Дипломатия и войны русских князей

Видимо, в сказании есть преувеличения, особенно в числе воинов Герденя. Но, судя по всему, Довмонт внезапно атаковал переправлявшегося вброд противника. У литовцев началась паника, и они потеряли место брода.
Узнав о том, что псковичи самовольно взяли князя литовца, великий князь владимирский Ярослав Ярославич (младший брат Невского) решил было пойти войной на Псков. Но «мужи новгородские» популярно пояснили ему, что за персонаж Довмонт и чем сей поход может обернуться. Поэтому дело кончилось как в хорошей сказке — свадьбой. Довмонт с подачи великого князя владимирского женился на княжне Марии Дмитриевне, внучке Александра Невского.
В 1268 г. новгородцы и псковичи решили проучить нахальных датчан, которые еще 30—40 лет назад (в 1219—1230 гг.) захватили северную часть Эстляндии и, разрушив русский город Колывань, построили свой город Ревель. Чухонцы так и назвали его Таллинн, что в переводе означает «датский город».
В походе псковскую рать, естественно, вел Довмонт, а новгородские и низовые полки — князь Юрий Андреевич [142]. Кроме того, в походе участвовали сыновья великого князя владимирского Ярослава Ярославича Святослав и Михаил, а также его племянник Дмитрий Александрович.
Объединенное войско двинулось на город-крепость Раковор [143], находившийся на севере Эстляндии, посередине между Нарвой и Ревелем. В одном месте русские нашли огромную пещеру с маленьким входом, где спряталось несколько сот чухонцев (чуди). Три дня полки стояли и не могли добраться до чуди, пока один новгородский мастер по имели Тогал, состоявший при осадных машинах, не провел канал ко входу в пещеру и не затопил ее водой. Вся чудь была перебита.
Стремясь заманить православное воинство в ловушку, немецкие епископы и рыцари поклялись на кресте не участвовать в войне на стороне датчан. Псковская летопись так говорит об этом: «Прислаша немцы послы свои с лестью глаголюще: «Мы с вами мирны, перемогайтесь с колыванцы и с раковорци, а мы им не помогаем и в том крест целуем». И на том крест целоваше пискупи и Божии дворяне».
Но когда русские 18 февраля 1268 г. подошли к Раковору, то с изумлением увидели, что их ждали нарушившие клятву тевтонские рыцари и их союзники. Кроме отрядов из Ревеля, Везенберга и других датских владений, здесь были изменившие мирной клятве орденские полки из Феллина (Вельяд — Вильянди), Вейсенштейна (Белый камень — Пайде) и Лихула, а также епископский полк из Дерпта.
Объединенное русское войско 18 февраля форсировало реку Кеголу (Койлы), обойдя защищаемый немцами мост.
Готовясь к бою, князья стали расставлять полки: псковичи во главе с Тимофеем-Довмонтом заняли правое крыло, выше их по правую же руку встали переяславцы во главе с Димитрием Александровичем и полк Святослава Ярославича; слева поставлен был брат его Михаил Ярославович с тверичами, а сами новгородцы с посадником Михаилом Федоровичем, тысяцким Кондратом и князем Юрием Андреевичем, вместе с ладожанами встали в центре — «в лице железному полку противу великой свиньи».
Тогда войска сошлись друг с другом «бысть такое страшное побоище, — повествует летописец, — какого не видали ни отцы, ни деды».
Немецкий автор в «Рифмованной хронике» [144] утверждает, что у русских было 30 тысяч человек, а каждый немец якобы сражался с шестьюдесятью русскими воинами. Согласно «Хронике», битву начали датские королевские полки, сражавшиеся на правом фланге. Однако возглавлявший их дерптский епископ Александр был вскоре убит, и датчане остановились. Одновременно русская тяжелая конница двумя колоннами атаковала неприятеля. Но немцам удалось отбить атаку и обратить русских в бегство.
Тогда в бой вступила пятитысячная дружина князя Дмитрия Александровича, нанеся удар со стороны реки. На правом фланге псковичи, ведомые князем Довмонтом, разогнали противостоящих им немцев и чудь и нанесли удар по «свинье» с фланга. Датчане, немцы и чухонцы обратились в бегство. Русские «гониша их, бъюще до города Ракобора» тремя путями, на протяжении семи верст. Вражеских трупов было так много, что русской коннице трудно было действовать, не наступая на их тела.
 
Но и русские дорого заплатили за победу: погибли посадник Михаил Федорович и 13 других знатнейших новгородских горожан (в том числе Никифор (Твердислав) Чермный), пало немало бояр княжьих и много владимирцев, новгородцев, псковичей и ладожан. Иные пропали без вести, в их числе новгородский тысяцкий Кондрат. Князь Юрий Андреевич был ранен в плечо. Часть неприятельских сил во время бегства сумели врезаться в новгородский обоз, лишив русских возможности продолжать преследование. Князь Димитрий хотел немедленно напасть на них, но другие князья удержали его. «Время уже к ночи, — говорили они, — в темноте смешаемся и будем бить своих». А наутро немцев уже и след простыл.
Однако двигаться в погоню большое русское войско не решилось из-за огромных потерь. Три дня войска стояли «на костях», а на четвертый повернули обратно. Лишь Довмонт с псковичами пошел гулять по Эстляндии. Часть немцев и чудь отступали водным путем по Чудскому и Псковскому озерам и реке Великой. За ними с малой дружиной на пяти насадах [145] и гонялся Довмонт, «божьею силою восемьсот немцев победил на реке Мироповне, а два их насада скрылись на островах. Боголюбивый князь Довмонт, подъехав, зажег остров и пожег их в траве, — одни побежали, и волосы их горели, а других Довмонт посек, а третьи потонули в воде помощью святой Троицы и славного великого воина Георгия» [146].
Летом 1272 г. войско Тевтонского ордена во главе с магистром захватило Изборск и осадило Псков. Ливонская рифмованная хроника сообщает, что в походе участвовало 180 братьев-рыцарей, 18 тысяч ополченцев и 9 тысяч корабельщиков.
Как гласит «Сказание о Довмонте», «услышав о том, что ополчилось на него множество сильных врагов без ума и без бога, Довмонт вошел в церковь святой Троицы и, положив меч свой перед алтарем господним, пал на колени, молясь со слезами, говоря так: «Господи боже сил, мы, люди твои и овцы пажити своей, имя твое призываем, смилуйся над кроткими, и смиренных возвысь, и надменные мысли гордых смири, да не опустеет пажить овец твоих». И взял игумен Сидор и все священники меч и, препоясав Довмонта мечом и благословив его, отпустили. Довмонт в ярости мужества своего, не дождавшись полков новгородских, с малою дружиною мужей-псковичей выехав, божьею силою победил и побил полки врагов, самого же магистра ранил в лицо. Те же, положив трупы убитых во многие учаны, повезли их в землю свою, а оставшиеся в живых обратились в бегство» [147].
В июне 1272 г. между Псковом и Орденом был заключен мирный договор, но Довмонту, по свидетельству летописи, вскоре пришлось отражать новые набеги крестоносцев: «И паки поганая латина начала силу деяти на псковичах нападением». В Житии святого Довмонта говорится: «Вскоре же вновь язычники-латине стали нападать на села, насилием, принуждением и всякими злыми делами пытаясь, словно звери дикие, разогнать и ввергнуть в горе овец Божиих, искупленных драгоценной Его Кровью. Они же, потерпев такое от язычников, к городу Пскову приходят и о нападении злых змей с плачем возвещают. Христолюбивый же князь Тимофей, это услышав, не потерпел обиды от язычников, но стремительно собрался против них, взял войско свое и вышел на язычников с яростию величайшей».
В 1281 г. сын Александра Невского князь Андрей Городецкий навел татарское войско на Русь, чтобы свергнуть с Владимирского престола своего брата Дмитрия. Вместе с ним отправился грабить Русь князь Федор Ростиславич Чермный, много лет живший при ставке золотоордынских ханов.
Дмитрий Александрович не рискнул дать генеральное сражение русско-татарской рати брата, а решил отступить с дружиной, боярами и семьей в свою новопостроенную каменную крепость Копорье. Однако на берегу озера Ильмень князя Дмитрия окружили новгородские полки. В ходе переговоров новгородцы разрешили князю с дружиной пройти в Копорье, но взяли двух его дочерей и бояр в заложники, а также часть, а то и всю казну князя, а Дмитрию сказали: «Отпустим их тогда, когда дружина твоя выступит из Копорья». Заложники и казна были отправлены подальше — в отдаленную крепость Ладога в низовьях Волхова (ныне это город Старая Ладога).