Жестокие клятвы (ЛП)

— Это возможно, — говорит он, продолжая тщательно мыть мое тело. Мы замолкаем, пока он проводит тряпкой по моей груди, от этого простого действия мои соски трясутся, а грубая текстура контрастирует с моей чувствительной кожей.
Мой ореховый взгляд поднимается к его лицу, но его взгляд прикован к движению ткани, когда он опускается вниз, через мой живот, к моему холмику. Он проводит тряпкой по моей киске, и моя спина выгибается от этого ощущения.
— Черт, — ругается он. — Хватит об этом, — я вскрикиваю, когда он вытаскивает меня из воды, даже не удосужившись слить воду из ванны.
— Адриан, — визжу я, когда он решительными шагами выходит из ванной, держа меня на руках. — Я намочу постель.
Желание овладевает каждой частью меня, когда он бросает меня на мягкое одеяло. Я слегка подпрыгиваю, и из меня вырывается смешок.
— Мне плевать.
Меня охватывает волнение, мое тело дрожит в предвкушении. Я приподнимаюсь на локтях и с удивлением смотрю на него. Он приближается ко мне, как хищник, но на этот раз я его добровольная добыча. Адриан наклоняется ко мне, его губы находятся в миллиметрах от моих.
— Ты готова ко мне, моя маленькая львица? — его слова кажутся мягким прикосновением к моим губам, что усиливает мою потребность и желание. Мое сердце сжимается при мысли о том, что он заберет меня. Будет ли это грубо и насмешливо? Или медленно и любяще?
Потребность во мне продолжает расти. Поэтому вместо того, чтобы говорить, я прижимаюсь к нему губами.
Адриан какое-то время замирает, его губы напрягаются, пока он пытается осознать, что я сделала. Затем он страстно целует меня в ответ. Он пожирает мой рот, как пиратский капитан, не берущий пленных. Это не медленно и нежно, но пожирает каждую частичку моей души. Он засовывает свой язык мне в рот, как будто ему нужно завладеть каждой его частью.
Я никогда раньше не чувствовала себя так. Эта жара. Эта связь.
Адриан выкрикивает мое имя, словно проситель, взывающий к своему богу. Его рука запутывается в моих волосах, и я наслаждаюсь последующей болью, которую она причиняет, когда он поворачивает мою голову в сторону, углубляя угол своего владения.
Он отстраняется от моих губ, и я тихонько вскрикиваю в знак протеста против внезапной утраты. На его губах появляется хитрая ухмылка, когда он снимает рубашку и пальцы ног с туфлей и носков. Я тру бедра друг о друга, жажду трения, и восхищаюсь красотой мужчины передо мной. Он медленно расстегивает ремень и подходит к краю кровати. Я дрожу от звука шуршания кожи в петлях ремня.
Адриан отбрасывает ремень в сторону, и я едва успеваю подумать о его следующем шаге, как его тело накрывает мое, наши губы сомкнуты. Впервые я могу позволить своим рукам исследовать мышцы его тела без каких-либо последствий. Я провожу руками по обе стороны его шеи, плеч и твердой мускулистой груди.
Мои пальцы ласкают татуированную кожу, как будто, прикасаясь к ним, я могу узнать их историю.
Он не дает мне долгого времени, чтобы оценить его тело, прежде чем толкает меня дальше на кровать. И в следующий момент он стоит на коленях, мои бедра закинуты ему на плечи, его лицо находится на уровне моей киски. В отличие от наших предыдущих встреч, я не сражаюсь с ним. Я не боюсь и не боюсь того, что должно произойти.
В этот момент я отдаюсь ему — всю себя.
— Мне снова хотелось лизать эту киску с тех пор, как мы приняли душ, — его язык скользит по моей щели. — С того момента я не думал ни о чем, кроме как пожирать твои сладкие сливки снова и снова. Представил, как ты кричишь, испытывая оргазм на моих пальцах и языке. Умоляешь меня трахнуть тебя.
— О боже, — кричу я, когда он без предупреждения засовывает в меня два пальца.
— Нет бога, Ваня, — еще один медленный лиз. — Твой жених.
Черт. Я вращаю бедрами, пытаясь втянуть его пальцы глубже в себя.
— Всё, детка. Трахни себя на моих пальцы. Заставь себя кончить, чтобы я мог попробовать каждый кусочек.
Ебена мать. Кто знал, что у него такой грязный рот? Его слова подпитывают огонь, растущий внутри меня. Мои глаза закрываются, пока он играет со мной, его пальцы входят и выходят из моей киски, а его язык скользит по моему клитору. Он подобен голодающему человеку, нашедшему воду в пустыне.
 
Мои соски твердые, к ним больно прикасаться. Экспериментально подношу руки к груди и играю с затвердевшими бутонами. Я стону от различных ощущений, проносящихся по моему телу.
Адриан не унимается, наслаждаясь моей киской, как будто это его последний прием пищи. Я трусь о его лицо, когда меня проносятся вспышки удовольствия. Адриан смотрит на меня сквозь прикрытые веки, на его окрашенных от возбуждения губах играет злая улыбка. Он нежно целует внутреннюю часть моего бедра, прежде чем встать и снять брюки.
Я до сих пор не могу поверить, что у меня во рту была эта штука.
Оно твердое и готовое, направленное прямо на меня.
Он несколько раз сильно дергает себя, не сводя с меня глаз.
— Хочешь, чтобы я тебя трахнул, Вань?
С таким же успехом я могу быть болванкой из-за того, как сильно я киваю.
Он тянет свой член сильнее, и, клянусь богом, у меня выделяется слюна.
— Умоли меня, — мрачно шепчет он. — Умоляй своего будущего мужа трахнуть тебя.
Можно ли получить оргазм просто от слов? Я собираюсь это выяснить. Его голос тихий и пульсирует от желания и потребности. Он стоит передо мной, как Адонис, с идеальной скульптурой. Мое тело горит для него. Он хочет, чтобы я умоляла его. Я настолько возбуждена, что он мог бы попросить меня встать на четвереньки и лаять, как собака, и я бы это сделала.
Я ищу в его взгляде какие-либо злые намерения. Он просит меня умолять об этом, потому что хочет позже использовать это против меня? Насмехаться надо мной и назвать шлюхой? Но ничего этого там нет. Не так, как было раньше, когда он заставлял меня кататься на его ботинке, пока я не кончила. Нет, я вижу только глубокую страсть, переполняющую его.
— Пожалуйста… — я облизываю губы и ухмыляюсь ему, мои глаза танцуют.
— Да?
— Пожалуйста, трахни меня.
Он усмехается и перестает себя гладить.
— Мне очень жаль, — поддразнивает он. — Что ты сказала?
Я игриво прищуриваюсь на него.
— О, пожалуйста, могущественный король, — драматично тяну я. — Пожалуйста, трахни меня своим волшебным членом.
Игривое выражение лица Адриана становится хищным и безжалостным. Он становится на колени на кровати, устроившись между моими бедрами. Мой пульс трепещет, как крылья колибри, грудь быстро поднимается и опускается.
Его пальцы танцуют на моих затвердевших сосках, прежде чем скользнуть вверх по моей груди и обхватить горло. Он медлителен и расчетлив, что прямо противоречит огню, горящему, как угли, в его глазах. Затем он наносит удар. Его рот прижимается к моему в ярости страсти, когда его твердость касается моей щели вверх и вниз.
Христос.
Рычание исходит из глубины его груди, когда его слабая способность контролировать себя начинает ослабевать. Я знаю, что это будет больно. Я не настолько наивна, чтобы верить, что не будет какой-то боли. Моя мать, когда я обручила с Петром, посоветовала мне просто расслабиться и принять это. Чтобы позволить ему заявить о том, что принадлежит ему, и не поднимать шума. Она сказала, что женщине это никогда не пойдет на пользу и что мне не следует ожидать удовольствия. Это единственный совет, который она мне дала. Как чертовски грустно за нее.
Опухшая головка его мужского достоинства щупает мое отверстие. Я напрягаюсь, мои мышцы напрягаются. Адриан успокаивает меня, его мягкий голос шепчет мне на ухо слова ободрения. Одна рука держит меня за затылок, а другая упирается в матрас. Еще один толчок, а затем резкий ожог пронзает мое тело, когда он наполняет меня одним мощным толчком.
Мои руки летят к его плечам, ногти впиваются в мягкую плоть, моя спина выгибается, а бедра пытаются отстраниться от внезапного вторжения. Я закусываю нижнюю губу и подавляю стон. Рука Адриана на моем затылке массирует успокаивающие круги, нежно целуя меня, отвлекая меня от боли. Он не двигается, оставаясь неподвижным, чтобы я могла приспособиться к его размеру.