Академия Утёс (СИ)

– Не танцую. Но не значит, что не умею.
– Ну да, дворянин без танцев, что лошадь без узды.
Дарм реагировать на укол не стал, зазвучала музыка и он уверенно повёл. Лёгкая ноша в его руках даже прибавляла уверенности в своих силах, в незаменимости и нужности. Эльза быстро подстраивалась, где надо прогибалась сильнее, покорялась там, где нужна кротость, позволяла себя вести и инициативу не перехватывала. Другие пары вступили на паркет и постепенно закружились смешиваясь. Эль совсем осмелела и начала вплетать нужные узоры в танец, затем и вовсе дерзкие, но балетмейстер лишь наблюдал, хмуро кивал. Через пару минут прозвучал звонок и все остановились.
  
– Вы двое… – обратился тренер, – Дарм и… Эйс. Вы станцевались, к вам вопросов нет. С остальными будут замены… – он перешёл в рабочий процесс и раздавал указания, а Эльза довольно улыбалась и смотрела исподтишка на Виктора:
– Вовремя ты сообразил. А кто эти женщины? Танцовщицы? Балерины?
– Нет. – хмыкнул Виктор с иронией, – Это женщины лёгкого поведения. Ради бога, не суди их, у них благородная цель. Видишь одеты по форме? Таких вызывают в основном на обучение, например, к будущим офицерам, в том числе танцевать и обращаться с женщинами.
– «Обращаться с женщинами»? – Эль помимо румянца выдала суровый скепсис, – Это под юбку лезть – наука?
– Кхм… – прочистил горло парень, – Первый шаг – не бояться, не шугаться, не падать в обморок. Знаешь, страшно же на самом деле. Мы не знаем, как вас понимать, а спрос большой. Как вести, что говорить, помимо этого, организм так устроен, что оплошать легко, а нельзя. Вот эти женщины как раз для таких тренировок и есть. Никто здесь греху предаваться не будет, не бойся.
– И ты тоже через такое проходил.
Виктор кивнул:
– Обязательная программа в гимназии по достижению полового созревания. Брось, Эли, это куда гуманней, чем традиции некоторых народов. – аккуратно прибавил он, – Никакого принуждения, ничего неприятного. Неприятно облажаться, всё остальное мелочи и опыт. Эти женщины настолько деликатные, что никогда не вгонят в депрессию своей реакцией. Лишнего себе не позволяют.
– Есть в этом разумное зерно, ладно. – согласилась Эль и тяжело вздохнула, – А ты здорово танцуешь. Дамочки научили? Много же практики у тебя было.
– Очень много. – подтвердил он, но без бравады, – Но научили не дамочки.
– Ой… – Эль подняла сочувствующие глаза, – Бабушка, да? Как-то не подумала об этом, прости.
Снова танец, и снова на лёгкости и эйфории. Виктор опьянел Эльзой, но чёрту близости не переходил, зато позволил запечатать в сознании её улыбки, движения, ладонь в своей руке и ощущение, что они вдвоём. Пахла она совершенно особенно, не духами, которых у неё сроду не было, но так дивно, что один этот запах уносил сознание высоко над землёй. Под конец в шумихе Виктор не удержался и уткнулся носом в висок девушки, как ошалелый ей дыша:
– Вик, увидят… – забурчала растерянная Эль и подняла на партнёра суровый взгляд. И наткнулась на тёплую улыбку:
– Прости. – только и ответил он, хотя, по сути, ничего плохого не сделал – просто невинная ласка, повлёкшая жар в юном теле.
– Не надо…
– Не буду. Или буду… – рассмеялся он и снова наладил дистанцию, бережно поддерживая её чуть выше талии, периодически выписывая большим пальцем круг. Снова вёл, кружил, подхватывал над собой и в этот момент смотрел так, что мир вокруг выцветал, концентрируя краски только на них.
– А ты самый надёжный партнёр. В цирке бы тебе цены не было, поверь! – усмехнулась она.
– Тебя бы ни за что не уронил.
– Странно конечно, учитывая, в каком падении произошло наше знакомство! – звонкий смех утонул в музыке, – А потом дирижабль – снова падение.
– Голова болела.
– Сейчас не болит?
– Нет. С тобой проходит. Не волнуйся, не уроню я тебя.
– Знаю. – улыбка её померкла, – Не уронишь. Скорее сам упадёшь. – и наивные глаза вдруг стали не по-юношески взрослыми, что не вязалось с её образом, – Погублю я тебя, – прошептала едва слышно.
– Что? Прости, не услышал…
– Ничего, Вик. Ничего.
***
Эль пришла ночью в библиотеку с диким волнением. Виктор на лекции передал записку «ночью в нашем месте» – и это могло трактоваться очень двояко. Но всё же Виктор Дарм не мог предложить что-то запретное, да к тому же в библиотеке, однако Эльза всё равно шла и волновалась, раздираемая странными мыслями.
Почувствовала шорох, развернулась юлой уже в горячих руках, подняла глаза, а там лукавый взгляд и улыбка – немного хищная.
– И не страшно тебе, мелочь?
– Чего бояться?
– Что мне крышу сорвёт, – замурчал он котом, а в глазах кромешная тьма. Но губы чмокнули в кончик носа с обволакивающей нежностью, в которой можно смело тонуть, – В юношестве я общался с одним псиоником… – начал он медленно, холодея взглядом, а Эль в его руках напряглась, – Мы изучали третий уровень бытия вместе – полезное занятие.
– Я ещё не изучала. Мы здесь для этого?
– Почти. Ник научил меня сбивать программу внушения. – глаза Эль расширились то ли в ужасе, то ли в предвкушении, – Даже думать не хочу, что однажды ты попадёшь под пси-влияние вновь, но всё же лучше, если ты сумеешь защищаться или сбивать чужие программы. Или умеешь? – она отрицательно мотнула головой.
– Получалось иногда избегать, предсказывая, но защищаться или сбивать – нет! А почему ты тогда императору не сопротивлялся? – скептически прищурилась она.
– Императору? С ума сошла, – обаятельно усмехнулся, – Он очень сильный псионик – это раз, а два – сопротивление императору – это вызов империи. А я в ней жить хочу. Долго и счастливо. Но знать "как" – всё же не помешает.
– Научи! – она мило насупила нос и положила ладонь на его грудь, ощущая там звонкий стук.
Виктор накрыл рукой её ладонь и улыбнулся:
– Представляешь, вот в этом и есть ключ: в ритме. Надо переключиться на ритм, а потом его сбить. Шаг, часовой ход, стук сердца – что угодно может сбить программу и срезать нити кукловода.
– То есть… – она нахмурилась, – Некая закономерность в настоящем.
– По сути, да. – ему понравилась эта формулировка, – Пожалуй, этот приём можно применить и не только к третьему плану.
– Как легко…
– Вовсе нет. Услышать своё сердце иногда непросто. – они говорили шёпотом, не разрушая ночную тишину библиотеки, но это было лишь причиной быть ближе.
– Но ты всегда слушаешь?
– Стараюсь. – его голос совсем стих и зашелестел. Виктор медленно склонился над губами Эль, накрыл их томлением и всей возможной нежностью, на которую был способен. В нём клокотало ожидание – оно изводило дни напролёт без её пухлых губ, о которых Виктор думал, пожалуй, бесконечно.
– Это ловушка? – через минуту ласк Эльза висела на его шее, потому что ноги потеряли силу, – Заманил меня ночью в библиотеку.
Но Виктор грустно улыбался и гладил её волосы, усмиряя страсть доводами рассудка. Ужасу давался, высчитывая, сколько же придётся обходиться поцелуями до того, как можно будет назвать Эльзу своей.
Но его Зоркости на эти цифры бы просто не хватило.
– Давай читать, мелочь. У нас сегодня третий план бытия в программе.
– Давай.
***
Днём после назначили серьёзное для Зорких событие – выбор профиля, его защита и сертификация дара. Комиссия собралась самая уважаемая, в аудиторию вызывали по одному.
Виктор серьёзно нервничал. Всё утро делал дыхательную гимнастику, и надо сказать успех она имела, только отдалённо пугающей волной настигали старые мигрени – а ведь он так надеялся, что больше с ними не столкнётся.
  
За дар прошлого он не переживал и собирался в любом случае его засвидетельствовать, но скорее как запасной вариант, ведь с одними лишь фантомами прошлого внятной должности не получишь. И потому он упирал на не слишком ра́звитое зрение будущего, оттачивая дальность, точность, широкий фокус, подкрепляя всё целой огромной работой по вычислениям и пониманию шестого плана бытия с его бесчисленными закономерностями, которые он дотошно наложил на свой дар, нераздельно сплёл не слишком выраженный магический талант и науку. Его теоретическое изложение вместилось на тридцать страниц талмуда, практическое же применение с доказательной базой ещё сверху на столько же. Он аккуратно сшил свою итоговую работу, даже заказал твёрдую обложку, и всё это сокровище понёс с собой на защиту и сертификацию.