Глухое правосудие. Книга 1. Краснодар

Судя по комментариям на профессиональных форумах, его одинаково ненавидели как противники со стороны обвинения, так и коллеги со стороны защиты. С первыми все было ясно, проигрывать никто не любит, а зависть коллег вполне могла являться признаком мастерства. Работая в больнице, Сергей не раз такое наблюдал: хирург-звезда становился белой вороной, вызывая ненависть коллектива своим талантом и профессионализмом. Обыденность не терпит гениев, задающих высокую планку, куда приятнее затеряться в серой, посредственной массе, где некомпетентность из порока легко трансформируется в норму.
  
Ловкин создавал впечатление адвоката, способного выиграть самое сложное дело, и так уж вышло, что Сергей хорошо знал его дочь. Поэтому, отыскав адрес Ники в больничной карте, он отправился к ней и пошел с козырей: сначала рассказал о вранье Подставкиной, а потом – о записке, которую собственноручно отдал ее мужу. Знал, что эта информация может сработать против него, но что еще оставалось делать? Ему нужен был адвокат, а заполучить Ловкина можно было, только перетянув на свою сторону Нику. Однако прошло уже три дня, а она так и не позвонила.
Виски в бокале закончился, солнце окончательно скрылось за горизонтом. Еще один день подошел к концу. Сергей поглаживал кованую ограду балкона и гадал: сумел ли он убедить Нику? Смог ли зародить в ее душе сомнения? Конечно, он предусмотрел план «Б» и договорился с другим адвокатом – номером два из списка. Но все-таки чувствовал бы себя увереннее, если бы его защищал Ловкин.
Из квартиры доносились обрывки разговора: Альбина общалась с Натальей по видеосвязи.
– Думаешь, предъявят обвинение?
– Скорее всего. Пойдешь по статье за мошенничество, на момент убийства у тебя алиби, так что…
Наталья понизила голос, и Сергей не услышал конец фразы, однако ответ Альбины картину прояснил:
– Ты что такое говоришь?! Он вообще оказался втянут во все это из-за меня!
Сергей стиснул зубы. Неужели толстуха-адвокатша хочет переложить всю вину на него?! Альбина напортачила, влезла в аферу, подставила их обоих, а ему отдуваться?!
Он развернулся, намереваясь войти в комнату и объяснить, что лучше бы им даже не пытаться его подставить, но в кармане завибрировал телефон. Номер оказался незнакомым.
Сергей выдохнул, поставил бокал на столик и принял вызов:
– Алло?
– Добрый вечер, – раздался в трубке мужской голос. – Мне нужен Сергей Сергеевич Власенко.
– Я слушаю.
– Здравствуй, Сережа. Это Семен Анатольевич Ловкин.
Сергей победоносно сжал кулак. Да! Ника все-таки поговорила с отцом. Наконец-то хорошая новость.
– Добрый вечер, Семен Анатольевич. Спасибо, что позвонили! Я… я вам очень благодарен.
– Рано благодарить. Вероника сказала, что тебе нужен адвокат, и попросила с тобой пообщаться.
Сергей уловил в голосе Ловкина недовольство, похоже, разговор был ему неприятен. Хотя этого стоило ожидать, учитывая, о каком деле шла речь. Но он позвонил! Вряд ли чтобы сообщить, что отказывается представлять его интересы.
– Нам, наверное, нужно встретиться и все обсудить? Я могу подъехать в любое время.
– Встретиться нужно, твоя правда. И затягивать не стоит. Ко мне поступила информация, что на днях тебе назначат суд по избранию меры пресечения.
– Хорошо. Это какое-то предварительное заседание? Я еще не до конца разобрался…
– Суд по избранию меры пресечения – это не предварительное заседание. Все очень серьезно. Тебе грозит заключение под стражу за нарушение условий подписки.
До Сергея дошло не сразу, юридическая терминология сухими формулировками маскировала ужасную новость: его хотят отправить в СИЗО!
– Но я же ничего…
– Нарушил, и это факт, у следователя есть доказательства. Думаю, если бы не ковид, суд бы уже состоялся, но сейчас все процедуры проходят дольше.
– То есть они хотят…
– Посадить тебя в изолятор. Скорее всего, следователь будет использовать этот рычаг, чтобы выбить из тебя явку с повинной. Но, насколько я понял, ты придерживаешься позиции «невиновен»?
– Я… – Сергей вцепился в ограду балкона. – Я не убивал Максима! Семен Анатольевич, меня в тот день даже в городе не было!
– Не стоит обсуждать это по телефону. Сейчас вышлю адрес, приезжай, прикинем варианты. Возьми такси, чтобы не нарваться на патруль. Это тебе сейчас точно не нужно.
Ловкин вел себя довольно резко, не давая Сергею времени подумать. Хотя кто сказал, что адвокат должен быть чутким и внимательным?
– Хорошо… я… Семен Анатольевич! – Сергей выдохнул, собираясь с мыслями, за первое место в списке боролись сотни вопросов. Он выбрал главный: – Так вы согласны меня защищать?
– Вероника попросила, так что да, согласен.
– Спасибо! Как вы думаете, какие у меня шансы? Я имею в виду не все дело в целом, а сейчас? Меня и в самом деле могут отправить в СИЗО?
Ловкин ответил не сразу – то ли взвешивал шансы, то ли подбирал слова. То ли и в самом деле не желал обсуждать дело по телефону.
– Могут, Сережа. Скажу прямо: скорее всего, отправят.
Сергей только теперь заметил, что на улице стало очень тихо: лягушки замолчали, соседи выключили джаз. Ловкин по ту сторону трубки не издавал ни звука.
Сергей стукнул кулаком по перилам, чтобы хоть как-то развеять это мрачное, гнетущее молчание. Это не сон, все происходит на самом деле. Нельзя раскисать, нельзя поддаваться панике! Нужно встретиться с адвокатом, все обсудить, найти выход. Должен быть выход!
– Присылайте адрес, выезжаю.
– Хорошо. Тогда до встречи.
Ловкин сбросил вызов, и через пару секунд пришло сообщение с адресом. Ощущение нереальности легким туманом застилало глаза, хотя, возможно, виной тому был выпитый виски. Хорошая новость – он заполучил лучшего адвоката, плохая – его, скорее всего, упекут за решетку.
Сергей вызвал такси и пошел в спальню одеваться. Явка с повинной? Не дождутся. Не на того напали. Он будет сражаться. Будет биться за свободу до тех пор, пока на победу остается хоть малейший шанс.
 
Глава 4. Семейный обед
 
На контрасте с застывшим, усыпленным карантином миром, дело Подставкина развивалось стремительно: всего два дня назад Ника встретилась с Голиченко, а сегодня утром папа уже отправился на слушание по избранию меры пресечения.
Первую половину дня Ника честно пыталась работать, пока третий раз не поймала себя на том, что бессмысленно скролит ленту соцсетей. Название для магазина головных уборов никак не удавалось придумать. Здравый смысл подсказывал, что клиент не примет вариант «Ну и шляпа!», однако ничего другого в голову не приходило. Мысли снова и снова возвращались к Сергею. Неужели его отправят в СИЗО?
От папы вестей не было. Ника в сотый раз умоляюще посмотрела на телефон, и тот наконец сжалился, завибрировал – пришло сообщение.
Папа
Посадили.
Папа, как всегда, был немногословен.
Ника закрыла глаза и медленно втянула воздух. Она знала, что так будет. Папа предупреждал, что шансы на хороший исход минимальны, но надежда все это время жила, а сейчас разбилась, осколки кололи и резали, напоминая: это она виновата. Напортачила. Пошла к Голиченко, подставила Сергея, и теперь он лишился свободы.
Ника
Что будем делать?
Написала она папе и получила ожидаемый ответ:
Папа
Не по телефону.
Как будто в условиях пандемии существовал другой способ общаться! Однако бесполезно было спорить. Папа отказывался обсуждать дела по телефону, потому как не сомневался, что звонки прослушиваются, а сообщения просматриваются. К счастью, он не думал, что следят за ним лично, но утверждал, что в случае необходимости «они» поднимут все, что потребуется, и примут соответствующие меры. Кто «они» – можно было не спрашивать, какие «меры» – тоже оставалось загадкой, в лучшем случае папа выдавал «ясно кто» и «меры не из приятных», что ситуацию не особо проясняло. Вроде раньше он не был таким параноиком, неужели пандемия оголила тайные страхи и переживания?