"Фантастика 2025-91". Компиляция. Книги 1-35 (СИ)
Влад молча обнял Владимира, братья похлопали друг друга по спинам и договорились, что Влад заберет подарок позже. Он еще не представлял, куда его пристроить. Не на улице же оставлять!
Владимир пригласил на обед, и Влад не стал отказываться. Он опять промахнулся с расписанием квартирной хозяйки, а перспектива хлебать щи в трактире не вдохновляла. На ресторацию у Влада не хватило бы денег, он сильно потратился перед выпуском.
- Я тут запамятовал вчера, - вспомнил Владимир. – На время конкурса в палаты переберешься. Там тебе комнаты уже выделили.
- А как же… - удивился Влад.
- Никак же, - перебил Владимир, угадав причину его сомнений. – Конкурс на Ладино Полетье начинается, а княгиня до праздника Рода на летней даче отдыхает. Не любит она конкурсную суету.
- Ага… - согласился Влад.
Узаконенные или нет, а батюшкина законная супруга бастардов не жаловала. И те старались не мозолить ей глаза, особенно когда их присутствие на официальных мероприятиях было необходимым. А тут… жить в палатах…
И пусть его комната будут далеко от княжеских покоев, Влад в этом уверен, риск столкнуться с княгиней велик.
- Послушай… - Владимир замялся, и Влад насторожился, ибо на лице брата читались сомнения и какая-то печаль. – Батюшка с тобой… о невесте не говорил?
- Говорил… вскользь. – Влад помрачнел. – Подробностей еще не знаю. Она вроде бы из Силлы?
- Согласишься? – поинтересовался Владимир.
- А есть выбор? – в свою очередь спросил Влад. – Хотя не понимаю. Почему я? Почему не ты или Яр? Вы старше, и жен у вас нет.
- У меня предприятие, - развел руками Владимир. – Яр в секретном подразделении, ему не то, что жениться на заграничной принцессе, выезжать за пределы государства неможно. А Силле ведун грамотный… нужен.
- Батюшка войной между Россией и Силлой грозился, если откажусь.
- Преувеличивает. Но…
Но! Всегда это «но»! Вечно! Старшие сыновья Отечеству нужнее, чем младший отпрыск. Влад – разменная монета. И ведь знает батюшка, что не пойдет он против его воли. Сам так… воспитал…
Влад закусил губу, чтобы не ляпнуть чего вслух.
- Выбор, Слав, есть всегда, - отчего-то нравоучительно заметил Владимир. – А я не о том сказать хотел. Дева эта… из Силлы… на конкурс прибудет.
- Чего?!
- Пожелала, - развел руками Владимир. – С этого года заграничных красавиц тоже допускают. Правда, с условием. Только невест или жен наших подданных.
- Жен? – переспросил Влад.
- Бестолочь, - беззлобно выругался Владимир. – Ты хоть о конкурсе почитай заранее. Ничего же не знаешь. Он и для невинных дев, и для замужних дам.
- Почитаю, - пообещал Влад.
Вот только принцессы из Силлы ему сейчас и не хватает!
- А говорил, мол, отдохнешь, развлечешься! – упрекнул он брата. – Под надзором невесты?
- Одно другому не мешает, - философски заметил Владимир.
После обеда, подавив соблазн прокатиться на новеньком ведомобиле, да подразнить Добрыню, Влад отправился по знакомому адресу, к дому Марьяны Ильиничны. Следовало предупредить Таню, что барышня находится у тетки. А после он собирался наведаться к нотариусу и выяснить, кто нынче распоряжается наследством купца Богданова.
Глава 10
Глава десятая, в которой Марьяна встречается с прошлым
Марьяна
Теткин дом, что снаружи, что изнутри, был похож на деревенскую избу. На богатую деревенскую избу, как я себе их представляла по фильмам. С крыльца я попала в сени, а из них – в небольшую чистую комнату, часть которой занимала печь. Кухонной утвари рядом с ней я не увидела, значит, печь использовалась только для отопления дома.
Здесь тетка коротала вечера и принимала гостей. У одного из окон стоял вышивальный станок с натянутой на него тканью и начатой работой. Рядом в корзинке – цветные нитки. Стол покрыт белоснежной накрахмаленной скатертью с вышивкой на углах, на лавках – подушки с той же вышивкой, на окнах – цветастые занавески. В красном углу вместо икон – домашняя кумирня, деревянные фигурки идолов на трех полках.
Я поклонилась богам, соблюдая традицию. Велесу, хранителю ключей от трех миров – его идол стоял на нижней полке, символизирующей Навь. Макоше, Ладе и… Других идолов со средней полки, Яви, я не узнала. И Роду – на верхней полке Прави. А после уселась на лавку в ожидании тетки. Искать «свою» комнату в доме не захотела. Еще подумает, что я что-то вспомнила… а мне лучше держаться версии с потерей памяти.
С печки спрыгнула кошка – черная, с белым пятнышком на груди. И, подойдя, потерлась о мои ноги. Интересно, кошка помнит ту, прежнюю Марьяну?
- Явилась! – проворчали рядом. – Не запылилась!
- А? – переспросила я, наклоняясь к кошке. – Это…ты?
Если честно, я не удивилась бы, будь кошка говорящей. А что? Ведуны есть? Есть. Слышала я, что в Муромском лесу и нежить водится – лешие, русалки и прочие сказочные существа. И вода вот есть… живая и мертвая. Может, и ученые коты есть. Те, что направо – песнь, налево…
- Я это! Я! Голову подними, чучело!
На печи, свесив ноги, сидела маленькая женщина. Совсем маленькая, с аршин ростом. Волосы убраны под платок, платьице старенькое, в заплатках, лапти на босу ногу. И лицо некрасивое, сердитое.
- Ты кто? – охнула я.
- Тю! Здрасьте, приехали! Не узнаешь? Мурка, подь сюды! Кыс-кыс!
Кошка, повинуясь, запрыгнула на печку. Малютка забралась ей на спину, как на пони, и кошка перебралась на лавку, доставила наездницу ближе ко мне.
Кто это? Домовой? Домовиха… Домо…
- Домаха я! Луша.
- Марьяна, - представилась я. – Приятно… познакомиться.
- Мы знакомы. – Луша, привстав на цыпочки, пыталась заглянуть мне в глаза. – Ты мне имя дала. И этого не помнишь?
- Нет, - вздохнула я. – Болела я сильно, после смерти батюшки, а как очнулась… почти ничего и не помню.
- А-а-а… - протянула Луша. – Тогда понятно, отчего не спешила вернуться. Обещала ведь!
- Что я обещала?
- Дык… - Она замолчала, нахмурившись. – Ты и о дочке не помнишь, что ли?
Я приоткрыла рот от изумления. Дочка? У Марьяны есть дочь?!
Тут хлопнула дверь, ведущая в сени, и Луша, вскочив на Мурку, скрылась на печи.
Так, значит, домаха хозяйке дома не показывается. А мне… вот… И дочка. Спросить у тетки? Одно из двух: либо она знает о ребенке и молчит, либо домаха сказала неправду. Луша могла соврать? Вроде бы домовые разные бывают – и добрые, и злые. Или, все же, третье – тетка не знает о ребенке.
- Ты чего здесь? – удивилась тетка, зайдя в комнату.
Как она правильно называется? Горница? В светлицах вроде бы нет печи… А горница – на втором этаже. Тут его нет, значит…
Я поняла, что мысли путаются. Немудрено.
- Не помню, куда идти, - сказала я.
Тетка всплеснула руками и повела меня в комнатку, что примыкала к этой. Там стояла кровать, убранная расшитым золотыми нитями покрывалом, с горой подушек, накрытых сверху кружевной тканью. В углу – сундук, внутри которого, по словам тетки, хранились старые платья Марьяны, кое-какая одежда и постельное белье с полотенцами. Стол у окна, полка с книгами. И еще какие-то шкатулочки, коробочки…
- Выберешь сама, что надеть после баньки? – Тетка кивнула на сундук. – Ты не выросла с тех пор, да еще и похудела, платья впору будут. Сейчас самовар принесут, пироги. А после баньки ушицы местной отведаешь, как ты любишь. Ох, Марьяша, Марьяша… как же так…
Она махнула рукой и вышла из комнаты, а я без сил опустилась на кровать и уставилась в пустоту. И это я наивно полагала, что все самое странное случилось, когда я попала в этот мир через куклу!
Восемь месяцев назад
Притворяться барышней, потерявшей память, было страшно. Я понимала, что в любой момент могу выдать себя. Я понятия не имела, куда попала, и не смела расспрашивать об этом горничную Таню. Я то щипала себя, в надежде проснуться, то ждала, когда закончится действие лекарств, и я очнусь на больничной койке.