Запах Вереска (СИ)

Много веков назад, когда на Земле царил мрак и хаос, те угольки Жизни, которые все еще тлели под гнетом Смерти, взмолились о помощи. И великие Небесные услышали. Они опустились в наш мир и, увидев последние искорки в его угасающем сердце, попытались спасти. Они начали долгую кровопролитную войну против монстров, населяющих Землю. В ходе нее Небесные одержали победу и заперли чудовищ на дне Бездны. Они принесли жизнь в наш мир и возродили его. Населив самыми разными существами и любя их поровну. Они подарили им часть своих знаний и разделили в них Добро и Зло. Они хотели, чтобы их возлюбленные дети творили свои судьбы и знали меру во всем. Для этого они написали Кодекс и отдали его на хранение преданным жрецам.
Шли годы, и мир менялся, а вместе с ним менялись легенды, герои и старые боги. На смену им пришли новые. Новое время начало диктовать свои правила, и история изменилась. Неизменным остался только Кодекс, который был так же священен, как и в былые времена. Не изменились, пожалуй, и легенды о Небесных. Они так и остались в сердцах и памяти потомков. Все... кроме одного Небесного.
Дагура...
Его имя стерли из истории. Сожгли и смешали с грязью. Превратив в вечное проклятие в устах любого. Они сравняли с землей все его храмы и уничтожили каждое изображение, с корнем вырвав из мира. Только уничтожить его самого они не смогли.
Покровитель воинов и верховный судья. Самый прекрасный из них и самый неподкупный. Олицетворение милосердия и справедливой жестокости. Ни одной душе невозможно было утаить своих поступков от его всевидящего ока. Он видел всех их насквозь, знал их тайны, их надежды были на его ладони, а грехи он не прощал никому. Он не был похож на других Небесных. Не знающий пороков и чистый настолько, что перед ним мерк сам Свет. Ему не нужны были ни поклонения смертных, ни их жертвы. Он и так дарил им всего себя без остатка. Внемля всем молитвам и укрывая своим белым крылом в час отчаянья и скорби.
Но века сменяли друг друга, и изменились сами Небесные. Сперва еле уловимо, но чем дальше, тем больше уподобляясь смертным. Примеряя на себе их страсти и пороки, они просто позабыли, кем были прежде. Требуя все больше жертв, погрязая в грехах, Небесные начали торговать своим прощением и любовью. А смертные были щедры на жертвы и на молитвы, чтобы умаслить своих покровителей.
Не изменился лишь Дагура. Он видел мрак в душах своих братьев и сестер. Угасла его преданность им и вера в их силы. Его не соблазняли ни сладкие речи, ни щедрые дары. Он не желал подчиняться тем, кто обратился во мрак. Не знал страстей и следовал старым законам, от которых отказались сами их создатели. И так длилось много веков. Пока он не довел гнев и ненависть остальных Небесных до такой степени, что те пожелали навсегда избавиться от него.
Судьба Дагуры решилась в тот миг, когда на его суд попали две грешные души. Один – когда-то могущественный правитель, проливший реки невинной крови. Сгубивший сотни жизней и не пожалевший собственное дитя. Но при жизни щедро одаривший своими жертвами Небесных. Их любимец и тот, кто в очередной раз сторговал себе прощение. Второй – безутешный отец, отомстивший когда-то за свою жестоко поруганную дочь. Нищий при жизни, но с большим и честным сердцем.
Дагура смилостивился лишь ко второй душе, чем поверг в гнев остальных Небесных. И ни одно их слово не смогло его переубедить. Ни обещания щедрых жертв, ни угрозы. Тогда Небесные попытались убить его. Но все знают, что нет оружия, способного уничтожить Небесного. Они заманили его в ловушку и придумали наказание страшнее смерти, страшнее всех проклятий. Его приговорили к вечному изгнанию. Лишив всех сил и сбросив на землю, где навечно заточили в слабое женское тело. Оставив, как насмешку все его воспоминания и устроив на земле вечные мучения для него.
Из века в век, из года в год, покуда течет бессмертное время. Вечно бродить по земле, не зная покоя, не зная света. С ярмом проклятой на прекрасном челе. Рождаться и умирать в муках, не забывая ни одного дня. С гордостью, втоптанной в грязь, и бесконечной болью взирать. Скулить у ног сильных мира сего, вымаливая милости каплю...
 
Роберт Салливан рассказывал почти неизвестную никому легенду тихо и, словно погрузившись в воспоминания. Он не смотрел на них, но знал, что они слушают его. Потому что это было важно. Намного важней всего того, что было сейчас. Потому что в легенде о прекрасном Небесном с печальной судьбой крылась та самая тайна, которая все эти века не давала покоя очень многим в этом мире.
- Но это нечестно! – всхлипнула Эрика, – он же не сделал ничего плохого!
- Не сделал, дорогая, – проворковала Арнелия, – но, как показывает статистика, большинство мужиков – козлы! Что небесные, что земные.
- Мой Эдди не такой, – гордо вздернув подбородок, произнесла рыжая и тихонько добавила, – и дядя Ри не такой. Что было с Дагурой дальше? Ведь все не может быть настолько ужасным!
- Ну, Небесные явно не рассчитывали, что последняя женщина, в чьем теле он переродится, встретит НЕ смертного, – насмешливо ответил ей Роберт, – это был вампир. Молодой, амбициозный и с достаточно сильной кровью. К тому времени девятьсот лет беспрерывных мучений и заключения окончательно уничтожили прежнего Дагуру. Он воспользовался подвернувшимся шансом, и очень скоро молодой вампир был у ног юной красавицы. Он женился на ней и привел в свой замок госпожой.
- Как романтично, – сухо произнес Кай и сузил глаза, – только как вся эта брехня связана с нами?
- Молодого и перспективного вампира, который притащил в свой замок полусумасшедшего Небесного в бабском теле, звали Элинар Анарсвиль, – буднично произнес Крист и даже не поморщился, когда раздался звон разбившегося стакана и чей-то изумленный писк.
- Это... Это наш родоначальник, – шокировано прошептала Диана и, не удержавшись, нервно рассмеялась, – этого ведь не может быть!
- Дамочку эту звали Каспия, – убил последние надежды Крист.
- Я хотел понять, почему наш с Тамарой первенец родился человеком, – глухо произнес Анрис, – и тогда я начал копать. О наследии нашей семьи и о том, чем на самом деле являлась Искра, я узнал лишь через десять лет после смерти Иви. Жена Элинара родила ему трех сыновей. Старший из которых был обыкновенным человеком. Я не знаю, как у них получилось отвоевать право жизни для себя и своих детей, но человек остался с ними, и дети, рожденные от него, оказались чистыми вампирами. После этого человеческая кровь больше не всплывала в роду. Пока не появился наш Илия. В его же потомках наша кровь словно растворилась. Его дети, внуки, правнуки – все они были обычными людьми с совершенно необычными способностями. И чем дальше, тем слабей становились их способности. Неизменным лишь осталось то, что все потомки Илия были мужского пола. Ни одной девочки до сих пор, пока Арни недавно не забеременела. Ее дочь будет первой за все поколения Салливанов.
- Если Искры никогда не было, – хрипло спросил Кай, – то, что тогда засунул в меня твой сын? И почему я все еще чувствую ЭТО?
Вопреки всему Кай не хотел знать ответ на свой вопрос. Он уже догадывался, чем обернется все это. Всем нутром чувствовал. От того, как заскулил внутри волк и как свернулся клубком. Как глухо и с надрывом отозвалась внутри тьма и как запылала черной ненавистью. Бессильной, болезненной и кровавой злобой. По ушам резанул грохот цепей и тоскливый вой, полный одиночества.
Когти вспороли обивку на подлокотниках, и перед глазами потемнело. По позвоночнику, словно мороз прошел и парализовал все тело. Он почти видел прозрачные голубые глаза, сверкающие за ржавыми прутьями клетки. Чувствовал запах обреченности и боли. Он ощущал ее неподъемный вес и зверел. Он смотрел в глаза этого существа и был до скрежета клыков уверен, что знает, кто это. Кай знал и отдал бы все, чтобы навсегда стереть мрак, в плену которого не один век томилось самое прекрасное создание в мире.
- Искры не было, – словно издали долетели до него слова Роберта и заставили вернуться обратно, – был только Дагура. Он провел их всех, понимаешь? Создав своих собственных потомков с сильной кровью и смешав их с собственной, он просто ушел от их проклятия. Разорвав свою душу между своими потомками. Только вампирская кровь оказалась сильней, и многие века подавляла его. Пока вся его мощь не нашла волю в сыне Анриса. А дальше – в его потомках. Он был изначально заперт в человеческом теле. Оковы свои сломать он не смог, но теперь сам выбирал себе «тюрьму». Дагура окончательно покинул Анарсвилей и на прощание оставил им часть своей души. Чтобы охранять их в благодарность. Так и было, пока Анарсвили не начали использовать этот осколок души как оружие. Совсем позабыв ЧТО из себя он на самом деле представлял. Так появилась и легенда об Искре, которую им «подарили Небесные».