Рюрикович 2 (СИ)

Это он меня ущербным называет? Ну-ну, Боренька, я это запомню! А при случае отомщу и забуду. Или забуду, что отомстил, да и ещё раз отомщу.
Уже в училище я разместил объявления и отправился на пару по истории. Матвей Борисович снова увлекательно рассказал о деяниях прошлого, спросил парочку жильцов по поводу прошлых занятий. Когда он спросил меня, то я ответил если не блестяще, то близко к этому.
  
Да, в ведарском обучении нас заставляли капитально прокачивать память. Ассоциативные цепочки, мнемонические приёмы, карточные игры, шахматы и шашки, расположение вещей, которые постепенно убираются, медитация и запоминание цифр. Нас не зря так натаскивали — для ведаря важен полный объем информации об открытом Омуте и тех тварях, которые оттуда выскакивают.
Если соваться без знаний и памятных моментов, то можно запросто остаться в Омуте. Пойти на съедение появившимся обитателям.
Что же, благодаря моему ответу я получил хорошую оценку, а также одобрительный взгляд Марфы Васильевны. Да, ещё были искривившиеся губы Шуйского, но мне на его губы вообще было наплевать. Пусть себе кривятся, мне до них никакого дела быть не должно.
После «Истории» отправились на пару «Магические существа». Аристарх Геннадьевич был не столь требователен, как Матвей Борисович, но тоже спрашивал о знаниях, полученных на прошлых занятиях. Меня его преподавательский взгляд миновал, а вот Годунову пришлось отдуваться. Впрочем, Борис с горем пополам смог ответить на заданные вопросы, чем вызвал благосклонный взгляд Ирины Николаевны Карамзиной.
Потом пошло изучение новых магических существ, их поведение, среда обитания и прочее, прочее, прочее.
Больше других мне запомнился дракодил, монстр из прошлого, почти вымерший сейчас. Хотя и поговаривали, что однажды подобное существо нашли в огромном Омуте и тогда полегло не меньше сотни ведарей прежде, чем этого монстра сумели забороть.
Аристарх Геннадьевич рассказывал неторопливо, показывая монстра на белом полотне проектора:
— Дракодил — существо пяти — десяти метров длиной. Его тело кажется полупрозрачным, состоящим из чистой магической энергии, пульсирующей и меняющей цвет в зависимости от настроения или состояния. Его очертания напоминают дракона и крокодила одновременно, но более изящного и грациозного, с длинной, плавно изгибающейся шеей и мощными крыльями, которые мерцают, как северное сияние.
На экране появилось существо, которое парило в воздухе, извивалось длинным телом и могло моментально изменить направление полёта. Это моментальное изменение полёта очень выручало дракодила при стрельбе по нему стрелами. Трудно попасть в то, что дергается и постоянно выходит из-под прицела.
— Глаза могут быть холодными, как лунный свет, или горячими, как солнечный диск, в зависимости от его настроения. Взгляд этих глаз проникает прямо в душу, вселяя одновременно трепет и восхищение. Когда он парит в воздухе, его крылья оставляют за собой шлейф света, который медленно растворяется в воздухе, как след кометы на ночном небе. Хвост, длинный и тонкий, заканчивается сияющим кристаллом, который светится, как маяк в темноте. Этот хвост служит дракодилу не только для баланса в полёте, но и как мощное оружие, способное рассекать воздух и создавать световые разряды. Дракодил способен изменять своё тело, превращая свет и энергию в мощные заклинания. Он может исцелять, восстанавливая раненых или истощенных магов, или, напротив, обрушивать разрушительные волны света на своих врагов.
— Хорошая животинка. Вот бы такую двор охранять, — проговорил Романов.
— И тогда весь двор светился бы и днём, и ночью. А когда чихнёт, то весь двор размечет вдребезги! — улыбнулась Карамзина.
— Да уж, а ведь такую скотину ещё прокормить надо, — сказал Криштоф Батори.
Да-да, виконт Криштоф Батори, сын
Иштвана Батори
, графа
Темешвара
,
палатина
Венгрии
и
воеводы
Трансильвании появился на учёбе. Он посматривал в мою сторону и явно хотел о чем-то спросить. Я же сам не подходил, но был готов к любому раскладу разговора. Показания по вампалу, который принимал облик Криштофа я давал, так что с полицией у меня всё было в порядке.
— Дракодила можно использовать в бою, но вряд ли можно было использовать как оружие массового истребления, — покачал головой Аристарх Геннадьевич. — Они достаточно миролюбивые создания и заставить их сражаться… Это из области фантастики. Но те, кому это удавалось сделать, почти всегда побеждали.
— А как же аспид? Если его детенышей выпестовать и выучить, то они тоже будут грозным оружием, — поднял я руку.
— Совершенно верно. Они могучи, невероятно мощны и убийственно смертельны, — кивнул Аристарх Геннадьевич. — Однако, пока ещё никому не удавалось захватить детенышей аспида в плен. По крайней мере, я о таком никогда не слышал.
Я чуть поджал губы. Ещё бы преподаватель слышал — после закрытия того Омута, где нашел финал своего жизненного пути напарник Сергей Щавелев, я тщательно спрятал детенышей аспида и наказал отошедшему от дел ведарю Велемиру строго-настрого хранить секрет. Велемир не стал спрашивать, но зато назвал цену, которую я вынужден высылать каждый месяц.
Поэтому мне постоянно и нужны деньги. Остается только надеяться, что мои расчёты верны и детеныши аспида когда-нибудь мне пригодятся.
После пары «Магические существа» я подошел к щиту с объявлениями и с удивлением обнаружил, что клуб Дуэлей уже набрал нужное количество участников и прекратил набор. Тем ребятам, которые не попали в клуб, предлагалось попробовать свои силы в других клубах.
С удовлетворением увидел среди участников свою фамилию. Но удивился, когда там же обнаружил фамилию Годунова. Там ещё были фамилии Романова, Бесстужевой, Карамзиной, Шуйского, Собакиной, Бельского и…
— Ух ты, я тоже здесь! — раздался голос виконта Батори.
Я повернулся:
— Поздравляю, виконт. Рад, что мы будем не только обучаться в одном месте, но и посещать один клуб. Даже надеюсь как-нибудь сойтись с вами в учебной дуэли.
— И я вас поздравляю, царевич, — кивнул Батори. — Я уже знаю, что с оборотнем, который принял мой облик, вы уже имели честь сразиться.
— Да, и уверен, что если жребий поставит нас вместе, то мне не будет так легко, как было с оборотнем.
— Если бы этот мерзавец не отравил нам воду… — вздохнул виконт. — То я познакомился с вами в Ночь Перед Обучением.
— Ничего страшного, виконт, мы можем это сделать сейчас, — я с улыбкой протянул руку.
Виконт пожал руку в ответ.
— Надо же, какая прелесть, — проговорил подошедший Романов. — Прямо-таки идиллическая картинка!
— Вам что-то не нравится, княжич? — спросил я.
— А что мне может не нравиться? — хмыкнул Романов. — Я в клубе Дуэлей, а там слабаков не держат. Только странно, что вы там оказались…
— Для преподавателей в этом нет ничего странного, — ответил я с усмешкой. — Они знают про наши силы, а вот то, что странно вам… Мне кажется, что я вас на прошлой дуэли чересчур сильно приложил. Надо будет попросить прощения у вашего отца — мог испортить наследника.
При упоминании отца Романов неожиданно вздрогнул. И это вздрагивание мне многое сказало. Я всё откладывал разговор о мотоцикле, но он сам как-то вылез наружу.
— Я не понимаю, о чём вы, Рюрикович, — буркнул Романов. — Если бы я не споткнулся тогда, то вам не удалось бы так просто одолеть меня.
— Да-да, и ваш товарищ Бельский тоже тогда споткнулся, — кивнул я в ответ. — Неожиданно на вас напала спотыкающаяся лихорадка, но мы можем исправить это и попробовать дуэль уже в клубе…
— Что? Вы думаете, что я боюсь вас? — вспыхнул Романов. — Я всегда к вашим услугам.
— Ну а я к вашим, — кивнул я в ответ.
— Что же, тогда вы пойдёте первыми, господа, — раздался голос Еремея Григорьевича Савельева. — Вот и нашлись у нас два первых дуэлянта!
Могучая фигура преподавателя стояла, прислонившись к косяку. Интересно, как долго он наблюдал за нами?