Привкус мака в темноте (СИ)

Ян не сразу понял, что никакая верёвка его половой орган больше не стягивает. Осознание пришло только в тот момент, когда возбуждение из-за постоянно задеваемой простаты достигло апогея. В следующую же секунду он, тяжело дыша, излился, испачкав стол и свой живот. А мгновение спустя почувствовал, как крепко стиснули его руки Августа и сильную пульсацию от чужого члена внутри себя. Мужчина, не стесняясь, кончил прямо в него.
  
Поскольку пелена, вызванная удовольствием, спала, Ян смог в полной мере испытать выворачивающее душу омерзение. Он уже не мычал, не протестовал, не пытался подавить горькие глухие рыдания, внезапно вырвавшиеся из охрипшего горла. Из опухших глаз слёзы текли не переставая.
Итальянец не обратил внимания на бьющуюся в истерике жертву. Его член легко выскользнул из попы юноши. Ян почувствовал, что по его бёдрам что-то потекло. Гель или чужая сперма — он не знал, впрочем, значения это не имело. Юноше казалось, что запачкали не только его тело, но и сознание, личность, душу. Итальянец осквернил всё.
Когда путы, удерживающие его конечности, исчезли вместе с кляпом, парень, не понимая, что делает, попробовал подняться, но трясущиеся ноги не удержали хозяина. Ян упал рядом с проклятой стойкой на колени и сжался в комочек, обхватывая руками плечи, отчаянно ненавидя своё униженное тело, мечтая только о том, чтобы рухнуть прямо здесь замертво. Но стоило мыслям о смерти отчётливо отложиться в сознании, как юношу пронзил дикий страх. Он вспомнил слова итальянца о том, что смерть — всего лишь вечный сон… Причём в полной власти этого извращенца. Ужас навсегда стать игрушкой маньяка заставил Яна нервно обернуться на мужчину.
Оказалось, что Август уже в полностью приведённой в порядок одежде изучающе рассматривает свою жертву. В тот момент Ян испытал невероятную жгучую ненависть. Будь поблизости камень, он, не задумываясь, швырнул бы им в самодовольную итальянскую рожу. Как ему хотелось выдавить проклятые ярко-зелёные глаза, схватить мучителя за горло и душить, пока тот не сдохнет в мучениях, от нехватки воздуха. То, что задыхаться больно, он познал на собственной шкуре!
Непонятно каким образом сохранившиеся остатки рассудка удержали парня на месте. Здесь, во сне, Август имеет полную власть, и если кто кого придушит, так это мужчина его, что успел продемонстрировать.
— Какой милый вид, — Август спокойно приблизился к своей жертве, опускаясь рядом с ним на корточки. Судя по тону, ему действительно крайне понравилось увиденное.
Ян не ответил. Только наградил его взглядом, полным презрения, которое смогли передать даже настолько опухшие глаза. Он решительно дёрнулся от протянутой к его лицу руки, не в силах добровольно вынести новых прикосновений маньяка, особенно, если тот собирался прикоснуться ласково. Впрочем, за что боролся, на то и напоролся. Вместо нежного проведения пальцами по щеке, как вначале планировал, Август крепко ухватил его за рыжие лохмы, разворачивая к себе лицом.
— Спасибо за доставленное удовольствие, малыш. Мне всё понравилось, — подождав немного какого-нибудь ответа и убедившись, что того не последует, итальянец продолжил говорить. — Немного жаль, что я трахнул тебя только во сне. Впрочем, останется ли твоя попка девственной в настоящем, зависит только от твоего поведения.
Глаза Яна расширились в испуге, когда мужчина приблизил к нему лицо. Парень предпринял отчаянную попытку вырваться или хотя бы отвернуться, но хватка Августа оказалось крепкой.
— Увидимся завтра. Пока ты заслужил отдых.
Юноша крепко сжал губы, сопротивляясь последовавшему поцелую, но не тут-то было. Да, первый натиск ему удалось сдержать, но дальше голова сама собой закружилась, мышцы расслабились. Парень отрубился под ощущения проникновения чужого языка в рот.
Проснулся Ян в своей постели, резко открыв глаза, чувствуя, как щёки холодят множественные дорожки от слёз.
========== Глава 5 ==========
Дрожа всем телом, Ян, не понимая ничего, таращился в потолок. Его трясло, как в ознобе. Руки и ноги налились свинцом, и пошевелить ими оказалось тяжело. Холодный пот прибавлял к самочувствию болезненности. Как и в прошлый раз, после пробуждения воспоминания не ускользали.
За окном уже рассвело. Юноша перевёл взгляд на часы. Время только пять. Он ещё может поспать, но сна ни в одном глазу. Сердце колотится, как ненормальное, в заднем проходе жгучая, непроходимая боль.
Ян поднял голову, оборачиваясь, и похолодел. На подушке опять валялся здоровенный красный цветок мака с измятыми листьями. Юноша не выдержал. Не обращая внимания на боль и тяжесть, он вскочил с кровати, бросаясь к зеркалу, на ходу скидывая с себя штаны и майку. Он безумно боялся того, что может обнаружить, но неизвестность его повергала в панику. Для лучшего обозрения парень даже включил свет, после чего, затаив дыхание, взглянул на собственное отражение.
Шок от увиденного на мгновение полностью овладел его сознанием, мешая сразу поверить своим глазам. На внутренней стороне бедра, именно там, где Август провёл ножом во сне, красовалась тонкая длинная царапина. На своих трусах Ян обнаружил подсохшее пятно, а оттянув их трясущейся рукой, понял, что испачкался в собственной сперме. Видимо, кончил он не только во сне. В панике, юноша поспешно проверил саднящее плечо и нашёл там след от укуса.
Никаких логических рациональных объяснений происходящему не было. Ян больше не мог отрицать мысль, что действительно столкнулся с каким-то демоном, хотя в существование чего-либо сверхъестественного никогда не верил.
Продолжая пялиться в зеркало, пытаясь хоть как-то осмыслить, что его действительно изнасиловали во сне, парень неосознанно сделал несколько шагов назад, пока не упёрся спиной в стену.
Перед глазами нещадно начали всплывать картины всего, что с ним сделали. Им снова овладело уже испытанное чувство омерзения к самому себе. В глазах замутило. Непонятно, как Ян успел добежать до унитаза, перед тем как его вывернуло. Юношу рвало так сильно, что он провёл в обнимку с белым другом минут пятнадцать. Еды в желудке почти не было, вода кончилась быстро, но его продолжало рвать желчью, пока отвращение немного не притупилось, отступив пред физическим опустошением и болью. Парню ещё повезло, что, в отличие от большинства деревенских домов, удобства в доме его бабушки находились внутри. До улицы бедняга точно бы не добежал.
Пытаясь хоть немного избавиться от брезгливости и ощущения грязи, Ян направился прямиком в душ. В отчаянной беспомощности, он сам не знал, что хочет смыть. Просто грязь с тела, осквернение с сознания или же воспоминания из головы. Юноша только включил воду и сжался, сидя в поддоне, обхватив руками колени. То ли его начало трясти сильнее, то ли он сам принялся раскачиваться, словно пытаясь убаюкать острую душевную боль… Ян не знал. Несколько слезинок сорвались с и так мокрых ресниц и скатились по щекам, перемешиваясь с водой. Пара всхлипов слетела с губ, и те затихли. Странно, но под струями тёплой воды ему действительно постепенно становилось легче. Словно они забирали с собой по маленьким кусочкам охватившее его отчаянье.
Мысли прояснялись. И первая мысль, буквально спасшая Яну жизнь, выдернув из желания утопиться в этой душевой, — это осознание, что всё произошло только во сне. Наяву тело Яна никто не осквернял. От внезапно дошедшего факта даже дышать стало легче. Вот только он нисколько не облегчил чудовищных воспоминаний, тем более что каждый из отвратительных толчков итальянца Ян ощущал до сих пор.
Невозможно представить, сколько силы воли понадобилось юноше, чтобы заставить себя выключить воду и выползти из душа. Картинки не переставали лезть в голову. Парню опять захотелось реветь, но он твёрдо стиснул зубы, сопротивляясь истерике. Понимая, что не может себе позволить сидеть на работе и хлюпать носом перед клиентами, Ян, даже не вытеревшись как следует, пошатываясь, поплёлся обратно в комнату, где дрожащими руками открыл шкафчик в столе с лекарствами и нащупал там феназепам, оставшийся ещё со времён его бабушки. Бездумно не проверяя его срок действия, он сунул одну таблетку в рот, проглотив её даже без воды, и бросил оставшуюся упаковку в сумку, чтобы взять с собой. Его не волновало, что это сильнодействующее успокоительное средство, выписываемое только по рецепту, хранилось уже больше двух лет.