Я умру завтра (СИ)

Тураниус промолчал, силясь осознать мощь сказанных слов. В то же время Силана могла лишь судорожно дышать, пытаясь разжать намертво сжатые челюсти и кулаки. Обрушившаяся тишина и затемнённый холодный зал стали неумолимо напоминать ей склеп.
Девушка отлично понимала ситуацию, уже не раз замечая, как в последние месяцы, ещё до появления имперской армии на горизонте, в отце что-то надломилось. И хоть архонт продолжал раскатисто смеяться, шутить, устраивать пиры и празднества, поднимать тосты и заниматься государственными делами, не забывая уделять своё внимание и ей, но он изменился. Поникли плечи, в глазах всё чаще мелькали тени.
«Быть может, следовало попустить все традиции и не ехать в Карсо-Анс? Остаться в Монхарбе либо вовсе сбежать в Сауду или Мобас?» — Мысли обожгли стыдом, обдали трусостью. Не так следовало поступать тем, чей город ни разу не был взят с момента падения королевства Нанв, чьими «осколками» и являлись все шесть вольных городов.
— У ворот крепости расположилась наша армия, — тон герцога стал строже, серьёзнее. — Боевые маги Империи известны своей силой всему континенту. Мощь наших некромантов вводит противника в ужас. Солдаты десятилетиями не выпускают из рук клинки и ружья. Более пятой части из них — сионы, а наши инсурии немногим уступают вашим.
Сандакай, продолжавший давить, внезапно смягчился. И хоть голос переводчика ни на миг не изменился, обстановка будто стала чуть менее напряжённой.
— Судьба схватила тебя за горло, брат мой, — герцог явно отбросил политесы, переходя на простой, «народный» говор. — Очевидно, ты не хуже меня видишь, что победы не сыскать, даже владея «Городом-фабрикой». Давно осознаёшь это, ведь отлично разбираешься в войне, не раз отбиваясь от сайнадских налётов и своих бывших «друзей» — остальных вольных городов. Не зря Монхарб — окраина бывшего королевства Нанв, чаще всего подвергающийся нападениям. Не просто так тут стоит эта могучая крепость. Война — второе лицо архонта этого города, после создания механизмов. — Сандакай сделал шаг вперёд. — Ты понимаешь меня, Тураниус, потому что, как и я, видел смерть своих людей, прошёл через такие же ужасы кровопролитных битв, а глаза твои видели те же последствия опустошительных войн.
На зал вновь обрушилась мертвенная, тяжёлая тишина. Силана наклонилась, желая как можно скорее увидеть лицо отца, которое пряталось в тени.
— Ну же… — Сандакай протянул руку, его голос стал просящим, чуть ли не молящим. — Тураниус, помоги мне сохранить жизни своего народа. Люди устали от войн. В составе Империи им не будет страшно ни Сайнадское царство, ни кочевые пустынники, ни старые «друзья» в виде пяти остальных вольных городов. Твой народ вздохнёт спокойно, никто не умрёт, никто не пострадает. Я могу обещать это от своего лица, от лица советника императора и герцога «Юга»!
Силана не заметила, как вскочила на ноги, прижимая руки к высокой груди. Девушка пристально всматривалась в закаменевшее лицо отца. Архонт Монхарба был ещё достаточно молод, а маги-целители и алхимики провели множество процедур, направленных на укрепление его тела, превращая мужчину в крайне могучего сиона. Вот только сейчас он почему-то казался дряхлым, ослабшим и смертельно уставшим. Каждая морщинка Тураниуса темнела провалом, кожа сморщилась в уголках глаз, а голова будто бы склонилась под весом короны.
Силана с трудом сдерживала крик ужаса, ощущая, как сильно её напугали эти перемены, лучше всяких слов говорящие, в каком они оказались положении. Она едва сумела подавить свой порыв подскочить к отцу, схватить его за плечи и встряхнуть. Заставить навсегда позабыть эту позорную нерешительность, снова вернуться к обычному, уверенному поведению, а потом… потом…
Однако Тураниус и сам сумел взять себя в руки, собраться и направить взор в сторону парламентёра.
— Собирайте солдат, — голос архонта помертвел и заледенел, — ищите свою смерть на стенах Карсо-Анса или убирайтесь прочь, под бок Двуликого. Монхарб не сдастся.
Сандакай опустил голову, словно следуя некоему негласному правилу ведения переговоров. Силана заметила, как герцог пристально посмотрел на неё, однако не смогла расшифровать суть этого взгляда, так как через мгновение посол вновь сосредоточился на её отце.
 
— Поражения бывают разными, — произнёс герцог. — Одни ведут к подчинению, другие — к свободе. Очень скоро Монхарб узнает разницу.
— Это слова раба! — закричал Тураниус, вскакивая с трона.
Послу не нужно было дожидаться лихорадочного перевода, всё было понятно и без слов. Силана задрожала, но не от неестественного поведения отца, а скорее от взгляда Сандакая. Сейчас девушка могла вдоволь насмотреться в его глаза и даже расшифровать. «Я устал от войны и смертей, — словно кричали они. — Слишком часто спорю с мертвецами».
Парламентёр подобрался, выпрямился и кивнул напоследок, показывая, что не планирует продолжать разговор. Мужчина вышел из зала, возвращаясь к своей свите, ожидавшей его снаружи. Лишь тяжёлые, изысканно украшенные двери громко хлопнули за его спиной. Помещение тут же начало наполняться придворными, советниками, командующими армией и стражами-инсуриями. На краткий миг Силане показалось, что всё вернулось на круги своя, что не было этого чудовищно напряжённого разговора, что не было угроз всеобщей смерти, что сейчас всё снова будет хорошо.
Не стало.
Девушка потерянно стояла и ожидала, что вот-вот Тураниус проводит её в отдельную комнату, где они сядут за стол и он подробно объяснит суть происходящего, а также собственное необычное поведение на переговорах.
«Это ведь план, верно? Отец разыгрывал его, словно в театре. Водил за нос, вводил в заблуждение…» — но в глубине души Силана отлично понимала, что случилось. Архонт и советник императора в последний раз сотрясли воздух бессмысленными словами, которые по итогу подвели их всех к точке невозврата. И всё-таки… надежда продолжала за что-то цепляться. А ещё её мучило мерзкое чувство стыда. Тураниус сорвался, показал противнику свой страх, свою неуверенность, свою некомпетентность. Мало того — сделал это открыто! И перед кем — герцогом всех южных регионов Империи Пяти Солнц. Человеком, владеющим пятой частью всей Империи! Остальное было поделено между ещё тремя герцогами и самим императором. То есть как раз пять регионов, символизирующих их название.
«Отец не мог показать реальные чувства. Не мог… — продолжала Силана уговаривать себя. — Должно быть какое-то объяснение!» — Она искренне была в этом уверена, ведь Тураниус являлся не просто архонтом, но ещё и самым близким ей человеком: самым сильным, добрым, умным и смелым. Девушка не знала никого лучше! Недаром его столь сильно уважала вся их гвардия, не просто так почитал каждый придворный и советник. Все аристократы Монхарба искренне опасались вызвать неудовольствие архонта, который держал «Город-фабрику» железной рукой.
«Разве отец мог чего-то опасаться, да так, чтобы не сдержать чувств? Нет, невозможно! Наверное, я просто чего-то не знаю», — размышляла Силана.
И всё же ответа не было. Никто не отзывал её, никто ничего не объяснял и даже не обращал внимания. Она могла лишь стоять, прижавшись к стене, наблюдать за происходящим вокруг и с трудом подавлять недоумение.
В это время архонт отдавал короткие резкие приказы, которые тут же спешили исполнить либо передать тому, кто должен исполнить. Каждый старался действовать максимально быстро, нутром ощущая тяжёлую обстановку. Воздух, казалось, стал твёрдым и грубым, с трудом вмещаясь в лёгкие.
Силана дышала через раз, постоянно замирая и вслушиваясь в грубый и хриплый отцовский голос. Такой, который возникает у людей, что изо всех сил сдерживают слёзы.
Она провела в тронном зале почти всю ночь. Лишь утром, когда солнце с трудом начало проникать сквозь плотные дождевые тучи, на неё обратили внимание. Но, увы, не с целью что-то рассказать. Гвардейцы отца вели её по улице, полной торопливо бегающих людей. В основном тут были солдаты, но попадалось немало слуг, крестьян, горожан и жрецов. Всё-таки крепость нужно кому-то обслуживать, прибирать, ремонтировать, кормить гарнизон, отпускать грехи, следить за нуждами магов и инсуриев…