Совсем не герой

Джоанна запрыгнула на судно. Внутреннее пространство казалось удобным, но совсем крошечным по сравнению с роскошными помещениями на «Безмятежности» Тома и Джейми. Мебелью служили умные конструкции: складные стулья и откидной столик, который можно было опустить после использования. В одном углу излучала тепло маленькая печка-буржуйка.
Лодка покачнулась, когда Ник взошел на нее и начал спускаться по ступеням. Он поискал Джоанну взглядом. Их глаза встретились, и у нее перехватило дыхание. С момента знакомства оба подсознательно высматривали друг друга в любом месте. Даже сейчас.
  
Следующими спустились Джейми и Рут, затем Аарон. Он снял шляпу, войдя в помещение. Золотистые волосы заблестели в мимолетном луче солнца. Вокруг все словно преобразилось и тоже стало ярче: и старомодные кружевные занавеси, и краска цвета яичной скорлупы, будто ангельская красота парня распространилась и на них.
Он окинул взглядом Ника с Джоанной и изогнул бровь, вновь единственный из всей компании заметив между ними напряжение, после чего иронично прокомментировал:
– Прохладно здесь.
– Правда? – удивилась Рут.
– Хм-м, может, это только мне так кажется, – ответил Аарон, усмехнувшись.
* * *
Том вел под уздцы тянущую лодку лошадь по дорожке вдоль канала, Фрэнки трусил следом. Мимо проплывали приметы викторианской эпохи: полуразрушенные дома, оплетенные лозами; исторгавшие дым заводы с высокими кирпичными трубами, а также деревья и еще больше деревьев.
– Никогда не доводилось бывать на барже Хатауэя, – не отрывая глаз от пейзажа, проговорил Аарон и добавил неохотно: – Весьма приятный способ передвижения.
Учитывая скорость шага лошади и плотный поток судов на канале, лодка доставила пассажиров на место лишь к обеду. К этому времени Фрэнки перебрался на корму и крепко заснул.
Они сошли на берег и поднялись по лестнице к мосту на Роман-роуд, тут же почувствовав запахи уличного рынка: ярмарочную смесь ароматов сосисок, жареных булочек и печеных яблок. Вдоль дороги тянулись крытые прилавки, заполненные разнообразной снедью: свежими яйцами, золотистым сливочным маслом, сочными грушами и прочими фруктами. Чуть поодаль виднелись торговые навесы с поношенной одеждой, обувью и старой мебелью.
Среди окружающей пестроты Джоанна не сразу заметила знакомую сутулую фигуру, подпиравшую стену за ларьком продавца яблок, и рассеянно кивнула Джейми, который озабоченно сказал:
– Нужно не забыть купить и еды, а не только предметы из списка.
Но когда все прошли, Джоанна придержала Тома за локоть, чтобы поговорить. Она не сомневалась в личности того, кто вызвал Оуэна Арджента.
Верзила, не сопротивляясь, дождался, пока остальные удалятся на расстояние – чтобы шум рынка не позволил им услышать беседу, – не сводя глаз с бывшего героя. Тот, похоже, не заметил обладавшего даром внушения парня и направился к прилавку с пирогами.
– Я знаю, что влияние способностей Арджента уже выветрилось, – тихо сказал Том. – Разум Ника уже свободен от воздействия, не так ли? – Он задумчиво потер ладонью подбородок. – Вы двое заключили какую-то сделку? Вроде: сначала остановить Элеонору, а разбежаться уже после? Или ты планируешь в итоге все же переметнуться на его сторону?
Вопрос заставил Джоанну вздрогнуть. Звучало так, будто Том подозревал, что она готова сражаться вместе с новым воплощением героя против – кого? Джейми и Рут?
Изучив выражение ее лица, великан пробормотал:
– Значит, первое. Твой приятель с нами только до тех пор, пока мы не одолеем Элеонору. А потом?
«Потом наши дороги разойдутся», – вспомнились слова Ника. Джоанна нервно сглотнула и вздохнула:
– Нужно было сразу сказать вам, что он освободился от внушения. Я просто боялась того, что вы с ним сделаете. И каким образом он отреагирует. – И до сих пор боялась.
– Того, что мы сделаем с ним? Скорее, что он с нами сделает. – Том смерил собеседницу слишком проницательным взглядом, в котором, однако, читался также намек на задумчивое сочувствие, и, кажется, попытался поставить себя на ее место. – И на чьей же стороне тогда будешь ты? Или хочешь занять нейтральную позицию? Попробуешь остановить конфликт?
Джоанна вообще не желала, чтобы дошло до конфликта. Но сомневалась, что такой вариант возможен. Все же интересно, каким образом их с Ником воплощения из первоначального потока событий сумели сохранить отношения? Прежняя ее версия наверняка понятия не имела о том, кем являлась.
– Сейчас он на нашей стороне, – наконец ответила она. – А что случится после победы над Элеонорой, мне неизвестно. Но мы оба согласны, что предотвратить изменение хронологической линии важнее всего прочего.
– Вы согласны, – прокомментировал Том. – И Джейми.
– А ты разве нет? – удивилась Джоанна. – Мы же все видели тот мир через окно кафе и не можем…
– Не можем что? – перебил он. – Не можем жить в реальности, где правят монстры? Где королевские гвардейцы из прихоти способны убить человека? Очнись! Монстры уже правят и творят, что им заблагорассудится! Думаешь, есть разница в том, делают они это у всех на виду или скрытно? Неважно, если они сорвут маски.
Джоанна приоткрыла рот, заново переосмысляя происходящее. Теперь, когда Том разложил все по полочкам, ее снова накрыло ощущение, будто она что-то упускает. В памяти всплыли слова Астрид: «Погибнут и люди, и монстры – в бесчисленных количествах».
– Джейми хочет это предотвратить, – продолжил Хатауэй. – А значит, я тоже в деле. И лично прослежу, чтобы Элеонора умерла. Но важнее всего для меня, чтобы он остался в живых. Если придется защищать его и от Ника – так тому и быть. Можешь не сомневаться в моей решимости снова подвергнуть твоего приятеля внушению. И то только из уважения к тебе.
Между ними повисла невысказанная угроза: «Лично я предпочел бы разобраться с ним раз и навсегда». Джоанна судорожно сглотнула. Она хотела возразить, что использовать дар Арджентов неправильно, как заявила раньше Лиаму Лю, но вспомнила кровь бабушки на руках – красные потеки в раковине, – и слова умерли на языке. Что, если Том не зря опасается и Ник набросится на бывших союзников сразу, как только они остановят Элеонору? Что, если он убьет их всех? Или, наоборот, великан Хатауэй решит покончить с угрозой для партнера раз и навсегда?
– Джейми рассказал мне о нападении Ника и его охотников, – продолжил Том. – Ты действительно готова рискнуть жизнью кузины? И нашими? В надежде, что той бойни не повторится?
Ник заявил, что они заключают союз только для одной задачи. Хатауэй рассуждал правильно. Нельзя рисковать жизнями других только из подсознательного, навязанного прошлым желания доверять тому, кто уже убивал ее родных раньше.
– Если мы решим продолжать, я хочу получить гарантии. – Джоанна вздохнула, испытывая дискомфорт от собственных слов.
Все прежние возражения Лиаму никуда не делись. Внушение лишь заставит Ника сильнее опасаться и ненавидеть монстров. Лишь превратит его в более озлобленного оппонента. Да и контролировать разум человека просто неправильно.
И все же… Снова вспомнились слова Ника: «Потом наши дороги разойдутся».
Противостояние между ним и монстрами маячило впереди. Он уже четко определил, по какую сторону баррикад окажется. Но вдруг дар Арджента поможет немного отодвинуть срок битвы? Хотя бы для того, чтобы собраться с силами. В краткосрочной перспективе это решение может быть единственным, что сохранит всем жизни – включая Ника.
– Какие гарантии? – уточнил Том.
– Если мы прибегнем к внушению, я хочу получить твое слово, что никто не нападет на Ника, пока он беззащитен. – Конечно, по отношению к легендарному герою выражение «беззащитный» звучало странно, но до того, как собеседник успел ответить, Джоанна добавила: – Ты мне обязан, помнишь?
  
Том задумался, приглаживая волосы, и она затаила дыхание, не смея даже надеяться, потому что на самом деле он ничего не был ей должен: освобождение Джейми из плена Элеоноры вовсе не являлось основной целью Джоанны. И даже если считать этот поступок достойным вознаграждения, то оба уже с лихвой расплатились с любым возможным долгом, когда помогли сбежать из гостиницы «Виверна», предоставили убежище в лодочной станции, а затем спасли из заключения.