Тайны государственных переворотов и революций

Рабочие, солдаты и обыватели, вышедшие на улицы Петрограда, требовали свержения самодержавия, эйфория победы кружила головы, и никто не думал об истинных организаторах переворота.
…Нет, это еще не переворот, это скорее детонатор к перевороту. Власть над всей страной и армией пока находилась в руках царя. Хотя поначалу Николай II и не смог правильно оценить ситуацию, тем не менее уже 27 февраля он приказал генералу Н. И. Иванову возглавить группировку войск для наведения порядка в Петрограде. Исход боя четырех отборных обстрелянных кавалерийских дивизий с перепившимися резервистами Петроградского гарнизона был предрешен.
  
Но Николай II допустил роковой просчет — лично выехал в Царское Село, не усилив царский конвой. Что произошло дальше, известно: 1 марта царский поезд оказался в Пскове. Едва ступив на подножку, генерал Рузский заявил столпившимся на платформе придворным: «Господа, придется сдаться на милость победителя».
Заодно с Рузским действовал и генерал Алексеев, который утром 1 марта разослал командующим фронтами и флотами циркулярную телеграмму о желательности отречения Николая от престола. Интересны результаты этого необычного опроса: великий князь Николай Николаевич (Кавказский фронт) — за; генерал Рузский (Северный фронт) — за; адмирал Непенин (командующий Черноморским флотом) — за; адмирал Колчак (командующий Балтийским флотом) — «принял безоговорочно». Сам Алексеев — тоже за.
Против Николая объединились все великие князья, генералитет, Дума и либеральная буржуазия. Но все они оказались жестоко обмануты масонами.
«Великокняжеская» группировка надеялась, что после отречения царя роль семьи Романовых возрастет, а один из ее членов займет императорский трон. Великий князь Николай Николаевич, по соглашению с генералитетом, спешно выехал с Кавказа в ставку, чтобы принять пост верховного главнокомандующего, но в дороге получил телеграмму от Временного правительства: «Народное мнение высказывается против занятия членами Дома Романовых какой-либо должности». Какое народное мнение? Кто и когда делал опрос по всей огромной России? Все это было обговорено заранее. Временное правительство сразу же исключило из игры «великокняжескую» партию. Генералитета «временные» боялись еще больше. Соглашаясь на отречение Николая, патриотически настроенные генералу хотели получить крепкий тыл, который дал бы армии победоносно закончить войну. Временное же правительство, чтобы ослабить власть генералитета и «заплатить» толпам пьяных солдат, фактически не возражало против приказа № 1 Петроградского совета. Согласно этому приказу солдатам Петроградского гарнизона давался иммунитет от отправки на фронт, устанавливались двоевластие и даже приоритет солдатских комитетов в армии перед воинскими начальниками и т. д. Приказ № 1 положил начало развалу армии, в стране начались анархия и хаос.
  
ВОЗМЕЗДИЕ
 
2 марта 1917 года Рузский с Алексеевым выдавили из Николая II отречение, а уже 6 марта обескураженный Рузский телеграфировал Алексееву, что начавшиеся в Пскове, Двинске и других городах в полосе Северного фронта «ежедневные публичные аресты генералов и офицеров, производимые в оскорбительной форме, ставят командный состав в безвыходное положение». Отречение царя, вырванное нарушившими присягу генералами, положило начало разложению великой армии, которое погубило сотни русских офицеров. И в списках погибших оказались пятеро из семи военачальников — инициаторов отречения императора Николая II…
Одним из первых, кого настигло возмездие, стал командующий флотом адмирал А. И. Непе-нин. 3 марта в главной базе Балтфлота Гельсингфорсе вспыхнуло восстание, в ходе которого были убиты адмирал Небольсин и два офицера. На следующий день матросский митинг на Соборной площади отрешил от командования флотом Непенина, после чего он был арестован на борту флагманского корабля «Кречет». Когда его вели в арестный дом, из озлобленной толпы, окружившей конвой, раздался выстрел, сразивший адмирала наповал…
Следующим в списке оказался генерал от инфантерии А. Е. Эверт. Сыграв отведенную ему роковую роль в отречении императора, он в марте 1918-го уволился в отставку, рассчитывая дожить свой век на покое. Но дни его — уже были сочтены: через несколько недель Эверта убили взбунтовавшиеся солдаты.
Еще более страшная судьба ждала генерала Н. В. Рузского, одного из главных «режиссеров» драмы царского отречения. Выйдя в отставку в апреле 1917 года, престарелый генерал поселился в Кисловодске, где вел тихую жизнь, далекую от политики. Но политика сама отыскала его. В сентябре 1918 года, когда по стране прокатилась волна красного террора, власти Северо-Кавказской республики объявили о взятии заложников; арестованный в Кисловодске Рузский был доставлен в Пятигорск и включен в большую группу заложников из 83 генералов, адмиралов, офицеров, чиновников, купцов. Жизнь этих людей зависела теперь от малейшей случайности. И такая случайность произошла. В октябре 1918 года несколько членов ЦИК СКР, проводивших карательные акции на Северном Кавказе, вознамерились расстрелять командующего 11-й армией И. Л. Сорокина. Но командарм опередил карателей и 21 октября расстрелял их в Пятигорске. Председатель Пятигорской ЧК Власов ухитрился скрыться от Сорокина, но через три дня был убит в якобы случайной ночной перестрелке, и место занял его заместитель — Г. А. Атарбеков (Атарбекян), поспешивший объявить о расстреле заложников.
Рано утром 31 октября сторож и смотритель пятигорского кладбища по приказу чекистов вырыли большую могилу в северо-западной части кладбища. Когда заложников повели к могиле, Рузский с грустной иронией заметил, что свободных граждан России ведут на казнь, что всю жизнь он честно служил отечеству, дослужился до генерала и теперь должен погибнуть от своих же русских. Его ударили прикладом и заставили замолчать.
Предоставив матросам из карательного отряда «батальон смерти» расправляться с заложниками, Атарбеков лично «занялся» Рузским. «На мой вопрос, признает ли он теперь великую российскую революцию, — вспоминал впоследствии Атарбеков, — Рузский ответил: «Я вижу пока лишь один великий разбой!». И я ударил его вот этим кинжалом по руке, а потом по шее…». Генерал Рузский, по словам свидетелей, скончался после пяти нанесенных ему ударов, не издав при этом ни единого стона.
В 1920 году погибли еще два военачальника, в марте 1917 года принуждавшие Николая II к отречению от престола.
Командующий Румынским фронтом генерал В. В. Сахаров, поверив обещаниям советской власти об амнистии, остался в Крыму и был расстрелян в числе нескольких десятков тысяч белых офицеров, уничтоженных карателями Б. Куна и Р. Землячки. Это произошло в декабре 1920 года, а десятью месяцами раньше в Иркутске расстреляли Верховного правителя России, выдающегося флотоводца адмирала А. В. Колчака…
У нас нет возможности останавливаться на подробностях сибирской эпопеи Колчака. Достаточно сказать, что союзники — чехи — выдали его и председателя Совета Министров Омского правительства В. Пепеляева так называемому Политическому центру, захватившему власть в Иркутске 5 января 1920 года. Выдача состоялась 15 января, допросы начались 21-го, а 31-го Чрезвычайная следственная комиссия представила в ревком список из 18 политических заключенных, приговоренных к расстрелу. Начать решено было с Колчака и Пепеляева…
Доживший до 70-х годов Бурсак так вспоминал об этой страшной ночи: «Перед расстрелом Колчак спокойно выкурил папиросу, застегнулся на все пуговицы и встал по стойке «смирно». После первого залпа сделали еще два по лежачим — для верности. Напротив Знаменского монастыря была большая прорубь. Там монашки брали воду. Вот в эту прорубь и протолкнули вначале Пепеляева, а потом Колчака вперед головой. Закапывать не стали потому, что эсеры могли разболтать и народ повалил бы на могилу. А так концы в воду».
  
Это замечание о необходимости спрятать концы в воду получило свое объяснение в 1984 году, когда за рубежом была опубликована секретная телеграмма В. Ленина, сохранившаяся в архиве Л. Троцкого. «Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, — требовал Ильич. — Не печатайте ровно ничего. А после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснениями, что местные власти до нашего прихода поступили так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске. Беретесь ли сделать архинадежно?»