«СМЕРШ»: операции и исполнители
Группа была включена в радиоигру. Но так как передавать дезинформационные сведения из района станции Нелидово было нецелесообразно, советская контрразведка приняла решение провести комбинацию по перемещению группы в район Ржева. Необходимость этой операции объяснялась так:
«Герману. Провели операцию в Нелидово. Во время отхода столкнулись с превосходящими силами противника. Группа распалась. Со мной восемь человек, где остальные, в том числе мой заместитель, не знаем, груз не найден. В целях предосторожности меняю район работы. Следующая связь с нового места. Леонид».
Начиная радиоигру, условно названную «Ярость», советская контрразведка ставила задачу перехватить каналы связи германской разведки и работавшие на нее радиоточки, вызывать на советскую территорию опытных агентов с целью их обезвреживания.
С нового места — лесной массив юго-западнее железнодорожной станции Оленино — было сообщено, что группа, изучив обстановку, столкнулась с большими трудностями в работе и главным образом потому, что пропаганда антисоветских взглядов не находит отклика у местного населения. Было также передано, что сложившаяся обстановка вынуждает группу отсиживаться в лесах и ограничиваться эпизодическими вылазками для совершения мелких диверсий.
Тактика была рассчитана на то, чтобы заставить руководителей разведцентра раскрыть свои организационные структуры в советском тылу или прислать в качестве пополнения людей, способных вести пропаганду антисоветских идей.
Замысел осуществился.
В ночь на 21 декабря 1944 года в условленном месте были сброшены четыре агента, неоднократно ранее выполнявшие задания разведки, и груз, в котором находились четыре пулемета, четыре советских автомата, двадцать винтовок, семь пистолетов, четырнадцать ящиков патронов, 1300 килограммов взрывчатки, две тысячи экземпляров различных бланков фиктивных документов, сто тысяч рублей, батареи для радиостанции, обмундирование и продовольствие.
Старший группы имел для командира группы Николаева два письма от сотрудника абвера подполковника Арнольда. В последнем сообщалось, что в советский тыл с соответствующим заданием сброшен известный Николаеву по совместному обучению в разведывательной школе Васильченко, не сумевший по неизвестным причинам наладить радиосвязь.
Предполагая, что у Васильченко испортилась радиостанция, руководство разведцентра предложило Николаеву в определенные числа каждого месяца посещать почтамт в городе Минске, чтобы там по паролю установить личную связь с Васильченко и его группой. В действительности, Васильченко и его группа уже были обезврежены и коротали время в следственном изоляторе.
Заслуживает внимания организация встречи и задержания сброшенных связников. Она была осуществлена следующим образом. Группа захвата состояла из трех оперативных работников и десяти бойцов спецназа управления контрразведки Московского военного округа. Использовавшиеся в радиоигре старший агентурной группы Николаев и агенты-радисты Поляков и Крылов к участию в операции допущены не были. Это обстоятельство, естественно, усложняло задачу выяснения у прибывающих агентов интересующих советскую контрразведку данных: не встретив после приземления своих и оказавшись в окружении незнакомых людей, агенты могли заподозрить, что они попали в руки контрразведки и потому могут вести себя адекватно.
Поэтому встал вопрос: как вызвать прибывающих связников на откровенность, убедить их в том, что они, несмотря на отсутствие Николаева и других известных им участников группы, попали к своим? Прежде всего необходимо было выяснить, имеют ли агенты условные пароли на случай провала группы Николаева.
…В условленном месте и в заданное время зажгли костры. И вот над площадкой появился вражеский самолет «Юнкерс-252». Заметив сигналы он снизился и прошел над кострами. Началась выброска. В первые два захода сбросил шестьдесят тюков с грузом, а в третий заход — четырех парашютистов. После этого самолет сделал разворот и взял курс на запад.
Парашютисты приземлились в пятидесяти метрах от костров на опушке леса, в секторах наблюдения постов № 7, 8, 10. Они тут же были задержаны.
Вот как об этом сообщал в своем отчете старший поста № 10:
«При третьем заходе самолет сделал крен над нашим постом. Вскоре я заметил, что от самолета отделился один парашютист, затем другой, третий и четвертый.
Один парашютист приближался к земле в нашем секторе, остальных относило направо, к 7 и 8 постам. Я приказал сержанту Трошкину следовать за мной, и мы побежали к месту, где должен был опуститься парашютист. Как только парашютист упал, мы побежали к нему, и я скомандовал: «Руки вверх!» Трошкин наставил на него автомат. Парашютист сел и поднял руки вверх. На мой вопрос: «Кто?» — он ответил: «Свой!». Я спросил: «К Николаеву?» Парашютист улыбнулся и радостно сказал: «Да, да, к Николаеву, нас четверо». На вопрос о пароле парашютист ответил, что про пароль ему ничего не известно. После этого я стал обезоруживать парашютиста. Убедившись, что оружия у него больше нет, я предложил ему опустить руки и заложить их за спину. Когда он выполнил это, я связал ему руки. Парашютист сказал: «Зачем, мы же свои».
Я ответил, что это еще не ясно, потому что пароля он не знает и что «во всем разберутся».
По дороге в «штаб» парашютист поинтересовался, здесь ли Николаев. Я ответил, что Николаева нет, но есть его заместитель. Таким образом, были задержаны и остальные диверсанты. Операция продолжалась двадцать минут. В «штабе» связанные парашютисты были представлены руководителю оперативной группы, выступавшему в качестве заместителя Николаева».
— Старший есть? Кто старший? — спросил руководитель оперативной группы, обращаясь к парашютистам.
— Я, — ответил мужчина, одетый в форму офицера Красной Армии (с погонами майора), и выступил вперед.
— Фамилия? — новый вопрос.
— Горбатов, — последовал ответ.
— Все остальные — это ваши люди?
— Да.
— Они знают, кто их направил, куда и с какой задачей?
— Да, знают.
— Капитан, — обратился руководитель оперативной группы к стоящему рядом оперативному работнику, — разъедините этих людей и поговорите с каждым в отдельности: кто они, откуда прибыли, кто их направил. Кроме того, проверьте, выполнены ли мои указания о соблюдении осторожности и боевой готовности лагеря, выставлены ли дозоры. В случае опасности немедленно доложите. Я буду здесь.
— Есть! — ответил капитан и с помощью двух офицеров вывел парашютистов из «штаба».
Оставшись наедине с Горбатовым, руководитель оперативной группы заявил:
— Ну, Горбатов, давайте разберемся во всем по порядку. Вы утверждаете, что вы и ваши люди -«группа Хорста» и прибыли как пополнение. Так ли это?
— Да, это так, — ответил Горбатов.
— Какой пароль вы получили для связи с нами?
— Никакого пароля нам не дали. «Хорст» сказал, что Николаев все знает и ждет нас.
— Это верно, что мы вас ждали, — заметил оперативный работник, — но Николаев сказал мне, что прибывающие должны обязательно иметь пароль. Об этом Николаеву сообщили в последней радиограмме. Поэтому странно, что вы не имеете пароля. Это очень подозрительно. Скорее всего вы не единомышленники наши, а просто-напросто провокаторы. Прекратите-ка эту игру, все равно нас не проведешь!
— Я могу чем угодно поклясться, что мы те самые люди, которых вы ждали. С паролем произошло, видимо, какое-то недоразумение, — ответил Горбатов.
Оперативный работник продолжал:
— Согласитесь сами, Горбатов, что для нас было бы непростительной ошибкой, если бы мы верили каждому встречному на слово. Может быть, вы действительно наши люди, но все равно приказ начальника, в данном случае, Николаева, является для меня законом. Поскольку вы не знаете пароля, я вынужден буду до прибытия самого Николаева держать вас и ваших людей. Кстати, лично Николаева вы знаете?
— Нет, лично Николаева я не знаю.
— Ну, вот видите, вы даже не знаете Николаева, как же вам можно верить! — заметил оперативный работник и, подумав немного, спросил: