Гимн шута 4 (СИ)

— А вот и я, — выдохнула «любительница» контрастного душа. — Ой…
Вот к Свете Бешенная еще не привыкла, а потому замерла в некоем остолбенении. Ладно Павел… Но встретить на обветшалой шумной кухне одну из Первых Леди империи — это сильно!
— … Здравствуйте!
Волконская поздоровалась в ответ. На автомате. Она заметила тревогу брата сразу же.
Катерина только вздохнула негромко. И протянула планшет Павлу. Тот прочитал сообщение. Потом вчитался еще раз. Задумался. После чего почесал затылок.
— Что там? — негромко спросила Светлана.
— Наши родичи, — коротко, но явно растерянно хмыкнул молодой человек. — Встретиться хотят.
— Так они же давно…
— Официальное приглашение, Света, — не стал дослушивать парень.
— Оу, — прикусила язычок девушка.
Вот это уже серьезно. Фактически клан признает Павла самостоятельной силой, с которой можно иметь дело. Сам факто подобного приглашения уже говорит обществу о многом. Уже хотя бы потому, что подобное «послание» создается через официальные органы.
— За чьей подписью⁈ — тут же вскинула взгляд она.
— Нет подписи, — покачал головой молодой человек. — Только клановая печать.
— Хм…
— Первого уровня, — добавил Павел.
— Уау, — коротко отреагировала Волконская.
Это делало ситуацию еще более непонятной. Во всяком случае, девушка сильно сомневалась, что на такой шаг пошел глава лично. Но тогда кто?..
— Когда? — негромко спросила она.
Павел ткнул пальцем в экран.
— Ага, — чуть расстроенно протянула девушка. — Придется отменить нашу… операцию.
— А зачем? — хмыкнул брат, почувствовав звон пиастров и запах рома.
— То есть, ты хочешь проигнорировать официальный запрос на встречу, ради…
Павел покачал головой, не дослушав.
— Нет, Свет, я хочу совместить.
На это не нашла что именно ответить уже даже привыкшая к выходкам брата Волконская.
  
Глава 10
 
Глава 10
Двое мужчин шагали по коридору. В лицах их явно читалось фамильное родство. Возможно, их можно было бы назвать братьями, если бы не разница в возрасте лет в тридцать.
— Это перебор, сын, — негромко произнес тот, что постарше.
Молодой человек лет тридцати ответил широкой ухмылкой, еще не утратившей юношеского задора. Вообще, он был целиком и полностью согласен. Вот только и одну существенную деталь не мог оставить без внимания.
— Это твой протеже, отец!
Мужчина обернулся к сыну. При их положении такая улыбка могла стоить многого, а потому вряд ли в мире есть хоть еще один человек, кто мог бы стать ее свидетелем. И уж тем более, подобное поведение было недопустимо в присутствии камер и прессы. Однако стены вокруг умели хранить секреты. А было их тут немало за последние века. Говорят, что несколько камней до сих пор «помнят» тепло рук самого Юрия Долгорукова. Именно его потомки сейчас вели неспешную беседу в древних подвалах.
— Я знаю, — ровно ответил тот, что был старше.
Его сын понимающе кивнул. Идеальных людей не бывает. Поэтому всегда приходится взвешивать, больше вреда или пользы он может принести. Если чаша весов склоняется к положению «польза», то счастливчику даруется прощение, временное или постоянное, а на некоторые грешки его перестают обращать внимание. Хотя и записывают. Просто по старой милой привычке государей предъявлять счет за все и сразу.
Но что делать с человеком, польза от которого огромна, но и головной боли, порой добирающейся даже до башен Кремля, скажем так, соразмерно? Увы, но терпеть. Терпеть и изредка ставить на место, когда «шалости» совсем уж начинают выходить за берега. Учить жизни, другими словами. Иногда до смерти, учитывая личности и масштаб поступков фигурантов. Но тут уж ничего не поделаешь… Все прекрасно понимают изначально в какие игры их зовут играть.
— Пора? — поинтересовался молодой человек.
Лицо его радости особой не излучало, но оба собеседника прекрасно понимали — справится. В конце концов, Первый кабинет он возглавлял вовсе не по протекции. И не за красивые глаза. Злые языки, конечно, плели всякое. Умные люди к ним не прислушивались.
 
— Пора, Константин.
С минуту оба молчали.
— До какой степени, отец? — переспросил почтительный сын.
Очень важно знать, как сильно можно давить на фигуранта. Особенно, если это не твой человек. В такой игре «пережать» очень даже легко. А цена ошибки — огромна. И речь даже не о смерти или физическом увечье (хотя при таких ставках и они случается нередко!). Достаточно всего лишь задеть невидимую струнку в душе собеседника, и вот он уже не способен выполнять свои обязательства.
— Серьезной фактуры нет, — коротко ответил мужчина. — Но по совокупности заслуг — пора напомнить, кто в доме хозяин.
Константин задумался. Если так, то можно ограничиться и намеком. Болезненным, неприятным, хлопотным, но не смертельным. Хотя бить придется всерьез. Больно уж серьезный… клиент попался в этот раз. Последний раз император изволил демонстрировать ему свое недовольство еще до того как молодой человек занял свой нынешний пост.
— Сделаю, отец, — коротко кивнул он.
Оба не сомневались — так и будет.
На этом месте разговор можно было бы и заканчивать, однако чутье, достаточно редко его подводившее, отчего-то подсказывало, что в этот раз приказ будет дополнен «пожеланиями».
Мужчины остановились возле небольшой двери. Однако старший так и не потянулся к ручке. Он несколько секунд раздумывал, после чего достал из небольшой сумки, что нес с собой всю дорогу, и передал сыну обычную бумажную папку.
— Ознакомься.
Константин коротко кивнул, принимая ее. Это никак не отразилась на его лице, но цветок удивления буквально взорвался в его груди. И дело не в том, что именно оказалось в руках почтительного сына. Он просто не припомнил, чтобы отец брал что-то связанное с делами СЮДА.
Взгляд молодого человека скользнул по «шапке».
— Волконский, — повторил он негромко, словно силясь припомнить, откуда именно.
Попытка успехом не увенчалась. В империи было слишком много подданных. Да, клан молодому человеку был знаком. Но чем именно отличился конкретный его представитель — решительно не припоминал.
— Это один из «птенцов» фигуранта. Недавно ярко отметился на приеме к Горюновых.
Долгорукий-младший кивнул. Что ж, это имя действительно стоит того, чтобы его запомнить.
— Основание — заявление Марата Игоревича Трубина о применение недопустимых систем вооружения и использование армейских подразделений в родовом конфликте.
— Хм, личное? — позволил себе показать толику удивления Константин.
Вопрос не праздный. Одно дело, когда такие вещи исполняются от имени клана. И совсем иной коленкор, когда один из членов клана творит подобное. Просто потому, что в строгих и сложных иерархических структурах не принято прыгать «через голову начальника». То есть, если бы некий Марат Игоревич (вот это имя решительно ни о чем не говорило!), действовал как положено, то поднял бы вопрос на уровень старших родичей. А те бы уже, если б не смогли решить его, обратились в канцелярию. В противном же случае создается впечатление, что кто-то «играет» за спиной у своих же.
— Да, — уверенно кивнул мужчина.
Без всяких уточнений.
«Разберемся!» — пообещал сам себе молодой человек. Не в первый раз. Тем более, под рукой у него фактически весь силовой, специальный и даже репрессивный аппараты империи.
— Это — казнь, — прозвучали под древними сводами негромкие слова.
Если обвинения подтвердятся, то «птенец» отправится прямиком на плаху. Или, по-современному, ждать его будет выстрел в затылок, исполненный профессиональным палачом. Вот только среди воспитанников фигуранта дураков не бывало никогда. Разные «уникумы» встречались. Двоих ему пришлось упокоить лично, едва те решили, что достаточно оперились, чтобы играть свою партию. Короче, разные попадались. Но дураки отсеивались еще на предварительном самом грубом отборе.