О чем молчит река

– Вам придется довериться мне, – сказал он с заискивающей улыбкой.
Я прищурилась.
– Так вы хотите увидеть Хан эль-Халили или нет? – Гнев мистера Хейза немного утих, и в уголках его губ снова пряталась усмешка, тайна, которая ждала, чтобы ее раскрыли. Его непринужденные манеры только разожгли мое недоверие. Я чувствовала, что мистер Хейз снова манипулировал мной. Любезничал только до тех пор, пока ему это было выгодно.
  
Я решила не терять бдительности.
– Конечно, хочу.
Мистер Хейз кивнул в сторону улицы, на которой мы еще не были.
– Тогда следуйте за мной.
Он зашагал прочь, не проверяя, последую ли я за ним. Легкий ветерок ласкал мое лицо, пока я раздумывала. Затем, пожав плечами, я направилась за ним. Если мистер Хейз попытается обмануть меня, я подниму такой шум, что он тут же пожалеет об этом. Он еще не знал, как громко я умею кричать. Мой проводник притормозил, чтобы подстроиться под мой более короткий шаг.
– Далеко ли нам идти?
– Нет, – ответил мистер Хейз, мельком посмотрев на меня. – Вам понравится.
Улица становилась все теснее, и с каждым шагом мистер Хейз словно сбрасывал с себя слой аристократизма, который облегал его, как хорошо сшитый плащ. Его движения становились более свободными, длинные руки и ноги – более расслабленными. Мы свернули в узкий переулок, вдоль которого, казалось, располагались сотни магазинов. Высокие и узкие дома возвышались над маленькими витринами, верхние этажи выступали наружу и были усеяны окнами, обрамленными деревянными ставнями с изящной резьбой.
– Ого, – выдохнула я.
Мистер Хейз усмехнулся.
– Я же говорил.
Нас окружала плотная движущаяся толпа, залитая солнечным светом, который пробивался через балки над головой. Владельцы различных заведений наблюдали за людьми, идущими по грунтовой дорожке, иногда молча покуривая, иногда выкрикивая цены на свои товары. Туристы говорили в основном на английском – американском или британском, – но изредка до меня долетали обрывки немецкой, французской и голландской речи. Я прибыла в Каир в самый разгар сезона, и казалось, что на этой дороге собрались люди со всего мира.
Мистер Хейз вел меня, следя, чтобы нас не поглотила шумная и беспокойная толпа, люди, которые шли пешком или ехали верхом. Женщины держали своих детей за руку, направляя их и при этом умудряясь делать покупки, обмениваться товарами и вести беседы со своими спутницами. Британские офицеры, выделяющиеся благодаря форме, шагали в этом плотном потоке, поддерживая порядок.
К моему удивлению, мистер Хейз смотрел на них с таким же недоверием, как и я.
Я заставляла его останавливаться через каждые несколько футов. Сперва чтобы купить лимонаду у продавца, который нес жестяную банку. Тот наполнил медный стаканчик до краев и протянул его мне. Первый глоток терпкой жидкости опалил мне язык. Я сразу же купила лимонад для мистера Хейза.
Он вопросительно приподнял бровь.
– За то, что привели меня сюда, – объяснила я. – Спасибо.
– Надо же, как вы стали вежливы.
– Я всегда вежлива.
Мистер Хейз тихо хмыкнул. Молча выпил лимонад и вернул стакан продавцу. В тот момент я заметила, что меня, не скрываясь, разглядывает незнакомый мужчина. На нем был дорогой костюм, в левой руке он сжимал трость. Мистер Хейз проследил за моим взглядом и свирепо уставился на незнакомца. Мужчина шагнул в мою сторону с плотоядной улыбкой.
– Как ты отнесешься к пинку в живот? – процедил мистер Хейз.
Его мягкий тон меня не обманул. Мистер Хейз напоминал бомбу замедленного действия. Он возвышался над всеми, широкоплечий и мускулистый. Мужчина остановился, с опаской взглянув на мистера Хейза. Виновато вскинул брови и двинулся дальше.
Я оглядела улицу, заполненную покупателями.
– Что бы вы сделали?
– Ударил бы его, – весело ответил мистер Хейз. – Пойдемте.
– В насилии никогда нет необходимости.
Он мрачно посмотрел на меня через плечо.
Мы снова зашагали по улице, и мистер Хейз придвинулся ко мне еще ближе. Я уже давно не чувствовала себя такой счастливой, такой свободной. Вдали от поучительных лекций Tía Лорены, вдали от повседневной жизни, которая вызывала зевоту. Вдали от холодной отчужденности Амаранты. Моя кузина Эльвира была бы в восторге от базара, ей бы понравился каждый закоулок. Я очень скучала по ней и внезапно пожалела, что не взяла ее с собой в путешествие.
Но Tía Лорена и Амаранта никогда бы мне этого не простили.
Все знали мистера Хейза, и когда он проходил мимо, покупатели, продавцы и даже дети громко здоровались с ним. Я молча стояла в стороне, когда некоторые из них бросились к нему. Мистер Хейз вывернул карманы, раздавая пиастры и конфеты. В этой части города он был совершенно другим человеком. Я попыталась уловить разницу.
Во-первых, он не флиртовал со мной. Во-вторых, не приказывал мне. Но дело было не только в этом. Мистер Хейз казался веселее, жесткость в его взгляде смягчилась. И вместо того, чтобы обмануть меня, он привел меня именно туда, куда я хотела.
Мило с его стороны – вот уж не думала, что мне когда-нибудь придется применить к нему это слово.
Он заметил мой пристальный взгляд.
– У меня что-то на лице?
Я постучала пальцем по губам.
– Я думаю.
Мистер Хейз молча ждал.
Наконец до меня дошло.
– Вы отбросили цинизм.
– Что? – Он настороженно посмотрел на меня. – Я не циничен.
Я шагнула к нему, и он напрягся от этой вынужденной близости.
– Вам меня не одурачить. Ни на минуту.
Мистер Хейз отстранился от меня, и его поведение едва заметно изменилось. Возводя невидимые стены, он сдерживал своих демонов. Загорелой рукой он потянулся к фляжке и сделал большой глоток.
– Понятия не имею, о чем вы, дорогая, – протянул мистер Хейз. На его губах появилась усмешка, а взгляд голубых глаз стал на несколько градусов холоднее.
Я показала на его рот.
– Эта улыбка такая же пустая, как и ваши нежности.
Мистер Хейз рассмеялся, и смех прозвучал неубедительно, немного натянуто.
– Знаете, – тихо произнесла я, – где-то в том, что я сказала ранее, скрывался комплимент.
Он выгнул бровь.
– Неужели?
Я кивнула.
Мистер Хейз закатил глаза и потянул меня к продавцу в тюрбане и длинном кафтане, доходившем ему до сандалий. При виде его одежды мне захотелось взять кисть: великолепная ткань была потрясающе украшена. Образ довершал пояс, аккуратно повязанный вокруг талии. Мужчина продавал великолепные табуретки и шкафчики, инкрустированные перламутром. Другой продавец торговал чашами и медными сосудами для питья, подносами и подставками для благовоний. Я хотела купить все, но ограничилась минимумом: для Эльвиры и Tía Лорены я купила тапочки, расшитые мерцающими бусинами и золотой нитью, у продавца, который нес несколько пар, подвешенных на длинном шесте. Для Амаранты я выбрала пояс рубинового цвета, хотя знала, что она никогда его не наденет.
Но нигде я не видела, чтобы кто-нибудь продавал украшения, похожие на то, что у меня украли. Я внимательно оглядывала витрины, но ничего не привлекло моего внимания. Внутри у меня все сжалось от разочарования. Возможно, было глупо даже пытаться искать. Мой дядя мог сказать это случайно, и мне не следовало воспринимать его слова всерьез. Боже, он сказал, что Papá мог найти золотое кольцо под горшком.
– Вы ищете что-то конкретное? – спросил мистер Хейз, всматриваясь в мое лицо.
– Я хотела купить себе что-нибудь взамен кольца, которое потеряла. Это был последний подарок Papá.
Жесткая линия его челюсти смягчилась.
– Вряд ли вы найдете что-то подобное. – Мистер Хейз прикусил губу, нахмурившись. Неожиданно его лицо прояснилось. – Следуйте за мной. Возможно, мы что-нибудь найдем.
  
Мы прошли несколько поворотов, и перед нами открылось множество переулков, где было еще больше магазинов, людей, ослов, на которых восседали туристы. Мимо прошел караван плохо воспитанных верблюдов, изредка плевавшихся в своих владельцев. Вскоре мне стало ясно, что Хан эль-Халили разделен на кварталы, где торговали товарами определенного рода. Хотите купить посуду? Она продавалась в отдельном секторе. Ищете ковер? Отправляйтесь на соседнюю улицу.