Совсем не герой

– Все в порядке, – вздохнула Джоанна. Она хотела выяснить, что происходит. – Найдите пока комнаты и устраивайтесь, а я присоединюсь к вам чуть позднее.
– Мы будем ждать наверху, – кивнул Джейми. – Крыло семьи Лю расположено справа от лестницы.
Она кивнула и быстро просигналила Рут: ткнула в сторону Ника большим пальцем и провела сверху указательным. «Присмотри за ним». Что бы там ни обещала Астрид, Джоанне не нравилось, как члены семьи Лю на него поглядывали. А сам парень защититься не сумеет, так как даже на знал, чего следует опасаться.
  
Кузина чуть заметно кивнула, давая понять, что видела жест, однако пробормотала:
– Я очень хочу послушать твою долгую историю, и побыстрее.
Когда комната опустела, Джоанна смерила взглядом бывшую подругу, теперь отмечая фамильное сходство даже в привычной позе с прямой спиной: Ин и Джейми тоже всегда отличались некоторой долей формальности.
– Ты сражалась вместе с Ником, – наконец обретя голос, выпалила Джоанна. Внезапно она почувствовала такой гнев, что опять с трудом могла говорить. – Помогла ему убить моих родных. – Слова так и полыхали пожаром эмоций. – Убить десятки других людей! – Даже не верилось, что Астрид поступила так. – Хотя сама была из семьи монстров! Была одной из нас!
– Из каких именно «нас»? – Та устало вздохнула. – Я такая же полукровка, как и ты. Мы просто сделали разный выбор.
Джоанна ошеломленно воззрилась на собеседницу.
– Но…
– Присаживайся, – предложила та. – Я налью тебе чаю и расскажу, как именно ты все испортила.
  
14
 
Астрид направилась к кухонному отсеку и открыла шкафчик, где стояли ряды жестяных банок и картонных коробок с чаем, красочных, точно палитра художника: красные контейнеры с китайскими иероглифами, кокетливые синие ящички и большие упаковки современных местных брендов.
Затем выбрала одну из светло-желтых жестянок, прокомментировав:
– Ты ведь любишь с имбирем, верно?
Зачерпнула заварку ложечкой, насыпала несколько в серебряный сосуд и наполнила водой из чайника. В воздухе тут же распространились, медленно смешиваясь, ароматы лемонграсса и имбиря.
В предыдущей хронологической линии Астрид работала фехтовальщиком в Холланд-Хаусе и учила туристов орудовать пенопластовыми мечами. Сейчас она тоже выглядела готовой броситься в сражение, а черные брюки и кофта делали ее подтянутую и грациозную фигуру еще более угрожающей.
Она со скрипом открыла еще одну банку из другого шкафчика, на этот раз керамическую, в виде красно-белой лодки.
– Осталось только печенье с апельсиновой цедрой и сливками, – прокомментировала Астрид и поморщилась. – Зачем вообще его держать, если никто не ест?
Джоанна снова ощутила прилив гнева, накатывавшего волнами. Как эта двуличная предательница смеет обсуждать чай и печенье?
– Мы дружили целое лето!
Они вместе работали волонтерами в Холланд-Хаусе и начали общаться благодаря тому, что у обеих отцы имели азиатские корни, даже шутили на эту тему. Джоанна рассказывала о своих эксцентричных родных из Лондона, а Астрид все это время содействовала плану Ника их убить.
– Я помню, – кивнула бывшая подруга.
Прежде она всегда выглядела такой оживленной. На ее лице отражались все чувства: веселье, недовольство, снисходительность. Сейчас же казалась потухшей и серьезной. Совершенно не в состоянии прочитать мысли собеседницы, Джоанна приблизилась на пару шагов, едва сдерживая бушующие эмоции.
– Ты была той ночью в музее? – Она хотела накричать на Астрид. Хотела, чтобы та накричала в ответ. Хотела получить объяснения гибели родных. – А я была. Стояла рядом, пока моя бабушка умирала! – И до сих пор ощущала кровь, которая покрывала ее руки, пятнала ее платье. До сих пор чувствовала сладковатый запах, какой обычно бывает в мясном отделе. Она слышала, как хрипло рвется из груди участившееся дыхание. – Мой двоюродный брат Берти тоже погиб. И тетя Ада. И дядя Гас.
– Соболезную. – Астрид твердо встретила взгляд Джоанны. – Мне жаль, что тебе пришлось через все это пройти.
– Тебе жаль? Ты убивала людей! И помогла убить моих родных!
– Я не участвовала в резне той ночью. Иногда сражалась бок о бок с героем, но не тогда.
Воздух с шипением вырвался из легких Джоанны, а вместе с ним ушел и ее запал.
– И все же ты помогала ему. Приняла его сторону в прошлый раз.
– Да, – согласилась Астрид и, предвосхищая следующий вопрос, добавила: – Лю не знают, что раньше я сражалась вместе с ним.
– Почему? – Джоанна не понимала. – Боже, как ты могла? Он же просто истреблял нас!
К ее раздражению, собеседница вместо ответа принялась разливать чай по маленьким кружкам, придерживая одним пальцем крышку заварника. От пара стекла в некоторых местах запотели. Когда Астрид наклонилась, ее лицо оказалось затененным, делая ее моложе, превращая в привычную версию из прошлого.
– Как я могла сражаться против монстров – моего собственного народа? – проговорила она. – Не знаю. А как ты могла сражаться против людей?
– Я… – Слова Астрид сбивали с толку. Джоанна боролась не с людьми – только с Ником. – Я не делала ничего подобного.
– Значит, ты еще не заметила их исчезновения?
Настала ее очередь отмалчиваться. Помещение внезапно показалось слишком тихим, единственным звуком был низкий гул холодильника.
– Исчезновения?
– В этом потоке времени отсутствуют те, кто присутствовал в предыдущем.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
Однако в памяти тут же всплыло круглое доброе лицо мистера Ларча. Он больше не преподавал историю в школе, а Марджи даже не знала его, лишь заметила, что сад за библиотекой назвали в честь погибшего десять лет назад учителя.
– Подумай, Джоанна. – В голосе Астрид прорезалось свойственное ей раньше нетерпение. – Как считаешь, что случилось с пропавшими людьми?
Мистер Ларч наверняка просто переехал летом в другой город и теперь преподает в другой школе. Наверняка так и есть.
– Я… – Джоанна замялась.
Ей хотелось ответить «Я не знаю». Но вспомнились и другие случаи. В последние дни пребывания в Лондоне она заметила отсутствие некоторых из прежних обитателей района: девушки, которая работала на кассе в супермаркете; попрошайки, всегда сидевшего возле станции метро; соседа, постоянно выгуливавшего своего пуделя в обед. Тогда Джоанна не придала этому особого значения, решив, что у людей просто изменился распорядок дня, но сейчас задумалась, подстегнутая словами собеседницы.
Затем покачала головой и постаралась побороть накатившую внезапно тошноту, будто тело не могло переварить слишком страшную правду – слишком огромную для восприятия.
Астрид протянула чай. В прошлый раз она вырубила Джоанну какими-то препаратами. Поэтому та поколебалась, прежде чем принять напиток, но в этот раз от бывшей подруги не исходило намерения причинить вред. Скорее желание заключить перемирие.
Керамические стенки кружки оказались настолько горячими, что ее пришлось держать за края. Такой же недорогой посудой с сине-белым цветочным узором, которая продавалась в любом китайской магазинчике, отец набил дома все шкафчики на кухне.
Эта мысль заставила Джоанну заморгать, прогоняя непрошеные слезы.
– Так где они сейчас, по-твоему? – чуть мягче повторила вопрос Астрид.
– Я не знаю.
– Конечно же, знаешь.
Джоанна снова отрицательно качнула головой.
– Раньше у людей был защитник, – продолжила собеседница. – Герой. А ты его рассоздала. Обратила вспять каждое его действие – в прошлом и будущем. Думаешь, у подобных поступков не возникнет последствий?
  
– Я…
И снова на ум пришли слова: «Я боролась не против людей – только против Ника». Вот только… где теперь учитель истории? И другие исчезнувшие? Джоанна ощутила новый спазм. Тело уже знало. Да и она сама тоже. Где-то в глубине души. Знала с того момента, как Марджи сказала: «Кто такой мистер Ларч?»