вещицу вы наденете на встречу с ирландцами.
И Капитан отступил в сторону, освободив мне обзор.
На плохоньком манекене покоилось нечто, похожее на плод запретной любви боевой кирасы и римского доспеха. Но что это — я понял сразу. Похожие вещицы испытывали и до Первой Мировой. Хотя распространения они не получили.
Передо мной был один из первых бронежилетов, где ниже широкой сплошной грудной пластины шли более толстые сегменты внахлёст. Такое, пожалуй, можно даже спрятать под зимнее пальто и будет совсем не видно. Более или менее повторяет изгибы тела. Это что-то редкое достали мои подопечные. Ибо ранние жилеты были чем-то страшным и монструозным. Да и громоздким, превращая тебя в «пузана», как, например двенадцатикилограммовые немецкие «Саппенпанзеры».
— Где раздобыли? — поинтересовался я.
— Выкупили сегодня у одного сумасшедшего. Коллекционирует такие штуки и оружие. Еле расстался, пришлось раскошелиться, — ответил Молотов, — Но оно того стоит.
— Сколько весит? — спросил я и подошёл к броне, ощупывая её и пытаясь приподнять.
— Восемь килограмм. Самое лёгкое, что удалось найти, — признался Синицын, — Зато толщина приличная.
Ну, восемь, это вполне терпимо. Если бы здесь ещё была защита паха, то такая шутка тянула бы все двенадцать и выше. Но такое не наденешь — ирландцы сразу все поймут.
— Спасибо! — горячо поблагодарил я своих помощников.
Приятно, когда какие-то вещи можно делегировать профессионалам, а не ломать голову над мелочами.
— Да было б за что, Лексей Иваныч! Вы точно уверены, что мы не сможем быть рядом?
— Не думаю, что нам дадут такой возможности, — покачал я головой, — Это очень опытные парни. Даю голову на отсечение, что они выберут такое место, где смогут контролировать все подъезды и будут видеть любого, кто приближается к ним. Так что, думаю, вы будете на расстоянии. Когда всё начнётся, вам нужно будет быстро прибыть на место. Постараюсь продержаться до этого момента. Забираем жилет и поехали в офис. Машину, как закончат, пусть тоже туда пригонят. А остальные люди… Делаем так, как договаривались заранее…