Запах Вереска (СИ)

- Ты же сам говорил, что такого, как он, невозможно полюбить. Что перед ним только за деньги и разводят ноги. Что же изменилось?
- Оказалось, что разводить перед ним ноги сущее наслаждение! – язвительно процедил блондин, – он не эксперимент и не прихоть! Я, по-твоему, сопливая черлидерша с мозгами размером с горошину?! Ты не знаешь его. Он такой... такой... У меня слов не хватит, чтобы объяснить тебе. У меня крышу сносит от него!
- Он старше тебя, – безнадежно произнес Джулиан.
Алан на это нервно засмеялся. Знал бы только Джулиан, НА СКОЛЬКО старше Кайрен. Вот только друг его веселья не разделял. Он покачал головой и встал с места.
- Это все блажь, – взявшись за ручку двери, произнес Джулиан, – тебе сносит крышу от новизны. От того, что секс с мужчиной оказался не таким, как с женщиной. Но все это пройдет, и ты поймешь, что экстрим приелся тебе. Что тогда? Ты подумал, что будет, когда все закончится?
Джулиан ушел, не дожидаясь ответа. Дверь тихо закрылась за ним, оставив мрачного Алана одного. Он устало прикрыл глаза и подумал о том, что эти самые слова он перестал говорить себе уже очень давно. Но они никуда так и не исчезли. В чем-то Джулиан был прав.
До окончания работ осталось совсем ничего, и через несколько недель они сдадут все объекты. Что тогда будет? Всего лишь небольшой романчик, который закончится после расторжения контракта? Приятное приключение, которое потом даже не вспомнится? Его попросят уйти из жизни Валгири так же холодно, как и сотни таких же парней до него? Алан не знал. От этого стало на мгновение настолько тоскливо, что заныло в груди. Он сидел, оперевшись локтями на стол и уронив голову на ладони. Совершенно не зная, что в то время, пока друг взывал к его разуму, Кай стоял за дверью и, скрестив руки на груди, мрачно слушал каждое слово.
Джулиан ушел, даже не заметив вовремя отступившего Кайрена. Еще один моралист хренов, у которого молоко еще на губах не обсохло, а уже лезет со своими советами. Суя свой нос в чужую жизнь так, словно имеет какое-то право. Им Маркуса с его нотациями и патологическим неверием уже хватило. Глупый мальчишка даже не понял, что сделал, совершенно не чувствуя тот отчаянный запах тоски, которым на мгновение повеяло от сидящего в кабинете Алана.
Мальчишку спасло лишь то, что он по каким-то причинам был небезразличен Алану и был парой его племянника. Иначе его тонкая шейка давно уже была бы сломана. Лучше бы занялся собственной личной жизнью и, наконец-то, объяснился с Уолтером, вместо того, чтобы разыгрывать из себя Мать Терезу. Глупый наглый щенок, которому стоило преподать урок, раз и навсегда показав, где его место.
Кайрен всегда предпочитал действовать, а не тратить пустых слов. Человек принадлежал ему, и даже если придется вбить эту мысль в голову русоволосому недомерку, то он это сделает с превеликим удовольствием, чтобы в следующий раз мальчишка не смел становиться причиной вязкой грусти, поселившейся в любимых глазах...
В последние недели погода в шотландских землях окончательно испортилась, выдавая теплые солнечные дни все реже. А вместо этого зарядили непрекращающиеся дожди. Принося с собой первые серьезные холода и напоминая о том, что лето давно уже осталось позади. Раскаты гремели над крышами замка и отдавались звоном стекол в высоких окнах. Тяжелые капли дождя барабанили по черепицам и мостовым. Широкими и тонкими ручьями стекая по стенам и мощеным улочкам Волчьего Двора. Очередная молния расколола небо неоновым блеском своих ветвей, и громыхнуло прямо над крышей конюшни.
Джулиан смотрел на гнущиеся под ветром старые деревья и уныло провожал взглядом капли воды, стекающие по стеклу окна над крышей теплого каменного строения. Похоже, что здесь он застрял надолго. Сперва убежав от лишнего шума, чтобы спокойно пересчитать все последние расходы и составить отчеты. К Алану после их разговора он не мог пойти, а Уоли со своими тисканьями и поцелуями совершенно не способствовал спокойной работе. Так что пришлось с ноутбуком и бумагами слинять сюда.
 
Старое каменное строение с деревянной крышей и теплом. Запахом чистого сена и спелых яблок, которыми частенько баловали породистых коней. Всегда прибранное и чистое, куда не так много народу захаживало. Но самым любимым местом здесь были два верхних пролета под самой крышей, где лежали тюки сена и мешки с зерном. Джулиан сейчас был как раз на самом последнем пролете. Устроив себе уютное гнездышко из клетчатого пледа, отгородившись от нижних пролетов мешками и тюками с травой. Только сегодня ему, видимо, придется задержаться. Желания переться в такой ливень в замок совершенно не было.
Помощник дизайнера понял, какую совершил ошибку, только когда услышал громкий мужской смех, после которого в конюшню ввалились мокрые до нитки Алан и Кайрен. Целуясь на ходу и тискаясь, словно мальчишки. Джулиан смотрел на них и не узнавал. Он не мог понять, как могут настолько меняться люди. Как могут смотреть так и шептать друг другу все то, что он сейчас слышал от этих двоих. И это если вспомнить то, как они грызлись совсем недавно. Только сейчас все было по-другому.
Алан даже не подумал возмущаться, когда его вжали спиной в деревянный столб, а для уверенности еще и навалились всем телом. Жарко дыша под ухом и водя губами по влажной коже. Забираясь холодными пальцами под мокрую рубашку и царапая лопатки. Улыбаясь в губы и раскрываясь. Позволяя проникнуть языком глубже, ластясь собственным, кусая губы и слыша хриплый смешок. Откидывая голову и, зарывшись в мокрые волосы, прижимая ближе. Чувствуя, как крепкие ладони проходят по пояснице и, сжав бедра, опускаются на ягодицы. Прижимая к чужим бедрам и двигаясь не спеша.
Алан терял голову уже в который раз. Совершенно не имея желания даже анализировать свое, безусловно, неприличное поведение. Чему очень даже способствовал шепчущий очередную пошлятину Валгири. В ответ получалось только постанывать и кусаться. Чего с каждой минутой становилось меньше.
Они даже не заметили шокировано смотрящего на них Джулиана и, с трудом оторвавшись друг от друга, по скрипучей деревянной лестнице поднялись на второй пролет. Снова целуясь и спотыкаясь о старые мешки. Рухнув, наконец, в стог сена за тюками. Перекатываясь и срывая друг с друга сырую одежду. Целуя и царапая обнажающуюся кожу. Рыча, подобно зверям, у которых от гона крышу сорвало.
- Тебе не надоело затаскивать меня в каждый угол на глазах у всех? – оседлав бедра Кая, невинно поинтересовался Алан и, сжав набухший член сквозь ткань штанов, расплылся в хищной улыбке.
- Тебе это нравится, – толкнувшись, прошипел Кай и сжал губами покрасневшую мочку уха, – нравится, как я беру тебя, как вылизываю тебя здесь.
Пальцы нагло нырнули под пояс штанов и погладили ложбинку между ягодиц. Сорвав с искусанных губ рваный вздох. У Кая глаза загорелись и затрепетали крылья носа от одного запаха возбуждения, которое заполнило собой весь воздух. Он зарычал и, подмяв под себя вскрикнувшего Алана, рванул молнию на его джинсах так, что металлическая застежка осталась в руках.
- Варварррр... – прорычал блондин и, перекатившись, снова оказался верхом.
Уперевшись ладонями в обнаженную грудь и заставив облизывающегося оборотня откинуться назад. Покрывая поцелуями горло, вылизывая ключицы и царапая соски. Языком очерчивая рельефный пресс и легко расстегивая джинсы. Чем, видимо, все-таки довел своего волка до шока.
Усмехнувшись в расширенные от удивления золотые глаза и уткнувшись в горящий от возбуждения пах. Со стоном вдыхая тяжелый мускусный запах и слыша звериный рокот. Он давно хотел этого. Каждый раз представляя, как сожмет крепкие бедра и губами пройдет от самого основания до сочащейся головки. Языком обведет уздечку и ртом насадится на всю длину.
«Я – извращенец... А еще зоофил», – пронеслось еле уловимо где-то на задворках сознания, и Алан сам застонал от того, что делал.
Вылизывая упругий большой член и теряя любые связные мысли, слыша стоны и порыкивания над головой. Чувствуя зарывшуюся в волосы когтистую руку. Наматывающую на кулак мокрые пряди. Взять с первого раза не удается. Но Алан упрям и жаден. Он обхватывает губами бордовую головку и вылизывает, посасывает, словно сладкий леденец. Помогая себе руками и застонав, когда, наконец, заглотив до упора, упирается носом в пах. Он движется чертовски медленно, смакуя вкус и совершенно не видя дикие глаза смотрящего на него мужчины.