Комэск (СИ)

Лекса хотел сразу ответить, но задумался. Он тоже, сначала, очень тяжело переживал гибель боевых товарищей, но потом, это чувство как-то смазалось и огрубело. Да, все еще было тяжело, особенно, когда люди гибли под твоим началом, но мозги сами научились блокировать горе. А еще, он уже давно понял, что сердце начало черстветь, а человеческие чувства отупели.
— Привыкнешь… — сухо и даже грубо, вдруг бросила Броня. — Я привыкла и ты привыкнешь. Сначала тяжело, хочется умереть, а потом все легче и легче. Но когда станет совсем легко — будет даже тяжелее. Ты начнешь смотреть на людей, как на мертвецов и думать, все равно умрут, зачем относится, как к живым? Бойся этого. Я боюсь. Это плата такая. А дальше только от тебя зависит, останешься ты человеком или нет. А еще… помогает убивать самому. Чуточку легче становится. Ненамного, но становится.
  
Лекса чуть не ахнул: лучше и полней, пожалуй, он сам бы не ответил. Броня словно прочитала его мысли.
Семка ошалело уставился на девочку и кивнул.
В землянке повисла тишина, которую прервал ординарец Орловского Митька.
— Товарищ Турок! — парень зачем-то стянул с себя шапку и прижал ее к груди. — Зовут вас! Так и грят, мигом, Митька, зови, так что пожалуйте!
Алексей с удовольствием воспользовался возможностью и сбежал, оставив Сеньку и Броню наедине.
Нога уже почти перестала болеть, так что он уже через пару минут сидел в командирской землянке.
На столе, как по мановению волшебной палочки возникла кружка с круто заваренным чаем, кусковой сахар и порезанное на тонкие ломтики желтоватое сало с хлебом. Митька привычки Лексы уже давно изучил назубок.
— Как нога, брат Турок? — заботливо поинтересовался Орловский.
В штабе больше никого не было.
— Нормально, — спокойно ответил Алексей. — Чего звал? Никак, шпиона выявили?
— Пока нет, — Кирилл смахнул со стола крошки и аккуратно расстелил на нем карту. — Но круг подозреваемых сузился. В отряде шпика точно нет, скорее всего, это один из наших агентов, в Столбцах. Они были осведомлены об акции, в общих чертах. Мы закинули им информацию, что собираемся взять мукомольный заводик, так там сразу нездоровое шевеление произошло. Но не суть. Смотри вот сюда! — он ткнул пальцем в карту.
— Ты о складе оружия? — Лекса пожал плечами. — Тут надо сразу думать, как его вывозить и куда девать. Это не пара винтовок, на себе не унесешь.
— Вывезем! — рубанул рукой Орловский. — К утру, уже там пусто будет. Надо пользоваться моментом. Как ты и говорил, скорее всего, случившееся в Столбцах замяли. Даже дополнительные силы не перекинули. А оружие нам позарез требуется. Если вооружить подполье и активистов, у нас появится, как минимум дополнительно полторы тысячи штыков. Наше дело взять, остальным уже будут заниматься другие люди. Сделаем все так, как ты учил. Перекроем все подходы, пути отхода уже отработаны. Мало того, часть отряда я уже сосредоточил в условных местах. Оружие испарится…
— От меня-то, что надо? — перебил его Алексей.
Орловский обошел стол, сел напротив и спокойно ответил:
— Твоя задача, быстро и без лишнего шума захватить склад. Из всех нас, только ты со своими людьми, сможешь это сделать так, как требуется.
— Охрана?
— Слад охраняет примерно взвод польских регуляров. За ними уже неделю мои наблюдают. Братишка, мнится мне, что оружие скоро вывезут, раз у них с провокацией не вышло. Успеть бы? Это очень важно!
Почувствовав, что Кирилл что-то не договаривает, Лекса посмотрел на него:
— Я что-то не знаю?
— Все ты знаешь, — отмахнулся Орловский. — Просто создалась очень удобная ситуация и склад может стать началом для нашей операции по захвату части воеводства. Поверь, мы сделали все, чтобы утечки не произошло. Поляки убеждены, что мы надолго засели в топях и не скоро оправимся. Если удастся правильно перехватить те силы, что сунутся к складу нас прогонять, Столбцы останутся беззащитными.
Алексей разговаривал с Кириллом очень долго, но, все-таки согласился на операцию. Оперативная обстановка действительно создалась очень удобная и терять возможность не хотелось.
Отряд сразу начал готовится к выступлению, Алексей отдал все необходимые распоряжения своей группе и пошел собираться сам.
— Я все переснарядила… — Броня сама аккуратно разложила магазины к пистолету-пулемету по подсумкам разгрузки. — Вот еще…
Алексей повел плечами, остался доволен и отправил в кобуру свой Браунинг. В Люгере он успел немного разочароваться. На самом деле немецкий пистолет ему очень нравился своей точностью и удобностью, но сложность конструкции и его уязвимость к грязи оказались явно не для этих мест.
В первый гранатный подсумок отправилась британская граната системы Милса. Во второй и третий — французские «бомбы» F-1. Четвертый остался пустым, в него Лекса засунул жгут и обернутый в пергаментную бумагу стерилизованный бинт. С гранатами в отряде наблюдался устойчивый дефицит, в свободном наличии остался только ящик гранат системы Рдултовского, но их использовать Алексей лично запретил, по причине сомнительной надежности — корпуса насквозь проржавели.
Фабричных перевязочных пакетов тоже не хватало, а точней, изначально совсем не было, но по инициативе Лексы их готовили в санчасти, а потом, при случае, прикупили несколько ящиков немецких перевязочных пакетов очень высокого качества у контрабандистов.
— Я поправила кромку, — Бронислава подала Алексею обоюдоострый немецкий окопный кинжал.
Лекса вложил его в ножны и провел ладонью по волосам Брони.
— Не скучай, я скоро.
Бронислава улыбнулась:
— Я знаю. Можно я у тебя останусь ночевать, а не у этих… — девочка пренебрежительно наморщила носик и посмотрела в сторону санчасти. — Можно? Остальное оружие, как раз перечищу. И саблю поправлю.
— Можно, — Алексей закинул за спину пистолет-пулемет и вышел из землянки. Снаружи его уже ждал дневальный из легкораненых с кобылой Плотвой. Той самой трофейной лошаденкой, на которой Лекса вернулся с последнего дела. Как ее звали на самом деле, никто не знал, но кобылка охотно откликалась на любое прозвище.
Расстояние от базы до оружейного склада составляло всего около восемнадцати-двадцати километров. Но это только по-прямой, через непролазные для непосвященного человека топи. По-прямой и отправились, так как проводники знали в этих местах каждую бочажину и кочку. Дорога заняла весь остаток светового дня и часть ночи, лошади и люди до предела вымотались и превратились в грязевые мумии, но, ровно в полночь Лекса уже лежал на пригорке в кустах и наблюдал в бинокль за складом.
Склад устроили на окраине поселка Задворье, на большой ферме, которую, для надежности, обнесли колючкой и поставили пару неказистых вышек. Судя по всему, место размещения обуславливалось близостью к непосредственным тылам планируемой провокации на границе, а так же тем, что в самом Задворье стоял эскадрон улан. Да и городской гарнизон Столбцов, вместе с балаховцами, тоже находился в непосредственной близости.
В любом случаем, в настоящий момент, как расположение объекта, так и его охрана, не выдерживали никакой критики — сам Алексей, ни за что не оставил бы запасы оружия в таком месте. А если бы оставил, то только под охраной, как минимум, батальона.
Однако, подобная беспечность его почти не удивляла — польские власти, в том числе армия и даже контрразведка, порой отличались удивительным разгильдяйством.
Прошелестел порыв неожиданного ветерка, слегка разогнав вездесущий туман, консервные банки на колючей проволоке уныло зазвякали. На ближайшей вышке вяло пошевелилась сгорбленная фигура, закутанного в башлык часового.
  
— Все понял? — Алексей оперся на локоть и посмотрел на Семку. — Время пошло.
— Угу… — Ненашев кивнул и сразу стал отползать назад.
Лекса дождался, когда едва различимые в темноте фигуры сосредоточатся за зарослями ивняка в низинке, после чего толкнул в плечо кулаком Петьку, самого меткого стрелка в группе, с говорящей фамилией Борщ.