Сердце отравителя (СИ)

Annotation
Когда твоя новая жизнь начинается с оплеухи, это… бодрит.
Особенно если ты помнишь свою смерть и точно знаешь, что не должна была воскреснуть.
Сердце отравителя
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Глава 35
Глава 36
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Глава 40
Глава 41
Глава 42
Глава 43
Глава 44
Глава 45
Глава 46
Глава 47
Глава 48
Глава 49
Глава 50
Глава 51
Глава 52
Глава 53
Глава 54
Глава 55
Глава 56
Глава 57
Глава 58
Глава 59
Глава 60
Глава 61
Глава 62
Глава 63
Глава 64
Глава 65
Глава 66
Эпилог
 Сердце отравителя 
 Глава 1 
Когда твоя новая жизнь начинается с оплеухи, это… бодрит.
Особенно если ты помнишь свою смерть и точно знаешь, что не должна была воскреснуть.
— Паршивая полукровка! Как ты посмела! Завтра твоя свадьба!
Что?! Это… Не может быть. Я не просто воскресла, но и вернулась в собственное прошлое? Эту фразу я узнаю из тысячи.
Смешно.
Все так же, как уже было когда-то. Отличается только тем, что я очень плохо вижу и слышу. Все предметы вокруг размыты и словно окружены неясным светящимся ореолом, а звуки искажаются и похожи на глухой скрежет в глубине колодца.
Зато смысл слов перепутать нельзя:
— Завтра ты выходишь замуж. Это не обсуждается. Если ты еще раз посмеешь устроить скандал или отвратительное представление, я прикажу тебя выпороть и запереть! Будешь ехать в свадебном паланкине стоя!
Голос кажется чужим, но я знаю, кто это.
Какая горькая ирония. Умереть только для того, чтобы вернуться к тому, с чего все началось. Зачем? Для чего? Я не хочу…
Впрочем, не время. Моя дорога в любом случае начинается здесь, и свернуть с нее я пока не могу. Значит…
— Да, матушка. — Свой собственный голос тоже кажется чужим.
— Не надейся, что меня обманет твоя показная покорность! — Ну да, ну да. В прошлый раз ты тоже так сказала. Забавно. Тогда я чувствовала гнев и страх, а теперь мои эмоции совсем другие. — И-Ган! Забери все ее платья и запри двери и окна!
И-Ган? Разве матушкиного доверенного слугу звали не И-Ной?
Впрочем, я плохо помню, кто из ее слуг в тот раз запер меня в комнате без одежды, еды и воды. Даже сейчас я едва чувствую, как последнее платье бесцеремонно содрали прямо с меня, попутно липко облапав, а потом шаги и шум стихли, только грохнула тяжелая дверь и проскрежетал ключ в замке.
Теперь можно расслабиться. У меня есть время — в ближайшие три дня сюда действительно больше никто не войдет. Можно закрыть глаза, вспомнить то, что случилось, и понять, как действовать дальше.
Огненное ущелье снова встало перед глазами, и я даже ощутила жар и запах собственных горящих волос. Только страха не было, как и тогда, на краю пропасти. Одна бесконечная усталость и желание, чтобы все побыстрее кончилось.
Меньше всего я хочу играть в эту игру сначала. Но раз мне выпала эта карта…
Девять лет назад, в мои глупые шестнадцать, мне понадобилась помощь извне, чтобы взломать замок и сбежать. Я была тощей перепуганной девчонкой с зачатками магических способностей. Слабая, доверчивая и глупая. Но даже тогда я смогла добраться до академии и не просто выжить, а поступить, учиться, найти друзей и любовь… Вот об этом я сейчас думать не буду.
Сейчас на тощем сиротском матрасе нелюбимой падчерицы уже не слабенькая полукровка. Сейчас я магистр Темного Пламени, зло во плоти, бывший «самый грозный страж алмазного престола», предатель и отравительница. Впрочем, последнее к делу не относится.
Задавив горькую злую усмешку, я села на кровати и тут же схватилась обеими руками за голову. Кружится… такое впечатление, что сейчас скатится с плеч и улетит под стол. Воскрешение — это вам не гуй чихнул…
 
Ничего. Бывало и хуже.
Платья и туфли И-Ной, то есть И-Ган, забрал. Но я уже не стыдливый подросток, для которого немыслимо показаться на люди неподобающе одетой. Где-то в сундуке должны быть штаны, рубашка и сандалии, в которых я ходила на огородные работы год назад, когда мачеха на месяц загнала меня туда в наказание. Тогда я считала эту «рванину» позорной и ужасно мучилась от насмешек. И страдала, помнится, что пришлось надевать ненавистные тряпки. А теперь — ха!
Сундуков только почему-то много. Неужели я так плохо помню свою комнату? А, нет, вот оно. Угу, все невзрачно серое, из грубого материала. И кожаные ремешки на сандалиях немного рассохлись. Не беда, мне оставили масляную лампу, так что есть чем их размягчить.
Через полчаса, действуя почти на ощупь — меня все еще заметно штормило, а зрение и слух по-прежнему не желали вести себя прилично, — я собрала все, что мне нужно для побега. И даже соорудила из занавески вполне удобную сумку через плечо, прихватив в нее не только одеяло с кровати, тощую подушку и вторую занавеску, но и два серебряных подсвечника. Это в прошлый раз меня сначала обманули, а потом едва не посадили в тюрьму при попытке их продать, чтобы выручить денег на дорогу. Теперь все будет иначе. Теперь мне никакая совесть не запретит содрать с пояса, который не заметил в шкафу слуга, серебряные пряжки, а с резного сундука — уголки из синей меди, которая стоила не намного меньше чистого серебра. Все пригодится, а если знать, как и кому продавать, неплохо обеспечит меня на первое время.
Странности начались сразу после того, как я полностью экипировалась и выжгла замок в двери простеньким заклинанием. После смерти и воскрешения что-то случилось с моей памятью. Я была уверена, что если пойти налево от моей комнаты по коридору, то через двадцать шагов будет поворот и черная лестница для слуг, перекрытая вечно запертой дверью. Поскольку замки для меня не проблема, через нее я и собиралась сбежать, не утруждая себя рискованным променадом по внешнему парапету стены и вывихнутым плечом, когда я в тот раз с него свалилась. Пришлось отдать мамин браслет деревенскому коновалу, чтобы он мне его вправил и держал язык за зубами.
Сейчас мне всего лишь требовалось попасть на открытую галерею с той стороны особняка, чтобы без помех убраться из родного дома, который давно превратился в тюрьму.
Коридор был привычно темным и пыльным, ветхая ковровая дорожка под ногами знакомо пружинила, старые половицы чуть скрипели. Я передернула плечами, отгоняя сонм воспоминаний, связанных с этим местом, и вытянула руку, рассчитывая обнаружить проход в сплошной стене. И вот тут меня поджидал неприятный сюрприз. Его не было. И лестницы не было. Как так?
Я перепутала лево и право? У меня проблемы со зрением, но не с головой. Ладно…
Еще через десять шагов я все же обнаружила пустоту слева и осторожно прощупала этот ход поисковой искрой. Но раньше, чем искра вернулась, я почувствовала дуновение холодного воздуха на лице. Это открытый балкон. Балкон?! Да что происходит?
— Госпожа, матушка запретила вас кормить, но я все же принесла вам у… Госпожа?! Что вы делаете?!
Пронзительно-испуганный голос служанки услышали, наверное, даже в другом конце дома. Похоже, на этот раз события пошли куда-то не туда. Никто ко мне не приходил… не должен был. И мой побег обнаружили только через три дня перед самой свадебной церемонией. А сейчас?
А сейчас топот множества ног на лестнице в другом конце коридора и громкие крики слуг не оставили мне выбора. Я, не раздумывая больше, бросилась к перилам, легко перемахнула их и…