"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

— Когда изменяет зрение, остается память, — Темная поставила копию на пол и потянулась к мешку, спрятать артефакт.
— Настоящая Чаша здесь, — Гешшар ткнул пальцем в основание кубка, опутанное золотой вязью. Золоченая филигрань послушно опустилась, открывая основание кубка. Тяжелая верхняя часть кубка пошатнулась, и Джетта едва успела ее поймать левой рукой. Оставшийся в левой руке артефакт, несмотря на корпус с металлическим блеском, был на удивление легким. Он напоминал небольшую посудину, вроде тех, что используют для меда, с толстыми стенками и дном.
— Вот и замечательно. Будем считать всё остальное моральной компенсацией, — убрала Джетта в мешок дармовые драгоценности и аккуратно замотала в тряпицу Чашу Грааля.
Теперь ей предстоял обратный путь. Самое сложное, на чем не раз прогорали ее коллеги (некоторые — в прямом смысле этого слова) — не расслабляться от ощущения победы. Поэтому наемница внутренне подобралась. Охранные нити, растягивание дыры, которая успела закрыться, осторожное размещение копии в нише, и опять охранные нити. Всё-таки Гешшар здорово помог, подсветив их.
Но и это было еще не всё. Следовало найти и обезвредить запасы драконьей тьмы. Увы, в поисках зелья дракон ей был не помощник — с обонянием у него, как помнила Джетта, проблемы. Дав спутнику знак оставаться на месте, она осторожно пошла вдоль стен, обнюхивая содержимое емкостей. Чан с настойкой нашелся быстро. Но для толпы драконов один чан — всего ничего. Где-то монахи должны держать запас. Обойдя часовню по периметру, воровка обнаружила люк, ведущий в подпол. Крышка оказалась тяжелой, но от короткого жеста мага она взлетела и зависла на высоте человеческого роста.
Вынув и активировав «светляка», Темная спустилась вниз. Оттуда тянуло холодом и затхлостью. На всякий случай воровка кинула камешек-амулет. Охранных заклинаний здесь не было. Зато было много бочек. Штук двадцать, на первый взгляд. Каждую предстояло обнюхать. Наверх Джетта выбралась довольной.
— Шесть бочек зелья, шестнадцать — отличного вина, — доложила она. — Как драконы относятся к благородным виноградным напиткам?
Оказалось, что благосклонно. Морок зелья лег на бочки с вином и наоборот. Оставался чан. Гешшар решил проблему просто и элегантно: послушная магу, посудина проскользнула меж охранных линий и опустилась в люк. Ее содержимое отправилось в початую бочку вина и наполнилось из другой емкости, после чего чан деловито пробрался на место и встал, будто никогда его не покидал. Маг тихо опустил крышку люка. Первый акт операции по освобождению драконов можно считать завершенным. Теперь осталось занести Чашу к Ансельмо, чтобы тот завтра вывез ее за пределы монастыря, и ждать, пока Гешшар приведет в соплеменников в нормальное состояние. И молится, молится, молится. Поскольку уж лучше молиться, чем штопать камизы и чулки монахов.
Чиро с утра был как на иголках. Весь вчерашний день прошел в подготовке. Задумка Темного была проста. Вчера сеньор Гильярдо под разными предлогами «проговорился» женщинам своего окружения, что вынужден отлучиться по делам. Но — т-с-с-с! — никому ни слова! Каждой женщине сообщался свой конечный пункт поездки. Поздним вечером, под покровом темноты, в невзрачной темной повозке граф должен выехать из дома, после чего его маршрут «растроится». Самая большая сложность заключалась в том, чтобы найти подходящее место. Решение подсказал наниматель. Затесавшееся в людном районе заведение «Полуночный приют» имело целых пять ворот. Каждые выходили на свою улицу, так что с одной не было видно тех, кто подъезжал или покидал постоялый двор из других. Хозяин не скрывал своей приверженности Деве Ночи, однако на количестве постояльцев это не отражалось. Даже в самом Светлом городе найдется местечко для Темных. Итак, к «Полуночному приюту» подъедет одна повозка, а выедут три. Третьей повозкой предстояло управлять Паладину. Объявившийся накануне Светлый был ответом на молитвы наемников. Если бы они молились. Хотя кто мог поручиться за Пусика?
«Тройная» вылазка, конечно, могла не дать эффекта. Времени для реагирования у потенциального противника оставалось немного. Зато и вероятность заподозрить подвох тоже была невелика. Гораздо больше Слона настораживало то, чему Пусик оказался свидетелем накануне. Услышанный голос не мог быть пьяным бредом, поскольку тем вечером они были трезвы как стеклышко. Гильярдо не мог это подстроить, поскольку рейд по дому не был запланирован заранее. Осмотр комнаты, а в дальнейшем и простукивание стен и полов не дали результата: внутри никто не прятался, скрытых ниш, где мог бы укрыться злоумышленник, в помещении не было. Темный не хотел верить в сверхъестественное вмешательство, но найти разумного объяснения голосам не смог.
 
Днем он проверил готовность повозок и встретился с Паладином, который под личиной амулета неузнаваемости устроился в том же «Полуночном приюте». Повозки были готовы и ждали своих ездоков. Первую, как и было запланировано, Чиро подогнал к заднему крыльцу дома графа. Тот, под прикрытием Пусика, устроился внутри. Шторы опустились. До постоялого двора добрались быстро, и никаких преград по пути ожидаемо не встретилось. Нанимателя спрятали в комнате Ансельмо. Далее каждому из одинаково одетых в темные накидки и длиннополые шляпы возниц предстояло ехать своим маршрутом. Аквилеро, который по части легкого оружия был лучшим бойцом, настоял на маршруте, сообщенном Арселии, поскольку считал ее самой вероятной злодейкой. Слон и Сельмо разделили «женщин» жребием: Сельмо поехал к месту, названному Изабелле, Чиро последовал дорогой, известной Марии Кортес. Темный гнал, как мог. Он благополучно добрался до конечной точки своего пути. Выхватил факел из рук поджидающего слуги и рванул на самый верх, к башне, где в окне должен был дать знак своим напарникам. В таком же окне через пару кварталов светился факел Пусика. В башне дома, куда должен был доехать Паладин, было темно.
Велев слуге стоять с горящим факелом, Темный рванул вниз. Он вскочил на приготовленную на такой случай лошадь и галопом помчался в сторону улиц, по которым пролегал путь Ансельмо. Дорога была перегорожена телегой. Светлый сражался с тремя противниками. Откуда-то сверху послышался свист. Нападающие рванули в стороны, как мыши от кота, и с крыши в повозку вонзилась горящая стрела. Следом полетели еще две, и темный силуэт стрелка исчез с крыши. Повозка полыхнула. Лошади испуганно заржали. Чиро едва сумел удержать животное под собой, а повозка рванулась, снося стоящую на пути преграду. Обезумевший от огня конь мчался вперед. Ему навстречу, с факелом в руке, скакал всадник. Аквилеро, понял Темный и спешился, чтобы помочь Паладину. Тот сползал по стене на мостовую. Беглый осмотр показал две раны: на бедре и левой руке, и два трупа неподалеку. Вдалеке догорала остановленная Пусиком повозка — он освобождал коня от упряжи.
В целом, операция закончилась успешно. Виновницу вычислили, все остались живы, ущерб минимальный. Гильярдо в отсутствие телохранителей отделался ошпаренной ляжкой, на которую пролил тарелку горячего супа. Всё, вроде, было нормально. Но Чиро не оставляло чувство какой-то неправильности происходящего. И что именно было неправильно, он никак уловить не мог.
Через день, после того как Ансельмо благополучно вывез из монастыря невзрачную металлическую «вазочку», на деле являвшуюся Чашей Грааля (и драгоценности с кубка, которые Джетта планировала при случае сбыть), магистр передал от него сообщение. На листке бумаги качественной выделки аккуратным, убористым почерком сообщалось, что отправитель стал жертвой нападения бандитов, из-за чего некоторое время будет ограничен в передвижении. Количество пострадавших бандитов в записке не указывалось, но, зная «жертву», Темная полагала, что как минимум парой жизней они за нанесенные раны заплатили. Напоследок Каталине рекомендовалось вести себя благоразумно и осмотрительно. Нет, в молитвах нужно знать меру, решила Джетта. Она, конечно, не хотела, чтобы Ансельмо возвращался в монастырь. Но не такой же ценой.