Что скрывает темнота... (СИ)

Я прижала раненую руку к груди.
— Это было платой за спасение моей жизни. — Неужели я оправдываюсь перед ним?
Киран тяжко вздохнул, потянувшись.
— Тебе не кажется это слегка меркантильным с его стороны?
— Я предложила сама!
Он лишь сокрушенно покачал головой.
— Ты так не похожа на остальных… Люди обычно предлагают что-то на этапе торга, а не в благодарность по факту полученного профита. Так что, скорее всего, я был прав… — Секунда, и, почувствовав его тяжелое дыхание на своем затылке, я замерла, слушая бешено нарастающий звук собственного сердца. — Какой же я глупец…
Мое взволнованное дыхание почти слилось с его. Я видела, как темный силуэт чужого отражения поднес руку к моим волосам, и плавно убрал, так и не коснувшись.
— Прости… — прошептал он горько, — что заставил тебя чувствовать страх. Прости, — повторил он, — если продолжаю это делать.
Я сглотнула, не в силах повернуться и взглянуть на него. Он сделал шаг назад, отворачиваясь, и напряжение от внезапной близости ушло, сменившись недоумением. Что вообще происходит?
— Чего вы добиваетесь? — Я всё-таки заставила себя обернуться и взглянуть на него.
Серьезные черные, как ночное небо глаза смотрели внимательно и тоскливо. В прошлый раз я не заметила его довольно приятных, мужественных черт. И он был абсолютно не похож на брата.
— Я хочу, чтобы ты полностью отдавала себе отчет, с кем собираешься связать жизнь. — Сказал он тихо, но твердо. — И чтобы на это решение не повлияли ни особые возможности моего доблестного брата, ни допинги в виде токсичных фруктов, ни семейные реликвии. Ни чья-либо ложь. Поэтому я расскажу тебе все, а затем позволю собраться с мыслями и подумать над окончательным решением. И я поддержу его, каким бы оно ни было.
Я лишь кивнула, разглядывая этого нового для себя человека во все глаза.
— Присядь, — улыбнулся он. — Эта ночь будет долгой.
*
— Это еще что такое?
— А это, мой друг некое подобие регенератора тканей.
— В смысле?
— В смысле, это уникальный в своем роде универсальный восстановительный аппарат.
— А конкретнее?
Ученый возвел глаза к потолку, мысленно прося терпения у богов. Ниль заинтерсованно поглядывал на мастера в ожидании ответа.
— Регенератор, мой друг. — Ученый рукавом осторожно стер пыль с верхнего стекла внушительного вида стеклянной капсулы, стоящей на самом видном месте в подвале лаборатории. — Это величайшая вещь! Я бы никогда подумал, что мои научные фантазии когда либо воплотятся в жизнь. Ибо возможности давно утеряны, а силы уже не те… Но, как видишь, остров эрсиорхов полон загадок… И кто бы мог подумать, что здесь мы найдем его… Я полагаю, это наследие наших предков, которому эрсиорхи не нашли применения у себя. Ну чтож… А вот и инструкция.
Лабораторию щедро предоставил им правитель Реорхард, раз уж ученый решил резко сменить подданство, и начать работать на эрсиорхов. Или на себя самого, как утверждал лоррх Меар. Помещение было старым и давным-давно не использовалось по назначению. Но в ближайшие дни двое новых обитателей успешно разгребли хлам, и вскоре лаборатория стала выглядеть именно так, как должна выглядеть современная научная — исследовательская цитадель. Точнее, разгребал Ниль, старый лоррх лишь привычно раздавал бесценные указания.
Большие песочные часы, стоящие в углу, привычно шуршали золотыми песчинками, пока учитель и ученик скрупулезно разбирали многостраничный фолиант в толстом кожаном переплете. Наконец, несколько часов спустя, когда последняя песчинка одиноко скатилась с высокой горки, лоррх Меар удовлетворенно хмыкнул.
— Все крайне просто, мой друг! — Молодой человек было изумленно поднял брови на подобное заявление, но старый лоррх посмотрел на него так, что тот опомнился и благоразумно закивал, соглашаясь. — Нужно всего лишь зарядить агрегат, и испытать его на каком-либо живом организме.
Не сговариваясь, они синхронно посмотрели в угол, где одиноко пылился внушительный кусок красного палиатриса, который они не так давно безуспешно скатали на Тсарниан, и также успешно привезли обратно, до этого оригинальным образом «добыв».
 
Не успели они дотащить минерал до капсулы, как прозрачная дверь с грохотом распахнулась, заставив их испуганно обернуться. На пороге стоял Диррк собственной персоной, как ребенка держа на руках что-то темное и копошащееся, издающее странный тонкий писк.
— Быстрее, — выдохнул он, беспокойно оглядевшись, — ему нужна помощь!
*
Мой самый худший ночной кошмар сидел на ковре возле моих ног, глядя снизу вверх своими колючими темными глазами, в которых не разобрать было эмоций или чувств, только лишь два одинаковых бледных светляка — отражения моего лица. Если бы мне кто-либо сказал раньше, что Киран жив здоров, и вскоре похитит меня из дома посреди ночи, чтобы утащить в свои катакомбы, я наверняка лучше выпрыгнула бы из окна, чем представила себе то, как буду переживать весь этот ужас. Но, к моему удивлению, на деле все оказалось не так уж страшно.
Эрсиорх вел себя крайне вежливо и тактично, не пытаясь нарушать моего личного пространства или запугивать. И безопасней всего для меня было не провоцировать этого странного мужчину, играющего какие-то в свои, одному лишь ему понятные игры. Поэтому я вежливо внимала его словам, стараясь понять главную причину этих разительных перемен, с помощью которых монстр превратился в человека. Понять, и попробовать не обмануться…
Он говорил и говорил, и поток слов сливался в одну большую картину его странной жизни. Я слушала, силясь не уснуть, и пытаясь вычленить для себя самое важное. Но слова расплывались, смешиваясь в голове, сливаясь в один монотонный гул. За какие-то несколько дней на меня свалилось слишком многое, и мой организм решил, что именно сейчас идеальный момент, для того чтобы как следует отдохнуть. Я не знаю, как повел себя Киран после того мои глаза закрылись, и я провалилась в вязкий сонный мрак, но его низкий тяжелый голос так и звучал в моей голове, рассказывая вещи, которые, по его мнению, мне необходимо было знать.
— Мне не было места на Каменном острове с самого начала. С сознательного возраста я помню только эти темные подземелья, куда сбежал еще ребенком, и никто не стал искать пропажу. Почему не стали? Это сейчас ответ известен, но тогда никто не обращал внимания на ребенка, что рос как бы сам по себе, бродя где вздумается, как будто родителям совершенно наплевать, где находится их чадо. И я никак не мог понять, чем обязан такому отношению, пока однажды случайно не подслушал разговор своих родителей, из которого и узнал всю правду. Она оказалась такой простой и банальной, что я сначала даже рассмеялся от облегчения, ибо долгие годы не мог понять, за что так наказан. Я всего лишь не был их родным сыном. Эти люди усыновили меня после войны, когда осталось слишком много сирот. Своими детьми они тогда еще не обзавелись, а мой настоящий отец, как оказалось, являлся братом приемного, и был убит на той войне. Так что я оказался в семье будущих правителей Каменного острова по просьбе их умирающего родственника, бывшего правителя Тсарниан. И тогда я понял, кем являлся на самом деле. Я был настоящей угрозой их собственного благополучия, как истинный наследник своего отца. Борьба за власть? Тогда мне это не было нужно, как не нужно и до сих пор, я просто ушел. Много раз повторять не понадобилось. Порою казалось, что приемные родители специально разыграли эту душещипательную сцену, уж слишком в тягость им стал чужой ребенок… Но я их не осуждаю. Чуть позже я нашел камень с именами своих родителей на утесе памяти. Камни правителей там выделяются особенно, и я убедился в том, что все мои сомнения были напрасны… Я и правда был сыном бывшего правителя Тсарниан, но толку? И куда мне было деваться…
Здешние таинственные подземелья с давних пор очаровывали своей уединенной обособленностью и особым немым величием, эти места я и выбрал для жизни. А может, это они выбрали меня? Сначала я приспосабливался к специфическим условиям, учился дышать заново, узнавал секреты этих необычных камней. Потом обживался, создавая себе комфортные условия для существования, и чуть позже во время своих исследовательских скитаний я обнаружил здесь огромные залежи палиатриса, и начал пытаться добывать этот исключительно полезный минерал, а еще позже, когда понял, что самому будет справиться довольно трудно, даже организовал кампанию по их добыче. Эрсиорхи вроде меня, те, кто по разным причинам так и не нашел себя там, на поверхности среди людей, присоединились ко мне здесь. Мы поддерживали традиции, разводили животных, выращивали сады, добывали палиатрис и, в отличии от наших братьев с поверхности, не прикасались к людям. Как можно есть то, к чему испытываешь неприязнь? И вот когда в подземелье обосновалась внушительная коммуна бесплатных шахтеров, мой царственный брат понял, что я могу принести не только вред его положению, он решил сделать шаг навстречу…