Elden Ring: Своя концовка (СИ)

Рожер достал из сумки свитки, принявшись гордо размахивать ими перед Костей.
Не каждый день можно было наткнуться на такое предложение, в конце концов. Раз уж они так удачно встретились…
Какой воин не хочет стать более универсальным и изучить заклинание-другое?.. Ну а то, в каком месте происходила торговля…
Все они в той или иной степени давно обезумели. Междуземье никого не оставляло равнодушным.
  
«Беги, глупец!!!» — мысленно воскликнула Мелина.
Костя опустил взгляд на свитки, после чего сделал глубокий вдох и выдох. Вдох и выдох.
Вдох и выдох.
Вдох и выдох…
С каждым новым вдохом и выдохом улыбка Рожера тускнела всё больше и больше.
Кажется, он начал догадываться.
— Мне нужна твоя помощь, — неожиданно спокойно произнёс Константин.
Хотел того или нет, чародей выпрямился, настроившись на рабочий лад. От этого могло зависеть, как минимум, его здоровье — что-то шептало ему об этом.
— Вайфу ищет куколки. Ты же хочешь заработать и исследовать это место? Я заплачу рунами.
Мелина вновь едва не распахнула проклятый глаз. Рожер, впрочем, был не менее удивлён.
— К-куколки?..
* * *
Покинул Костя часовню полностью довольный. За ним последовал окончательно потерявший связь с реальностью привратник, к которому присоединилась незримая Мелина.
И не нужно было уточнять, что у часовни их уже ждали бесчисленные воины, окружив со всех сторон.
«Видимо, кто-то нас заметил, — облегчённо вздохнул Госток. — Наконец-то этот ужас закончится. Я свободен?»
Госток уже думал было слинять, но тут в руках Кости появилась дубина и щит, намекая на то, что всё так просто не закончится.
И, словно этого мало, в голову одному из воинов влетела секира, заставив солдат расступиться. К ним медленно, словно хищница, увидевшая жертву, из тени Замка Грозовой Завесы начала приближаться дикарка в грубо сшитых между собой шкурах. Пусть она и выглядела внешне спокойной, в её глазах пылал азарт битвы.
«Проходной двор!» — возмущённо воскликнул Госток.
Мысленно, конечно же.
Должно быть, полубог их уже заждался.
* * *
Необъяснимый страх. Полубог чувствовал его с каждым мгновением всё сильнее и сильнее. Годрик давно уже успел забыть про то, каково это — чувствовать себя жертвой, к которой приближается хищник, но с появлением этого Погасшего…
Жалкий полубог почувствовал появление Ужасного Знамения. Не мог не почувствовать, увидеть на миг вспыхнувшее проявление истинной силы золотого рода. Той силы, что у него никогда не было. Силы, что после недолгой вспышки исчезла, словно её никогда и не было.
Его, ничтожного полубога, пытался защитить старший из рода.
И проиграл.
Погасшая душа уже должна была проникнуть в Замок.
Годрик чувствовал обиду. Обиду за то, что не успел закончить свой шедевр. Он нашёл путь, который мог ему подарить силу настоящего полубога, оказался к ней столь близок, но именно сейчас, когда ему нужна была тишина и спокойствие, появилось новое безумное чудовище, жаждущее его смерти.
Чудовище, что уже совсем скоро предстало перед ним.
Будто насмехаясь над ним, он вышел в одной лишь набедренной повязке, держа в руке окровавленный меч. Словно верная слуга, за спиной безумца шла смуглая воительница, сжимая в руках секиру. В её глазах он видел какой-то странный детский восторг, направленный на Погасшего.
За ними же Сторукий увидел силуэт призрачной девы, чьё тело давно было сожжено. Воплощённый дух, отказавшийся умирать. Их взгляды на миг встретились.
«Мелина», — вспыхнул бессильной яростью полубог.
Почему-то на Годрика накатило невиданное спокойствие. Он поднял взгляд на голову гигантского дракона, встретившись с ним глазами.
В их мире смерть давно стала понятием относительным. Она не несла тот смысл, который должна была нести «Смерть». Даже умирая, от тебя всегда что-то оставалось. В Междуземье они все были мучениками, обречёнными на жизнь во смерти.
Именно это и лежало в основе приращения. Он мог забрать у мёртвых то, что принадлежало живым. Обречь их души на муки, в обмен получая силу поверженных. Разве это не прекрасно? Разве не это истинный путь к могуществу?
Почему же его тогда столь ненавидели и презирали, если он просто делал то, что делали все остальные, желая стать сильнее?
Погасший не спешил на него бросаться, смотря спокойным, холодным взглядом. Пусть своим видом он не внушал страх, почему-то на месте жалкого Погасшего Годрик видел облик Радана или Малении.
Полубог вздохнул, с печалью и извращённой нежностью погладив голову своего шедевра.
— Могучий дракон, ты — законный наследник. Даруй мне свою силу, родич. Вознеси меня на невиданную высоту. Хм…
Годрик Сторукий обратил свой взор на мерзкого Погасшего. В его душе начала закипать ярость, с каждым мигом распаляясь всё сильнее и сильнее.
Какой-то никчёмный (полуголый) воин не мог сравниться с полубогами! Не мог!
— Погасшая душа без роду и племени, возомнившая себя знатью, — прорычал Годрик, после чего закричал: — На колени! Я приказываю тебе! Я — владыка всего золота мира!
Бесчисленные руки павших воинов, сокрытые под робой, ожили, мерзко зашевелившись. В его руках были два топора, порубившие бесчисленных наглецов.
И этот не станет исключением.
К ужасу Годрика, на лицо безумца вылезла счастливая улыбка. Он навёл на него окровавленный меч, после чего…
Наглец сорвался с места, не проявив и толики страха. Воительница осталась в стороне, заворожено наблюдая. Это будет их главная ошибка!
К несчастью, никчёмный полубог ещё не осознавал степень проблемы.
Годрик замахнулся одним из своих гигантских топоров, с безумным воем и искрами, разносившимися от его оружия, ударил наглую букашку. Морготт научил его страшному приёму — подлому удару с задержкой! И пусть он так и не освоил этот навык так, как Морготт, он всё ещё был полубогом!
Или нет?
— Отложенный удар топором.
Перекат.
Удар!
Годрик болезненно захрипел, чувствуя, как по его телу прошёлся выкованный в крови клинок. Простое оружие не могло его ранить, но кровоток…
Особенное оружие, выкованное и закалённое умелыми кузнецами, иной раз могло вызвать кровотечение даже у духовных существ!
Ярость вспыхнула в полубоге с новой силой. Он занёс топор за левое плечо, чтобы…
— Удар.
Перекат.
— Удар.
Перекат.
— Удар с задержкой, удар сверху…
Перекат, перекат…
Удар! Удар! Удар!
Погасший читал каждое его движение. Комментировал, продолжая насмехаться над ним. Игрался, словно с ребёнком, перекатываясь из стороны в сторону.
Удары полубога были быстрыми и сильными. Столь быстрыми и сильными, что ни один элитный воин чисто физически не мог от них вот так уворачиваться. Тем более, во имя всего золотого, проклятым перекатом!
Но безумцу об этом забыли сказать. Словно поток ветра, он проскользал мимо его ударов, показывая вершину искусства перекатов, которое Междуземье не видело и, видимо, не увидит больше никогда.
Потомки будут изображать его на камне, перекатывающегося от летящей на него бури и молний. Если ты не можешь перекатиться от проблемы — значит, ты недостаточно хорошо перекатываешься.
Колебаться — значит проиграть.
— Вертикальный удар.
Перекат.
— Удар в прыжке.
Перекат. Удар!
— Прыжок вперёд.
Перекат, перекат, перекат, удар, удар, удар…
В какой-то момент Годрик настолько сошёл с ума от происходящего, что начал беспорядочно размахивать топорами. Ему казалось, что он пытался руками поймать летавшую вокруг него мошку, способную оставлять на нём раны, что с каждой секундой кровоточили всё больше и больше, приближая его скорый конец.
  
Когда же, впервые за весь поединок, полубог почувствовал, что атака попадёт точно в цель…
В руке Погасшей души появился маленький щит, которым он, втаптывая остатки гордости носителя золотой крови в грязь, отклонил его удар. Не принял на себя, что вмиг бы уничтожило щит вместе с наглецом, но перенаправил, сместившись чуть вбок. Подтолкнул его в ту сторону, куда Годрик заносил удар.