Снежинка для демона (СИ)

— О делах поговорим после — сначала завтрак, — он берет мою безвольную руку и кладет себе на локоть, а я пытаюсь справится с возмущением, которое накатило от невероятных поступков этого человека.
Вот же ж…. господин Чжао, старый несносный китаец. Заинтриговал, напустил тумана, а расскажем только после чая. Зная, сколько китайцы могут его выпить, захотелось затопать ногами. Невыносимый старик, с глазами черной черешни.
Он проводит меня в дом. Очередное несоответствие традициям вгоняет меня в ступор. Стол. Кто знает, как завтракают китайцы тот меня поймет. Меньше всего я ожидала увидеть пузатый русский самовар на накрахмаленной белой скатерти, баранки, мед, варенье, булочки и блины… пышные румяные, наполняющие столовую неповторимым русским духом. Самовар, конечно, без сапога, электрический, но антураж… необходимый антураж создан, да…
Вредный китаец неслышно посмеивается, глядя на поразивший меня столбняк.
— Проходите, Виктория, — он выдвигает для меня стул и обводит стол рукой, садится на свое место напротив. — Приятного аппетита, — с сильным акцентом по-русски желает он.
Все я не могу удивляться больше. И решаю заполнить тишину своего невероятного изумления действиями. Я беру наши чашки и заливаю из заварочного чайника, душистую жидкость, которая издает аромат малины и шиповника, едва не вырывая из меня очередной изумленный вздох. Стараясь казаться невозмутимой доливаю кипятка из электрического самовара и подаю одну чашку господину Чжао.
— Не мучайте себя, Виктория, — довольно жмурится хитрый китаец, делая большой глоток исходящей паром жидкости, — я же вижу, что вам не терпится задать мне целую кучу вопросов.
— Не терпится, — согласно киваю я, чувствуя как обжигающая жидкость проходит волной тепла по телу. — Откуда все это? — обвожу рукой накрытый стол, уделяя особое внимание блинам и самовару.
— От вашего отца, — со вздохом произносит господин Чжао, утаскивая на свою тарелку блин и поливая его медом.
— ??!!
— Мы с вашим отцом давно были знакомы, — с очередным вздохом отставляет он в сторону чашку. — Мы познакомились, когда он только-только решил открывать свое дело и приехал в Китай в поисках вдохновения, понаблюдать за работой наших мастеров, чтобы набраться опыта. Мы познакомились в одной из мастерских, когда он еще такой юный с горящими от восторга глазами наблюдал за ловкими пальцами Мастера Юй-ди. Я долго наблюдал за ним прежде чем подойти и познакомиться. В то время мой сын лечился в клинике от опиумной зависимости, но надо признаться, что с ним я никогда не был близок. Да, он моя кровь, моя плоть, но духовного родства между нами не было. И вот увидев парнишку, глаза которого сверкали тем самым воодушевлением, совсем как у меня в молодости, я почувствовал ревность. Ревность к его родителям, которые возможно даже не подозревают о его таланте, которые имеют того самого сына, о котором грезил я. Я вам скажу больше Виктория, если бы я не оказал помощь Вячеславу, он не сумел бы построить свою империю так быстро. Нет безусловно он талантливый мальчик и очень упрямый… был. Но все же так быстро прийти к славе и богатству, к независимости и уважению без начального капитала, который я безвозмездно подарил ему, у него бы не вышло. Он учился здесь, у наших мастеров, каждый раз, когда приезжал погостить у меня. В одну из таких поездок притащил этот смешной самовар и закатывался смехом, наблюдая как я наливаю из него кипяток.
Господин Чжао удрученно покачал головой, подрагивая уголками губ. А я поднесла чашку чая, чтобы спрятать за ней свою улыбку. Действительно, старый китаец выглядел нелепо за традиционным русским столом, рядом с гордым и пузатым самоваром. На глаза невольно навернулись слезы. Папа-папа, ты продолжаешь меня удивлять, как же мне не хватает тебя. Чай мы допивали в тишине.
Позже старый мафиози позвал меня на прогулку в сад и там, взяв его под руку, я продолжала слушать его воспоминания об отце. Я видела, что он хранит их так же бережно как и я, перебирает их, словно драгоценные камни, наслаждается ими. А ведь я даже на похороны не позвала этого близкого для отца человека, потому что не знала. Не знала, кем он был для моего него.
 
— Твой отец был удивительным человеком, — в очередной раз с чувством сказал китаец, остановился, сорвал красивую цветущую ветку и вручил мне, — он был щедрым, надежным, верным другом. Жил в настоящем, смотрел в будущее, но утратил связь с прошлым. У него были враги. У успешных и богатых людей всегда есть враги, Виктория. Но был в его жизни человек, который ненавидел в нем все: его происхождение, талант, успех, его семью, его популярность, личность и характер. Ненавидел и завидовал. Решил уничтожить саму память о нем.
Я растерянно застыла, впечатленная переменой в разговоре.
— Почему вы раньше не говорили со мной об отце? Почему рассказываете об этом сейчас?
— Я наблюдал, — просто сказал господин Чжао, — оценивал, пытался понять насколько ты на него похожа. Я хотел тебе помочь, но моя помощь тебе была не нужна. Твой отец оставил тебе все, чем владел сам. А для душевной помощи у тебя был крестный и тебе совершенно не нужна была помощь старого незнакомого тебе китайского дяди. Ты показала свою силу духа, показала решимость идти вперед, но замерзла изнутри, о чем я очень сожалею, — он замолчал, но кинул на меня лукавый взгляд.
— А почему именно теперь решили рассказать мне все?
— Теперь у тебя появился мужчина, которого я могу принять в род, который став твоим мужем введет и тебя в него. Твой отец своим неповиновением и отказом жениться на правильной женщине когда-то, вывел из себя отца и отрекся от семьи. Глупец, никогда нельзя забывать о корнях. Поддержка рода — это могучая сила, способная отвести беду в нужный момент. Я предлагал ему войти в мою семью, но он отверг это приглашение, посчитав, что займет чужое место, ведь на тот момент еще был жив мой сын. Потом ты вышла замуж за Олега, и я посчитал, что время пришло, и твой отец даже был согласен. Если бы они не погибли, то через две недели ты бы познакомилась со мной менее официально, чем на подписании договора четыре года назад, — он поморщился, позволяя мне в очередной раз остановиться.
Я пыталась осознать, понять, осмыслить. И не могла… поданная китайцем информация не укладывалась в моей голове. Одно я знала точно: этот человек способен дать ответ на многие мои вопросы. А может даже и на все.
— Но с чего вы решили, что я вновь собираюсь выйти замуж? — выдохнула я.
— Брак, заключенный с помощью магии перед ликом богов смывает все магические печати и расторгает предыдущие клятвы, — с намеком произнес он.
— Ну и что? — я не понимала, не могла. Мыслей в голове было слишком много. Они толкались, пихались и отказывались выходить по очереди.
— Ты поймешь, — непреклонно произнес китаец отказываясь давать мне по этому поводу пояснения.
Выдохнув, кивнула, принимая правила его ответов. В груди росло какое-то непонятное предчувствие, которое мешало здраво мыслить итак ошарашенному мозгу.
— И да, я очень хочу познакомиться с правнучкой, — очередной лукавый взгляд и я опять поперхнулась, — просто жажду посмотреть на истинного оракула, — с предвкушением произнес он, выбивая из меня очередную порцию воздуха.
Да что же это такое? Куда девалось мое хваленое хладнокровие, почему последнее время оно мне отказывает.
— Ты просто оттаиваешь, — спокойно произнес господин Чжао, внимательно глядя на меня. — И это хорошо. Тебе вновь придется учиться чувствовать, постигать каково это. Разве это не здорово? Может не вовремя, но чувства вернуться, а ледяная магия останется уже навсегда. Чудесно, правда?
— Откуда вы знаете..?
— Оу, я не умею читать мысли, если ты об этом. Это просто опыт. Мне столько лет, что и помыслить страшно.
— Нет, — покачала я головой, с неудовольствием отмечая свой охрипший голос — от ужаса не иначе. — Я спрашиваю про дочь.
— Ах это, — покивал головой старик с крепким и нестарческим телом. А я с трудом удержалась от того, чтобы не потрясти его за шею, — я провидец. Вижу в водах будущее. Несколько размыто и недалеко, но все же вижу. Четко вижу прошлое, но редко смогу смотреть в настоящее других людей. Впрочем это и не важно. Главное, что я хочу услышать теперь твои ответы, ибо время не бесконечно и тебе надо торопиться.