Альма Френг и солнцеловы

Альма понурно кивнула и пошла за пустую парту в углу.
– Доставай учебник по математике, мы на странице 215.
Альма открыла рюкзак и вытащила вроде бы нужную книгу.
– Ну до чего красивая обложка, Альма! Хороший знак! – Фрёкен Крилле каким-то образом оказалась прямо перед ней.
Альма взглянула на книгу перед собой. Всю обложку занимала розовая надпись: «Люблю учиться!»
  
Вокруг раздались смешки. Альма сделала над собой усилие, чтобы не обернуться. Какая разница? Борьбу за Эвельсёй она проиграла. И всего за несколько минут. Кажется, рекорд. Впрочем, они тут задержатся от силы на полгода. Ну, может, на пару лет. Всё равно скоро закажут грузовик для переезда. Два года можно и потерпеть. Да, они быстро пройдут, – так думала Альма, открывая учебник по математике.
 
Глава 3
 
Звонят!
 
Каждое утро Альма и Симон уходили из дома одновременно. Симон с машиной переправлялся на пароме в Стольбю. Альма шла в школу. Она так и не набралась смелости узнать, как на самом деле можно пройти к школе, а других учеников привозили на больших машинах со сверкающими дисками, так что проследить за ними тоже не получалось. Вот Альма и продолжала ходить через лес.
В школе она нашла себе любимое место на тихой скамейке в углу двора. Первое время она пыталась ходить на перемены с другими учениками, но шутить уже не осмеливалась, да и они к ней интереса не проявляли. Так что проще было держаться одной.
Конечно, лучшей частью дня было возвращение домой к Бёрре. Стоило Альме открыть дверь, как она слышала спешный топот лап, несущихся с четвёртого этажа. Бёрре бежал ей навстречу со всей мочи, напоминая большой скатанный ковёр, готовый развернуться в одно мгновенье.
Прошло уже две недели после переезда. Стоял конец апреля. Альма сидела после обеда у себя в комнате и делала уроки. Письменный стол она переставила, так что окно теперь в поле зрения не попадало. От вида из окна, а особенно от взгляда вниз, у неё начинало сосать под ложечкой, поэтому сосредоточиться на уроках бывало трудно.
– Да что тебя так пугает в высоте, в конце-то концов? – спросил однажды Симон.
Но объяснить страх было трудно. Альме казалось, что тело просто знало, как много может пойти не так, если не стоишь на земле прочно. Симон тогда потёр нос, задумался и пробормотал что-то неразборчивое о том, какая это ирония, что именно его дочь боится высоты. А потом покачал головой и сказал, что так оно, пожалуй, даже безопаснее.
Ровно в двадцать минут шестого Альма услышала, как по гравийной дорожке подъезжает автомобиль. Не надо было даже смотреть на часы, чтобы узнать время. Если в 17:20 отец не приехал бы домой, это бы означало, что не Симон опаздывает, а часы спешат.
Переобувшись в тапочки, он сделал то же, что и всегда: пошёл проведать Альму.
– Привет! – сказал он, заглядывая в комнату. – Хорошо день прошёл?
Альма, как всегда, кивнула.
– Славно, славно. Ужинаем через час. Что скажешь, если я приготовлю свою фирменную пасту?
– Отлично, – коротко отозвалась Альма. Не то чтобы она любила фирменную пасту Симона, обычные спагетти с томатным соусом, но это блюдо они неизменно ели каждую среду.
Довольный Симон исчез на лестнице. Вскоре послышалось бряцание кастрюль и сковородок на кухне. Альма уже мысленно вернулась к урокам, как тут случилось нечто из ряда вон выходящее: в дверь позвонили.
Альма резко обернулась. В последний раз она слышала дверной звонок… да нет, она даже припомнить не могла когда.
И снова в доме воцарилась мёртвая тишина. Никто не двинулся открывать дверь, как сделали бы все обычные люди. Может, Симон уже забыл, что полагается делать в таком случае?
Диииин-доон.
Позвонили снова, и на этот раз звонок раздавался дольше, будто тот, кто настойчиво жал на кнопку, знал, что они дома.
– Я… э… я открою! – неуверенно крикнул Симон с первого этажа. Альма выбежала в коридор, за ней следом – Бёрре. Она остановилась перед лестницей. Отсюда можно было наблюдать за дверью, оставаясь скрытой от глаз пришедшего.
Симон как раз подошёл к двери и нажал на ручку.
– Добрый ве… – голос его замер.
Он резко захлопнул дверь и отступил назад. Шаг, ещё шаг. Он был ошарашен, даже не заметил, что пятится прямо на комод. Альма собиралась крикнуть и предупредить его, но было поздно: Симон налетел на комод у стены. Он схватился руками за воздух, пытаясь удержаться, но ничего не вышло. Комод завалился, увлекая с собой всё: и Симона, и ключи, и несколько Альминых фото, висевших на стене, цветочный горшок и вазочку с конфетами. С оглушительным грохотом всё оказалось на полу.
Симон растерянно огляделся. Упёр руку в пол, пытаясь подняться, но снова рухнул с тихим стоном.
– Ну полно, Симон, – раздалось из-за двери.
Ага, это женщина, поняла Альма. И в эту секунду в проёме показалась гостья. В возрасте. Не старая, но с седой прядью в тёмных волосах. Высокая, на вид не особенно страшная. Дама чуть приподняла брюки и присела рядом с Симоном.
– Не хотела тебя напугать, – сказала она приветливо. – Не ушибся?
Отец не ответил, только молча буравил её взглядом. Грудь его вздымалась и опускалась, будто он с трудом мог отдышаться.
– Элионора… как? – прошептал он.
– Полно, Симон, – повторила дама. – Как давно ты перестал называть меня мамой?
 
Глава 4
 
Письмо и стеклянная шкатулка
 
– Ты… ты… Как ты нас нашла? – запинаясь, проговорил Симон.
Он успел подняться и теперь стоял лицом к лицу с незваной гостьей.
Внешне они были похожи, это точно. Альма подалась вперёд. Неужели это её бабушка? Симон никогда не рассказывал о своей матери, Альма бы это запомнила.
– К счастью, я тебя всё ещё неплохо знаю, – ответила женщина, – так и подумала, что ты сменишь фамилию, но новую выберешь созвучную старой. И не прогадала! Бинго! – Она коротко и на удивление высоко усмехнулась. А вот Симону, похоже, было вовсе не до смеха.
– Не воображай, что ты меня знаешь, – сказал он глухо.
– Симон, – спокойно ответила женщина, – ну сколько лет прошло! Да и мне надо рассказать тебе кое-что важное. Если я сейчас не вовремя…
– Не вовремя, – оборвал он её. – Слушать ничего от тебя не желаю.
Дама глубоко вздохнула.
– Иногда ты невыносимо всё усложняешь, Симон. У нас маленькая семья…
– Мы, – выдохнул он тяжело, – больше не семья.
Женщина запрокинула голову и прищурилась. Но потом коротко кивнула и опустила руки.
– Ну хватит. Если думаешь, что я позволю тебе жить тенью, когда ты нам нужен… а ты нужен… не говоря уже об Альме…
Сердце Альмы пропустило удар. Откуда незнакомка про неё знала?
– Альму не трожь! – рыкнул Симон. – А теперь уходи.
Женщина покачала головой.
– Симон, по правде говоря…
– Вон! – Симон едва не срывался на крик. – И не возвращайся!
Женщина как будто намеревалась сказать что-то ещё, но в итоге лишь вздохнула и отступила на шаг.
– Хорошего вечера, – сказал Симон и захлопнул дверь.
Звух удара прокатился эхом по этажам. Симон прислонился к стене, будто ему нужно было отдышаться. Когда он снова огляделся, то заметил на лестнице Альму.
– Что… – начала она.
– Не бери в голову, – прервал её отец.
– Но…
– НИ СЛОВА БОЛЬШЕ! – вдруг закричал он. – МАРШ В КОМНАТУ!
Альма, которая едва ли когда-то слышала, чтобы он повышал голос, настолько обомлела, что подчинилась приказу.
Она сидела на кровати и размышляла. Всё это слишком странно. Неужели у неё была бабушка, о которой она ничего не знала? Когда мама ушла, они остались с отцом вдвоём. Бабушек и дедушек никогда не обсуждали. Неужели такое возможно? Это же не какой-то там пустяк – выяснить, что у тебя есть родственник, когда у тебя их так мало. А если у Альмы есть бабушка, что же такого страшного могло случиться, что Симон не желает иметь с ней ничего общего? Нет, надо спуститься и поговорить с отцом.