Они стучат дважды (СИ)

— Какое удобное объяснение.
— Увы, другого у меня нет. — Александра скользнула внутрь подъезда и не придержала дверь для Андрея, так что ему оставалось только подставить ногу и попрощаться с новыми кедами. — Но ты можешь все еще считать, что я забираюсь в твою голову. Если тебя это устроит, конечно.
Да, поверить в то, что Александра умеет читать мысли, — было намного проще, чем поверить в очевидное и разумное объяснение. Пусть даже голос на том конце телефона с такой силой ударил в барабанную перепонку Морозова, что он еще несколько часов плохо слышал, ощущая себя в аквариуме.
— Откуда ты узнала пароль домофона? — не унялся Андрей, перескакивая через несколько ступенек следом за Звягинцевой.
— Ниоткуда. — Александра повела плечами, словно скидывая с них невидимое пальто, и сильнее сжала рукой перила. — Все домофоны имеют два кода. Свой и организации. Мы можем войти в любой подъезд не беспокоя жителей.
Четвёртый этаж встретил Андрея полными пепла банками из-под кофе, сообщением, что Соня из двадцатой квартиры обладает интересными межличностными связями, и потемневшим бетоном в углу около лестницы. Проверять догадки Морозов не стал, а просто поспешил за Александрой к покоцанной рыжей деревянной двери с почерневшими прожилками. Одна цифра отвалилась, но на ее месте все еще отчётливо виднелся тёмный силуэт двойки. Соседняя троечка же грустно перекосилась на одном гвозде, раскачиваясь, стоило только подуть на неё.
Александра остановилась рядом с дверью, пропуская Андрея вперёд, а затем кивнула на дверь.
— Постучи два раза.
— Почему не три?
— Потому что надо два. Стучи и не задавай лишних вопросов.
Андрей сморозился и два раза вкрадчиво стукнул по двери. Парень замер, напряжённо ожидая ответа с той стороны, но вместо этого слышал лишь урчание собственного желудка. Морозов постучал еще два раза и снова принялся терпеливо ждать. Но и на этот раз ответа не последовало. Зато из соседней квартиры высунулась лысая голова толстой старушки в цветастой чересчур объёмной футболке и лосинах.
— Чевой-то вы тута стучите? Нет никогось дома. Нечай и стучать, — шлёпая губами, запричитала бабуська.
Александра вздохнула, закатила глаза и качнула головой.
— Возвращайтесь домой и не мешайте.
— С чегось это? Не пойду, — упрямо повторила бабка.
Морозов замер. Напряжение заструилось по его телу, а рука так и замерла, готовая снова постучать в дверь указанной некой организацией квартиры. Александра фыркнула, поджав губы, вытащила из кармана какое-то красное удостоверение, подошла к старушке и, махнув корочкой у той перед носом с такой скоростью, что разглядеть что-то было невозможно, убрала удостоверение обратно в карман.
— Не мешайте работать, гражданка. Иначе будете следующей, — сухо протянула Александра.
Старушка тут же запричитала извинения и хлопнула дверью.
— То есть звонить в домофон нельзя, — шёпотом пробормотал Андрей, нависая над Звягинцевой, — чтобы людей не беспокоить, а как стучать в дверь — так это нормально?
— Морозов, не задавай слишком много вопросов. А то рано состаришься и спать перестанешь, — зевнула Александра.
— Я и так нормально не сплю после начала работы с тобой. Что может быть еще хуже?
— То, что поджидает тебя за этой дверью, — фыркнула Александра и потянула на себя ручку двери.
Дверь скрипнула, выпуская в подъезд затхлый воздух квартиры. По традициям жанра на Андрея тут же должна была бы выскочить неведомая хтоническая сущность, но вопреки ожиданием, единственным, кто вырвался из квартиры вместе с запахом вяленого мяса был тощий черный кот.
Александра осмотрелась, состроила в глазок соседней двери кривое выражение лица, отчего тут же послышалось недовольное старушечье бурчание, и вошла в квартиру, щёлкнув выключателем на стене. Морозов шаркнул ногой и замахнулся было на кота, но сник, когда голос Звягинцевой позвал за собой. Да и кот как-то больно осуждающе посмотрел на Андрея.
Квартира дышала плесенью и сыростью. Отстающие от стен обои нависали в коридоре аркой, а обитая изнутри дерматином дверь смотрела на Андрея своими маленькими глазками-кнопками. Морозов слышал только своё дыхание и бешено колотящееся сердце, пока Звягинцева быстро прокручивала что-то на экране телефона. Журналистка хмурилась, морщила лоб, отчего на коже пролегли глубокие складки — прямо как у французского бульдога мамы Андрея, — а затем девушка тихо цокнула языком и погасила экран.
 
— Никогда не работала с призраками. Хотя была уверена в обратном, — рассеянно пробормотала Александра. — Главное, держись рядом.
— Меня могут съесть? Призраки любят мозг? — неловко крякнул Андрей и тут же пожалел о сказанном, стоило только Александре повернуться в его сторону.
— Было бы что там есть. — Звягинцева тряхнула волосами и медленно направилась вглубь квартиры.
Ждать Андрея Александра очевидно не собиралась, так что закрывать дверь пришлось самому. Замок предательски щёлкнул, отделяя Андрея от адекватного мира разлагающих мозг подростковых сериалов, фастфуда и очередного повышения стипендии на восемьдесят рублей. А впереди Морозова ждала только тьма квартиры, потому что как бы Андрей не дёргал старенький выключатель на стене, лампочка под потолком не начинала мигать, а только шипела и в конце концов громко хлопнула, разлетевшись на маленькие осколки.
Александра застала Андрея стряхивающим остатки лампочки с головы: журналистка выглянула из ванной и посветила на него фонариком мобильного телефона. Говорить Александра ничего не стала. Только нахмурила брови и покачала головой, поспешно вернувшись к своим поискам.
— И откуда у тебя ксива? — Андрей заглянул в комнату напротив входа, оказавшуюся кухней, и спешно огляделся, подсвечивая себе пространство так же, как и Александра — выключатель не работал даже на кухне. — Я тоже такую хочу. Она волшебная? Показываешь людям, и они сразу тебе верят? Или забывают, что видели тебя? Как нейтрализатор?
Ответом Андрею было напряженное молчание. Посчитав, что Александра слишком занята воображаемым призраком, Андрей принялся с усердием осматривать кухню. Маленькая, неказистая, с отклеивающимися клетчатыми обоями и рядом закатанных на зиму банок, она была слишком темной даже в два часа дня. Солнце практически не попадало в эту комнату, да и сгустившиеся дождевые тучи нагоняли тоску и ощущение безнадёжности от приближающейся сессии.
— Это не ксива.
Александра возникла за спиной Андрея так же, как снег возникает перед работниками коммунальных служб в декабре, а голос Звягинцевой почему-то оказался таким тихим и шипящим, что Морозов подскочил на месте, едва не выронив из рук мобильный.
Отдышавшись и почувствовав, что испуганное сердце замедлилось, Андрей обернулся к Звягинцевой, посветив на неё фонариком, как в глупых детских фильмах.
— А что тогда? — передёрнул плечами Андрей.
— Аспирантский билет.
Подсвеченное снизу вверх лицо Александры добавляло словам значимости и ужаса. Аспирантский билет. Андрей с трудом представлял людей, которые добровольно учатся десять лет ради трех букв с точками перед своим именем, поэтому видеть перед собой одного из них казалось сродни встретить птицу додо.
— Аспирантский? Ты кандидат наук?
— Была бы, — Александра повела плечами. Махнув рукой, Звягинцева выскользнула в коридор, тут же останавливаясь вместе с Андреем перед дверью в зал. Третья и последняя доступная для осмотра комната. Уверенно сжав дверную ручку, Александра нажала на неё и помедлила. — Но решила, что предпочту быть сытым магистром, чем голодным кандидатом.
— Мой батя всегда говорил, что все эти учёные — нахлебники, которые ничего не делают и сидят на шее у простых лю… А-а-а!
Поскользнуться на банановой кожуре было бы для Андрея более ожидаемым исходом событий. Но нет. Морозов допустил привычную для себя ошибку: полез вперёд преподавателя. И сколько бы раз он не говорил себе, что нужно терпеливо ждать, он все равно протиснулся между Александрой, открывающейся дверью и косяком, чтобы в следующую секунду резко отпрыгнуть и повалиться на пол.