Сердце отравителя (СИ)

Щит вышел таким мощным, что не только сшиб посланное в меня заклинание, но и заставил Камня пошатнуться.
Жаль, что фокус был исключительно одноразовым, но он дал мне несколько лишних секунд.
Три коротких движения кинжалом — и можно даже не сопротивляться, когда подоспевший книжник сбил меня с ног струей воды.
— Что вы тут устроили? — Князь перевел сердитый взгляд с меня на моего не без труда поднимающегося противника.
— Простите, милостивые господа, небольшое недоразумение. — Я скривил лицо и согнулся в шутовском поклоне. — Не хотел вам досаждать. Уже ухожу.
Убраться, разумеется, мне не дали.
Стоило попытаться проскользнуть в дом, как Дождь крепко перехватил меня за локоть. Одного взгляда в его глаза хватило, чтобы понять: он заметил.
— Покажи кинжал.
— А?
— Ян. Кинжал.
Ну что же. Тоже неплохо.
Было бы забавно, если бы он сдох внезапно, но в каком-то смысле наблюдать за тем, кто знает о своей неизбежной смерти, еще интереснее.
Я вновь вытащил наскоро припрятанный клинок и, уже не скрывая злой улыбки, протянул побледневшему воднику.
— Ах, этот кинжал. Держи. Подарить не обещаю, но можешь поиграться. Смотри не поранься, будет очень неприятно знать, откуда у тебя внезапно хлынет кровь. Сложновато закрыть рану, не зная, где она, правда?
— Что это? — Князь, до этого занятый попытками не дать оклемавшемуся Огню снова на меня броситься, подошел и осторожно взял оружие из рук друга.
— Проклятие тихой смерти, — объяснил тот, еле шевеля бескровными губами. — Оставляет невидимые раны, которые открываются через время.
— Чего это вы так разнервничались? — Я изобразил глумливое изумление. — У вас еще больше сорока минут, чтобы понять, куда он ранен. Может, даже успеете спасти.
Каменное кольцо внезапно сдавило горло, перекрывая кислород, но не стирая усмешки.
— Я предупреждал, что будет, если ты кому-то навредишь?
Предупреждал. Вы тут все по кругу уже запредупреждались, а толку? Он все равно сдохнет, а я…
Да ладно. Ну кто поверит, что они так или иначе не убили бы меня в конце концов? Неделей раньше, неделей позже. Сиди я тихо, ради Нин-джэ, они еще какое-то время, быть может, терпели бы, но конец так или иначе был бы один и тот же.
Когда мир уже начал темнеть, кольцо вокруг горла чуть ослабло, давая немного воздуха агонизирующим легким.
— Как его вылечить?
Тратить воздух на смех было преступно, но я все же рассмеялся.
— Не знаю. Червя книжного спроси, он, может быть, подскажет.
Горло снова сдавило, на этот раз еще и чертовски больно.
— У меня еще сорок минут, чтобы добиться от тебя ответа, ты же понимаешь?
Понимаю, светлый князь. У тебя еще сорок минут, чтобы дать всем понять, кто ты на самом деле. Все вы одинаковые, высокородные твари, все до единого.
— Рой-гэ! — Книжного червя хватило примерно на полминуты моего хрипения, затем он попытался схватить друга за руку. Оковы разжались, и я смог опять дышать. Как же полезно иметь под боком труса. — Рой-гэ, остановись. Ты не можешь просто пытать его.
— С радостью выслушаю любое твое предложение. — Князь говорил спокойно и, что удивительно, вполне искренне. Кажется, он действительно рад был бы любому варианту, не включающему пытки.
Смешно, похоже, полностью происходящее здесь устраивает только меня самого.
Предложений не последовало, но Камень все же медлил.
— Он все равно ничего не скажет тебе под давлением, ты же знаешь. — Не придумав ничего лучше, непрошеный защитник чуть крепче сжал плечо друга.
— Это смотря как давить. — А вот и сам без получаса труп, стоит, потягивает из фляги алкоголь и ухмыляется. Надо же, второй полностью довольный исходом дела персонаж этой трагикомедии.
Почти жалко, что мы оба сдохнем раньше, чем незатыкающаяся птичка на дереве перестанет вопить. Сколько бы мы могли наворотить с этим больным на всю башню гадом, если бы познакомились при других обстоятельствах.
— Мертвяк дело говорит. — Хихиканье вышло скорее похожим на кашель. — Вы попробуйте от меня в течение этих сорока минут по кусочку мясцо отрезать. Как раз одновременно с ним кровью истечем.
 
— Юндин, тебе нужно к лекарю. — Князь взял себя в руки и, отобрав-таки у друга флягу, повелительным жестом указал на дом. — А мы пока…
— Да оставьте вы его. — Огонь фыркнул, искренне, кажется, наслаждаясь дышащей в затылок смертью. — А лучше позовите Ли Нин. Дайте ей шанс еще раз посмотреть, кого она пригрела. И не лишайте удовольствия собственноручно открутить ему голову, если захочет. Считайте это предсмертным желанием. А к лекарю я не пойду. Слыхал об этом проклятии, и хрена с два он что-то на мне найдет. Пока рана не проявится, ее видит только тот, кто нанес. И верни мне настойку.
 Глава 51 
Ли Нин
Меня потряхивало, но мимолетный взгляд в зеркало убедил, что выгляжу я более или менее хладнокровной. Хорошо. Дрожащие руки можно спрятать в карманы, а в движении это не так уж и заметно.
Ян сидел на кровати, накинув на плечи плащ. И всем своим видом излучал радость жизни.
— Тебе уже наябедничали? — Он чуть сощурился и широко улыбнулся. Знай я его чуть хуже, и не предположила бы, какая, должно быть, буря сейчас плещется под нехитрой маской.
— Ты помнишь мое обещание? — Я заставила себя смотреть ему в глаза. И даже успешно подавила жгучее желание влепить пощечину. Ну уж нет, именно этого он ждет, именно этого хочет: криков, угроз, попыток ударить и принудить.
Не дождется.
— Да, ты обещала меня убить, если я причиню кому-то вред. — Почему-то вопрос его рассмешил. — Я бы сказал: становись в очередь, но ее тебе, кажется, уступили. А жаль, было бы забавно смотреть, как вы деретесь за право меня обезглавить. И кстати. Я не нападал первым.
Да что с ним не так?! Еще неделю назад он так себя не вел. Неужто появление Огня так выбило его из равновесия? Или мое отсутствие?А может, просто надоело притворяться?
— Никто не будет ни с кем драться. — Я говорила со всей возможной твердостью. Той самой, которой не испытывала ни на йоту. — Ян, хватит разыгрывать драму. Время уходит. Помоги закрыть его раны и давай закончим с этой глупостью.
— Бегу и спотыкаюсь. — Он прекратил улыбаться, осознав, видимо, что вывести меня из себя не удастся. Вместо этого чуть подался вперед и заговорил вкрадчивым доверительным тоном: — Я умру — хорошо. Но и он жить не будет. Не за то, что он сделал или думает, что сделал. Просто он был куда ближе к твоему убийству, Нин-джэ. Намного ближе меня. Но ему ты и слова дурного не сказала, как и все остальные. А на меня ты без отвращения не смотришь. Так зачем мне его спасать, скажи на милость? Потому что иначе твои дружки меня выпотрошат? Потому что ты сама меня убьешь?
— Потому что я так сказала.
Вот сейчас. Пан или пропал, либо он сделает то, что я прошу, либо все зря.
Молчать.Замереть.Не разрывать зрительного контакта.
Давай же, Ян. Покажи, чего стоили все твои клятвы.
— Весомый аргумент. — Он снова слегка ухмыльнулся, но без прежней небрежности.
— Другого не будет. Ты наговорил мне много красивых слов в последнее время. Так что я не буду тебя убеждать, ругаться, угрожать или умолять. Ты просто сделаешь, что я тебе сказала.
Он медленно встал. Так же медленно взглянул на часы, висевшие над дверью. Затем на меня.
Глаза, еще минуту назад пылавшие всеми отсветами нижнего мира, потухли.
— У него около двадцати минут. Если надеешься успеть, поторопись.
Никто не произнес ни слова, когда мы вошли. Я кожей ощущала их взгляды, но заставила себя смотреть исключительно вперед, чтобы не вызывать соблазна завести разговор.
Даже когда лекарь под руководством удивительно немногословного Яна закрывал последнюю рану, я до конца не верила, что у меня все получилось.
Разрезов было три, паршивец бил наверняка. Горло, бедро и левая сторона груди. Если бы раны открылись, ни один лекарь мира не успел бы остановить кровь. Просто потому, что начертание любого целительного заклинания занимает больше времени, чем потребовалось бы для смертельной кровопотери из крупнейших сосудов.