А потом он убил меня

Я никогда не поправляла ее, указывая, что такая профессии называется шеф-повар, поскольку ее поколение придерживалось совершенно иного мнения о том, чего вообще способна достичь женщина. Мамины ровесницы, умные и талантливые, вкалывали всю жизнь, но тогда представительницам нашего пола были доступны лишь довольно ограниченные возможности, и жаловаться на такое положение вещей не имело смысла. Как-то так.
В мясном магазинчике на нашей улице работал парнишка, который всегда подмигивал и улыбался мне, когда я туда заходила. Это вгоняло меня в краску. Его звали Максом, поэтому я сочинила себе воображаемого бойфренда с таким же именем, который приехал в город на лето и остановился у своей тетушки в том же доме, где жили и мы с мамой. Макс якобы то и дело подстерегал меня на лестнице и однажды предложил мне сигарету, и мы стали курить внизу, а как-то раз он меня поцеловал, мы держались за руки, и не помню точно, что там еще я напридумывала, но, так или иначе, он был моим воображаемым бойфрендом на протяжении нескольких недель, однако наш роман трагически оборвался, когда лето закончилось и ему пришлось вернуться домой к матери, прочь от тетушки из нашего дома.
Но Сэм, другой Сэм, был настоящим. Однажды он пригласил меня на вечеринку к своему другу. И я пошла, не слишком-то ожидая, что между нами что-нибудь произойдет, но оно таки произошло на кровати, где лежали пальто и куртки гостей, которые нам пришлось скинуть на пол. Сэм был очень нетерпелив, все действо заняло от силы минут пять, и мне, помню, подумалось: если это и есть секс, то я, скорее всего, фригидна.
После этого мы разговаривали уже гораздо реже. Нам обоим было неловко. Связь прервалась, и ни один из нас не испытывал желания повторить возню, вызвавшую обоюдное смущение. Парочке моих подруг было известно, что мы с Сэмом переспали, и парочке его друзей наверняка тоже, но я оправдалась для себя тем, что якобы вернулся Макс, а встречаться с двумя парнями неприлично. И я предпочла Макса. Видимо, так. В конце концов, я ведь сама его придумала.
В следующем году, тоже в колледже, я познакомилась со Стефаном. А где еще мне было знакомиться? Бабушка Стефана эмигрировала в Америку еще девчонкой во время венгерских событий. Родители посадили ее в поезд, а потом она приплыла на корабле сюда, чтобы воссоединиться с родственниками из той части венгерской общины, что помогала своим молодым землякам. Она была и остается самым храбрым человеком из всех, кого я знаю.
Мы со Стефаном встречались целый год, а потом выяснилось, что его семья переезжает на другой конец страны. Мы рыдали, обнимались и давали друг другу обещания, которые не могли сдержать, потому что были слишком юны для этого.
А потом я познакомилась с Джимом, и об этом лучше не вспоминать.
У Сэма, писателя-призрака, тоже имелось прошлое. Когда-то он был женат, но те времена прошли. Они с супругой влюбились друг в дружку чуть ли не в детстве. Иногда я думаю, что давным-давно мы с Джимом тоже были такими, хотя, конечно, вряд ли.
Как выяснилось, бывшая жена Сэма отправилась путешествовать, а потом решила не возвращаться. Детей у них не было, и это, конечно, большая удача, хотя Сэм признался, что ему хотелось бы иметь ребенка. И он, разумеется, еще успеет стать отцом. У мужчин все по-другому. Я тоже мечтала о детях, но Джим не поддерживал меня в этом устремлении, говорил, что пока не готов.
— Джим хочет детей? — спрашивает Сэм.
Этот вопрос рывком возвращает меня в настоящий момент.
— Я тебе не сказала, но мы с Джимом разошлись. — Что ж, можно сформулировать и так.
— Ох. Сочувствую.
— Незачем. Это к лучшему.
— Надеюсь, я ни при чем… ну, знаешь, вся эта история с…
— Все нормально. — Я кладу ладонь ему на плечо. — Ты ни при чем.
Сэм кивает, и мы некоторое время лежим в молчании. Интересно, существует ли какая-то противоположность посткоитальному состоянию? Прекоитальное? В наше с Сэмом прекоитальное состояние шел дождь. Может, и до сих пор идет. Кажется, миновали века, но на самом деле прошла лишь пара часов.
 
* * *
— Не чаял снова увидеть вас, Эмма Ферн.
— Знаю. Я тоже не думала, что мы встретимся.
Я ввалилась в офис Сэма, протиснувшись мимо него. Он, конечно, открыл дверь, но не настолько широко, чтобы это выглядело приглашением войти.
— Что вам нужно?
— Каковы стандартные условия ваших контрактов? Покажите мне обычный договор, вроде того, который я подписала.
— Зачем? Вы же его разорвали, помните? Его больше нет.
— Все равно покажите.
— А вы и правда всерьез беспокоитесь, да? — спросил он. — Вот, значит, что вы обо мне думаете? Что я собираюсь вас обмануть. Но каким, интересно, образом?
Однако в конце концов он показал мне стандартный контракт. Строго говоря, попросту швырнул в меня экземпляром. Сэм не понимал, что происходит, но мне не было до этого никакого дела. Я села и стала вчитываться в каждую строчку.
— Я вам звонил. И отправил несколько сообщений, — сказал Сэм.
— У меня не было желания отвечать.
— Я хотел извиниться. Вы правы, мне не следовало соглашаться на предложение Джима. Это было совершенно непрофессионально.
— Правильно говорите.
— Но я поверил ему, Эмма. Честное слово. Я искренне считал, что помогу вам прорваться через творческий кризис! И мне хотелось помочь.
— Вы уже говорили, Сэм. Я и с первого раза услышала. Сядьте, — потребовала я.
— Зачем?
— Я хочу вас нанять.
— Это шутка?
— Не-ет. Я хочу закончить роман. Готовы потрудиться?
Он вздохнул.
— Думаете, мы сможем работать вместе?
— Я-то точно смогу, потому что знаю, чего хочу. Вопрос в том, сможете ли вы.
Сэм встал, направился к письменному столу, открыл ящик и вытащил оттуда стопку листов, которую молча протянул мне. Я начала читать и сперва пришла в замешательство. Мне показалось, будто у меня нелады с головой, потому что я не понимала слов. То ли буквы перепутаны, то ли текст написан на иностранном языке, и я уже собралась сообщить об этом, но тут в мозгу что-то щелкнуло, и до меня дошло: первый абзац написан задом наперед, и чтобы его прочесть, нужно зеркало; впрочем, стоит только понять принцип, читать становится довольно легко.
Я повернулась к Сэму и улыбнулась.
— Слишком хитроумно? — спросил он, покусывая губу.
— Да нет, мне вроде нравится, — мягко сообщила я и вернулась к рукописи, остальные абзацы которой были написаны как полагается, без выкрутасов.
Я не могла оторваться от чтения. Слова реяли в воздухе, а сердце у меня забилось быстрее от понимания, что текст на самом деле хорош. Было так интересно, что я расстроилась, когда фрагмент закончился.
— А продолжение есть?
— Пока нет.
— Мне и правда нравится.
На лице у Сэма медленно расцвела улыбка. Хорошая улыбка: простодушная, счастливая.
— И вы сами сочинили все это?
— Вдохновение накатило.
— Хоть я и велела вам прекратить?
Сэм застенчиво улыбнулся.
— А как же остальное? — спросила я.
Он начал было отнекиваться, но я подмигнула ему, и он рассмеялся.
Я прочла все наброски Сэма, а он признался, что раньше у него никогда не было такого вот опыта сотрудничества. По его словам, обычно он пишет книгу самостоятельно, но у нас с ним получается командная работа. Потому что я очень талантливая. Сэм по-прежнему считал, что у меня творческий кризис, но уверял, что воображение у меня уникальное, а сюжет великолепен. Да, было использовано именно это слово: великолепен. Сэм сказал, что работать с таким мастером слова большая честь. Самое странное, что теперь все происходило по-настоящему. Сюжет действительно был мой, и воображение тоже.
— Вы всего лишь мой писец, — объявила я Сэму, и он засмеялся: шутка ему понравилась.
А потом он погладил меня по щеке.
* * *
И вот теперь я лежу голая рядом с Сэмом на диване в его кабинете, и наши конечности сплелись в тугой узел.