Император Пограничья 9 (СИ)
— Однако, — Стремянников поднял палец, и в его глазах блеснул азарт, — я нашёл кое-что интересное.
Юрист достал из папки потрёпанный том в кожаном переплёте.
— Это судебник двухсотлетней давности. Многие его главы уже отменены или заменены новыми редакциями, но я проверил — глава о службе в Пограничье до сих пор действует. Никто просто не удосужился её отменить, поскольку ею давно не пользуются.
— И что там сказано?
— Лазейка заключается в следующем, — Стремянников открыл закладку и процитировал: — «Ежели благородные особы добровольно поступают на государеву службу и отправляются в Пограничье для защиты обжитых земель от нечисти, сатанинских отродий именуемых Бездушными, и иных угроз, то на время их службы, при отсутствии родни, коей сии особы желали бы добровольно доверить управление своим имуществом, казна обязуется блюсти их владения, дабы не были оные растащены или разорены за время отсутствия служивых».
Я медленно улыбнулся, начиная понимать.
— То есть, если Илья и Елизавета добровольно отправятся служить в Пограничье…
— Именно! Их имущество на время службы автоматически переходит под управление и защиту казны. А поскольку они не доверяют управление Сергею Михайловичу, он не сможет получить доступ к их наследству. Более того, пока они на службе, любые попытки завладеть их имуществом будут расцениваться как посягательство на казённое добро.
— Блестяще, Пётр Павлович! Вы проделали отличную работу.
Адвокат смущённо поправил очки:
— Есть один нюанс, Ваше Сиятельство. Этот обычай хоть и действующий, но устаревший. Для такой службы требуется согласование князя. Нужно получить его дозволение отправиться служить в Пограничье и его одобрение на передачу управления властям над семейным имуществом.
— Это я беру на себя, — решительно сказал я, поднимаясь. — Ещё раз благодарю за помощь.
Проводив юриста, я немедленно связался с Трофимовым. Помощник князя ответил после третьего гудка.
— Добрый вечер, Владимир Сергеевич. Прохор Платонов беспокоит.
— Ваше Сиятельство, — голос Трофимова звучал устало. — Чем могу быть полезен?
— Помните наш разговор о молодых Бутурлиных? Я нашёл вариант, при котором князю практически ничего не нужно будет делать, но это поможет наследникам.
— Прохор Игнатьевич, — в голосе помощника появились нотки напряжения, — я же объяснял, что Его Светлость сейчас крайне занят. Южные районы, реформа органов власти, угроза войны с Владимиром… У него действительно нет возможности ввязываться в этот судебный процесс.
— Выслушайте меня, прошу вас. Всего минуту.
Трофимов вздохнул:
— Хорошо, я слушаю.
Я кратко изложил суть найденной Стремянниковым лазейки. По мере моего рассказа дыхание Трофимова становилось всё более заинтересованным.
— Любопытно, — протянул он, когда я закончил, — но всё равно, князь ясно дал понять, что не желает вмешиваться в семейные дрязги Бутурлиных.
— Владимир Сергеевич, — я сделал паузу, тщательно подбирая слова. — Николай Константинович Бутурлин погиб, защищая Сергиев Посад от Бездушных. Он отдал свою жизнь, уничтожая тварей, которые угрожали городу и его жителям. В том числе и семье князя.
Молчание.
— Разве самое малое, что князь может сделать для детей павшего героя — это помочь им сохранить наследство? Тем более что от Его Светлости требуется лишь поставить подпись под разрешением. Все дальнейшие хлопоты я беру на себя.
Трофимов тяжело вздохнул:
— Вы умеете находить правильные слова, маркграф. Хорошо, я поговорю с князем. Но ничего не обещаю.
— Благодарю. Буду ждать вашего звонка.
Ровно через четверть часа магофон зазвонил вновь.
— Его Светлость дал добро на ваш план, — без предисловий сообщил Трофимов. — Завтра утром он будет ждать вас и молодых Бутурлиных во дворце. Князь также просил передать, что помнит подвиг Николая Константиновича и ценит вашу заботу о его детях.
— Передайте Его Светлости мою искреннюю благодарность.
— Передам.
Завершив разговор, я откинулся в кресле с чувством глубокого удовлетворения.
Ранним утром следующего дня я встретил Илью и Елизавету Бутурлиных у парадного входа в гостиницу. Молодые люди выглядели взволнованными, — Илья теребил манжеты своего парадного костюма, а Лиза то и дело поправляла складки тёмно-синего платья. Оба были одеты подобающе визиту к князю, но в их глазах читалось беспокойство.
— Не нервничайте, — сказал я, усаживаясь с ними в машину. — Всё пройдёт гладко. Главное — следуйте инструкциям.
— А если князь откажется? — Елизавета сжала в руках бархатную сумочку. — Или не примет наше предложение?
— Его Светлость — умный человек. Он прекрасно понимает, что происходит. Формально мы действуем в рамках закона, и отказать ему будет сложно. Да и незачем.
Илья выпрямился, стараясь выглядеть увереннее:
— Мы готовы, Прохор. Просто… всё это кажется таким странным. Ещё вчера мы были под угрозой попасть в сети дяди, а сегодня…
— Сегодня вы берёте судьбу в свои руки, — закончил я. — Помните: вы должны говорить искренне. Желание служить в Пограничье, защищать людей от Бездушных — это должно звучать от сердца. Упомяните вашего отца, его подвиг. Скажите, что хотите отомстить.
Дорога до княжеского дворца заняла четверть часа. Величественное здание из белого камня с изящными башенками и резными балконами производило впечатление даже в утренней дымке.
В приёмной нас уже ждал Владимир Трофимов. Помощник князя окинул взглядом молодых Бутурлиных и едва заметно кивнул мне.
— Его Светлость ожидает вас в малом тронном зале, — сообщил он, ведя нас по широкому коридору с портретами предыдущих правителей Сергиева Посада.
Малый тронный зал оказался не таким уж и малым — высокие потолки с лепниной, огромные окна с видом на город, мраморные колонны по периметру. Князь Матвей Филатович восседал в резном кресле на небольшом возвышении. Несмотря на ранний час, он был в полном парадном облачении.
— Ваша Светлость, — я поклонился, за мной последовали Бутурлины.
— Маркграф Платонов, — князь чуть наклонил голову. — Юный граф Бутурлин, графиня Елизавета. Чем обязан столь раннему визиту? — спросил он так, словно с ним вчера не согласовывали наше посещение.
Я сделал шаг в сторону, давая молодым людям возможность говорить самим. Илья прокашлялся и выступил вперёд:
— Ваша Светлость, мы пришли с просьбой. После… после гибели нашего отца мы много думали о будущем. Отец погиб, защищая Сергиев Посад от Бездушных, и мы хотим продолжить его дело.
— Достойное желание, — князь откинулся в кресле, и в уголках его губ появилась едва заметная улыбка. — Продолжайте.
Елизавета подхватила:
— Мы желаем поступить на службу в Пограничье. Хотим сражаться с тварями на передовом рубеже обороны человеческих земель. И… мы просим разрешения служить в Пограничной Марке Угрюм под командованием маркграфа Платонова.
Князь перевёл взгляд на меня, и в его глазах блеснула хитринка. Он прекрасно осознавал подоплёку происходящего, но играл свою роль безупречно.
— Служба в Пограничье — тяжёлое испытание, — произнёс Оболенский, обращаясь к молодым людям. — Это не романтические подвиги из баллад, а грязь, кровь и постоянная опасность. Вы уверены в своём решении?
— Да, Ваша Светлость! — Илья и Лиза ответили одновременно.
Князь поднялся с кресла и спустился к нам. Его осанка и манера держаться выдавали человека, привыкшего к власти.
— Что ж, в такие неспокойные времена каждый меч и каждый маг на счету. Особенно когда речь идёт о защите наших рубежей. — Он сделал паузу, окидывая взглядом молодых Бутурлиных. — Ваш отец был достойным человеком и верным вассалом. Он отдал жизнь за наш город. Если его дети желают с честью продолжить семейную традицию служения… кто я такой, чтобы препятствовать?
Князь повернулся к Трофимову:
— Владимир Сергеевич, подготовьте документы. Граф Илья Николаевич Бутурлин и графиня Елизавета Николаевна Бутурлина с сегодняшнего дня поступают на службу в Пограничье, в Марку Угрюм под командование маркграфа Платонова.