Жатва душ. Несущий свет (СИ)

В прямоугольное зарешеченное окошко, расположенное под самым потолком, лился сероватый свет. «В такое зомби не пролезут», — первое, что пришло в голову. Второе: «Вроде на улице завывает меньше».
Сделав такие утешительные выводы, я заворочался, потянулся и шумно зевнул, привлекая внимание Сергеича.
— Ну вы, блин, на пожарника сдали, — проворчал он, сложил разобранную бензопилу на стол и постучал по часам на запястье. — Десять утра!
  
Он принялся расталкивать Макса и Эдрика.
— Рота, подъем! Подъем, вашу мать!
Не добившись результата, он выбил кресла из-под их вытянутых ног, и парни разлепили веки.
— Пилят! — блеснул знаниями русского Эдрик.
Мужики расхохотались, а мне неловко стало. Ребенок же совсем, а эти двое его всякой похабщине учат. Хотя… Слово пацан подобрал под ситуацию мастерски.
Сергеич так хрюкал, когда смеялся, что мне подумалось — он и есть учитель русской словесности юного филиппинца. А отсмеявшись, скомандовал:
— Надо запускать электричество. И так времени сколько потеряли!
— Ну так запустил бы, пока мы спали, — ответил Макс, потирая заспанное лицо.
— Так а я вас оставить не мог, вдруг зомби очухались бы? — Сергеич развел руками. — Похоже, их тута просто нет, окна-то высоко и маленькие, но проверить-то всю станцию я не могу. Так что живем пока тут.
— А буря? «Кали»? — пробормотал Макс, протирая глаза. — Что там?
— Я тебе что, программа «Новости»? — начал закипать Сергеич. — Буря ревет, но меньше. «Кали» там, мы — тут. И вообще, вставай! Давно уже поправился, а все косишь под больного!
Но Макса так просто с нытья было не сбить, он, как обычно, искал подвох.
— Не, Сергеич, погоди. — Он встал и натянул штаны. — Говоришь, будем тут жить, а че будем делать, если Волошин сюда нагрянет со своим «Секатором»?
Электрик помрачнел, задумался. Против «Секатора» и огнестрела наши металлическая дверь, ножи да сломанное копье не пляшут, конечно, но…
— Трубы вентиляции, — предложил я. — Видели, какие они здесь? Надо подыскать подходящую, через которую можно уйти. А так… забаррикадироваться и положить у входа тот обглоданный труп — пусть думают, что это не мы, а он тут жил да не выжил.
Подумав, я добавил:
— Вообще, искать нас в такой огромной локации — все равно, что медведю гонять по лесу шмеля.
— И долго прятаться будем? — поинтересовался Макс.
— Пока черти те друг друга не переубивают! — воскликнул Сергеич и хлопнул себя по лбу, куда села муха.
— А питаться святым духом будем? — парировал я. — Нет, вылезать на свет божий да драться придется. Качаться опять же надо? Надо. А насчет Папаши… В прямом столкновении шансов у нас мало, так что действовать надо на опережение. Да и время поджимает…
Я не стал пояснять, при чем тут время, да они и не уточняли. Но время действительно работало против нас, и серьезно об этом я подумал только вчера, когда после обновления ассортимента магазина ждал окончания своей смены.
Если хорошенько посчитать, картина вырисовывалась неутешительная.
Первой волной жнецы изъяли 75% душ. В «Эвелине», «Маглаяге» и «Калигайахане» до Жатвы было тысячи две человек, больше отели не вмещали. Плюс рыбацкая деревня — допустим, сотня. Плюс обслуживающий персонал и прочие приблудные местные жители — беру с запасом, до тысячи, но явно меньше.
Итого, до Жатвы на этой части острова обитало около трех тысяч душ.
После Первой волны, обратившей 75% населения, осталось примерно семь сотен выживших, остальные превратились в бездушных.
Но и это были лишь первые часы. В последующие дни многие погибли, что оставляет не более полутора-двух сотен выживших на весь курортный район острова. В городе, где жило около полста тысяч, картинка другая, но пропорции те же.
Главное: с каждым упокоенным зомби их остается все меньше, а новым взяться неоткуда.
Респауна нет, это не игра.
Я, особо не стараясь, сжег несколько сотен. А сколько уже зачистили Папаша, Волошин, Бергман? Хорошо, если в этой части острова осталась тысяча, но вполне возможно, что и куда меньше — сотни бездушных. И что тогда? На ком мне фармить уники?
Так что да, времени все меньше.
— Эй, Денис, ты с нами? — окликнул меня Сергеич, махая рукой перед моими глазами.
Я тряхнул головой, отгоняя тягостные размышления. Проблемы буду решать по мере их поступления.
— А было бы здорово их перебить, — задумчиво проговорил Макс, поглаживая Кроша, свернувшегося клубком у него на коленях. — Всех их: и Папашу, и зомбаков. Тогда можно будет жить спокойно, мирно…
Он помолчал, затем тяжело вздохнул:
— Но как? Они сильнее.
— Тебе бы пулемет — покрошил бы их всех к хренам! — съехидничал Сергеич, изображая стрельбу из воображаемого оружия.
— Пулемет не пулемет, но есть у меня одна задумка, — улыбнулся я, чувствуя, как в голове формируется план. — Вы мне в ней не помощники, да и вообще никто не поможет, так что пока вам лучше не знать об этой хитрости. Расскажу, когда буду уверен на сто процентов, что выгорит.
Сразу после моих слов Сергеич начал собираться.
— Не трогать! — велел он, указывая на бензопилу. — Пойду электричество запускать.
— Стой! — крикнул Макс. — Светло же ведь, нафига?
— А ты хочешь, чтобы я там ночами шарился? — Сергеич закатил глаза.
— В одиночку — запрещаю, — я поднял ладонь, останавливая Сергеича. — Тебе что, жизнь надоела? Сначала голова, потом электричество.
— Че это ты раскомандовался… — набычился Сергеич.
— Потому что тебя, кроме проводов и розеток, больше ничего не волнует, — усмехнулся я. — А мне твоя тушка еще живой нужна.
— И то верно, — неожиданно поддакнул Макс. — Кто-то же должен будет все починить, когда Ден всех вражин зачистит! Так что не возникай, Сергеич, Ден у нас главный.
Думал, подкалывает, но нет, вроде серьезно сказал. Что же, так себе перспектива — быть лидером. С детства знал, что не хочу быть начальником, что-либо возглавлять и отвечать за кучу неблагодарных раздолбаев. Но и сейчас гордиться особо нечем, ибо в подчинении вороватый Сергеич, трусоватый Макс и почти ребенок Эдрик. Да уж, угораздило же меня. Впрочем, попади я в группу Папаши или Семеныча сразу, причем не будучи чистильщиком, стал бы я претендовать на лидерство? Хех, вряд ли.
Но, раз уж карта так легла… Не Эдрика же ставить командиром — русский он знает только из категории «пилят». Так что, жить хочешь, Рокот? Никто не позаботится о тебе лучше, чем ты сам, а потому осваивай новую роль, вживайся в нее.
Забавно, что раньше я всегда плыл по течению. Начальники решали, что продавать, когда ехать, куда возвращаться. Дома всем рулила Светка. Потом — Карина. Даже решение поехать на этот чертов остров принимала она. А теперь ко мне прислушиваются, от меня ждут решений. Не потому, что я такой умный. Просто сначала так карта легла, что стал чистильщиком, а теперь выхода нет — либо я, либо никто. А они хотят жить. И я хочу. И тут другое «или» — или мы их, или они нас.
Думать об этом было некогда. В конце концов, не так уж сложно быть главным, когда всего-то нужно двигаться от одной очевидной задачи к другой. Мой батя любил повторять: «В любой непонятной ситуации ничего не делай». Но здесь это не работало — бездействие означало смерть.
— Слушай, Сергеич, давай по порядку, — миролюбиво, но твердо сказал я. — Сначала проверим, не скребутся ли зомбаки за углом. Потом найдем, куда драпать, если кто-то сильный решит в гости наведаться. Вентиляционные трубы, кстати, как раз для этого подойдут — в них даже ты с твоим пузом пролезешь. Ну и глянем, стих ли ветер, а то Волошин со своей бандой может за нами по следам идти. Как? Без понятия. Но если соберет информацию о локации и поразмыслит, то электростанция — первая в списке на проверку. Выясним все это, а уж потом будешь со своими розетками обниматься.
  
— Точняк, — поддержал меня Макс. — Ясен пень, что у тебя, Сергеич, профдеформация, но Ден прав. Без оружия мы — как голой жопой на танк. Сначала — оружие, потом уже мелочи тестить. БТС, опять же, надо пригнать, жалко крутую тачилу.