Ядовитые узы, или Два зельевара — гремучая смесь (СИ)

Сначала я подумала, что ослышалась. Арестована? Но за что?!
– Лироны, это какая-то ошибка!
Но их ауры горели решимостью. Кто бы ни отдал приказ, слуги закона были готовы его исполнить. Ладно. Лучше не оказывать сопротивления, тогда они быстрее поймут, что произошло недоразумение. Я спасла эту девицу, разве непонятно? Правда на моей стороне. Если только… если только они не применят зелье откровения. Ладони моментально вспотели, и я постаралась незаметно вытереть их о верхнюю юбку.
Тот, кто объявил об аресте, прошел вперед и открыл дверь, его подручные теснили сзади. Не удивлюсь, если замешан Вейден. Наша война давно перешла рубеж, после которого совершенно неважно, с чего все начиналось и кто виноват.
Меня подтолкнули к темному крытому экипажу с эмблемой законников – меча на щите. Захлопнулась всего лишь дверь – но было ощущение, что это дверь тюремной камеры.
На протяжении пути одолевало искушение расспросить обо всем. Хоть немного успокоить нервы. Но я приказывала себе успокоиться и убеждала, что скоро все разрешится. Вот только каким образом? Мимо пролетали фасады двухэтажных домов из белого камня – как у сеньора Веррена. Вагонеты, запряженные тройками лошадей, казались ползущими гусеницами и испуганно уступали дорогу. Я тряслась в экипаже – в прямом и переносном смысле, тщетно пытаясь вернуть душевное равновесие.
Наконец, под ноги легла чистая брусчатка, а спереди высилась громада дознавательной башни. На самом деле, здание было прямоугольным, башня выступала только из левого крыла – но именно она, снискавшая недобрую славу пыточной, дала негласное название департаменту законников.
…Впервые ступаю под его крышу – не самое удачное достижение. Высокие стены, прямые силуэты, строгость во всем. Деревянные башмаки вызывающе стучат по белому мрамору, привлекая всеобщее внимание. Сильнее запахиваю шаль.
Испытываю почти облегчение, когда сопровождающий отпирает дверь небольшого кабинета. И снова страх неизвестности…
– Ну что, присаживайтесь, – мужчина кивнул на низкую деревянную скамью – словно созданную для того, чтобы обвиняемый почувствовал себя еще ничтожнее. Сам же устроился за столом в кресле напротив, – теперь мы можем побеседовать без лишних ушей. Я следователь Арвин.
В ответ можно не представляться, поэтому я просто кивнула.
– Вы наверняка задаетесь вопросом, почему Вы здесь, – он сложил крючковатые руки перед собой, – скажу прямо, я не верю, что Вы способны на убийство, тем более убийство дочери высокопоставленной персоны. Нет, дело не в Вашем чистом личике и скромной шали – просто не верю, что у простой знахарки хватит дерзости и средств на подобное покушение, – тогда зачем меня сюда притащили?! – но главе лекарской гильдии показалась подозрительной сноровка, с какой Вы обнаружили… змею. Посему я счел нужным проверить все варианты. Вдруг под этой шалью скрывается коварная сообщница преступника? Вы нуждаетесь в деньгах и, как знать… могли купиться на щедрое вознаграждение.
Кровь бросилась к лицу.
– Я просто помогала сеньорите, выполняла свой долг! И не более. Сеньор Веррен сам прислал за мной!
– Как и за всеми остальными лекарями города, включая самостоятельных практиков, вроде Вас. Несчастный отец был в отчаянии, и если бы не Вы – послал бы по окрестным ведьмам-шарлатанкам. Обычно аристократы ограничиваются помощью гильдии, Вам ли об этом не знать? Потому предлагаю Вам честно рассказать, как так получилось, что ученые мужи оказались бессильны, а простая девчонка справилась.
А его не проведешь ни одеждой, ни отсутствием косметики. «Девчонка»… Надеюсь, обойдется без зелья откровения. Неведомым шестым чувством я понимала, что рассказывать о недавно обретенных «способностях» нельзя. Иначе обидное прозвище, данное Крысой, станет реальностью, и я проведу остаток дней лабораторной мышью. И почему я не подумала о возможной реакции на мою находку? Нет, ну не бросать же было умирающую на произвол судьбы, зная, что могу ее спасти. Я бы просто не смогла жить дальше с таким грузом.
 
– Это удача, господин следователь, – я постаралась как можно непринужденнее пожать плечами. На самом деле удача, что у моих способностей именно в этот момент обнаружилась новая грань, – сеньору Веррену следует благодарить Богов, а не обвинять невиновного.
– Предположим, так, – Арвин продолжал сверлить глубоко посаженными карими глазами, – тогда почему глава лекарской гильдии, уважаемый мастер Юлиус, утверждает, что Вы просто стояли и рассматривали больную, а потом внезапно решили проверить гортань? Похоже на то, что добрую оступившуюся девочку одолела совесть.
– Не знаю, – я начала по-настоящему опасаться, что мне дадут зелье – в лучшем случае. В худшем – просто бросят в тюрьму, – у Вас бывали моменты, когда Вашу руку направляли высшие силы? То чувство, когда тебя подталкивают к правильному решению?
Ступать на почву божественного тоже было опасно – есть риск угодить к жрицам, но ничего лучше я не успела придумать.
– Сейчас мне знакомо только одно чувство, – следователь потер переносицу, – что вы что-то скрываете, лиронна Кортера.
– Всем нам свойственно укрывать какие-то стороны нашей натуры от посторонних глаз, не так ли? – главное, оставаться спокойной! Хотя бы в его глазах! – Но я повторяю, что не имею никакого отношения к покушению на сеньориту.
– Охотно верю, лиронна, – судя по взволновавшейся ауре, не слишком-то и верит, – но у моих коллег могут остаться вопросы. Не сочтите за оскорбление присутствовать завтра на процедуре магического дознания. Экипаж прибудет ровно в восемь.
Завтра в восемь, колоколом стучало в ушах. Казнь отложена до завтра.
– Бояться нечего, зелье откровения абсолютно безвредно. Вы, как специалист, должны это знать. Вот лет сто назад у нас применяли ментальное воздействие… – сдержанно-синяя аура расцвела ржавыми пятнами издевки. Ему нравилось запугивать, и ему это удалось. Ведь самый первый вопрос по протоколу – назовите свое полное имя и дату рождения – отправит меня в тюрьму.
Обратно я возвращалась пешком – во-первых, не было желания тратить последние медяки на проезд в вагонете – а на целый наемный экипаж их бы и вовсе не хватило, а во вторых… Во-вторых, вынужденная прогулка помогла немного успокоиться и остудить голову.
Не бывает безвыходных ситуаций. Жаль, к зелью откровения не существует антидота, как и к яду мантикоры, но что-нибудь можно придумать. Ответ есть, просто он пока не известен мне. Но как закончилась чистая брусчатка среднего города при переходе в нижний, так и настроение медленно поползло вниз, вместе с вечерним солнцем, уходящим за покатые крыши. В уме я начала перебирать, какие пожитки брать с собой в бега. Этот день начался отвратительно – с визита к Вейдену, и закончился еще хуже. Но, когда я подошла к дому, то поняла – это не предел.
Сосед в темном сюртуке с поднятым воротником застыл у моего крыльца. Запрокинув голову, так что черные волосы коснулись шеи, он всматривался в небо – не иначе как ждал, что к нему спикирует дракон. Но нет, он любовался закатом. Даже аура почти слилась по цвету с персиково-багровым слоистым великолепием, что свидетельствовало о полном слиянии с природой. Как мило.
– Пришли позлорадствовать?
Безмятежное выражение тотчас пропало с его лица, едва резкий профиль повернулся ко мне.
– Если бы я этого хотел, лиронна Кортера, то дождался бы завтрашнего утра, не находите? Долго же Вы добирались.
– Что Вам нужно? – я решительно поднялась по ступеням и повернулась к соседу вполоборота, и то из остатков вежливости.
 
– Позвольте напомнить, что именно Вы пришли ко мне утром и просили помочь с зельем. Неужели настолько вжились в роль матроны, что заработали склероз по-настоящему? – слова кололи, но аура была спокойна. Язвит по инерции? – Ваше зелье безнадежно испорчено, – к сожалению, ни капли лжи, – невозможно даже точно определить, что это было. Очередной сюрприз для меня?