Рыжуля АлиШа - всех злодеев крыШа! (СИ)

Я вырубаю одного, другого… а последние двое пробегают мимо, несутся в сторону выхода.
— Мама, — кричит малая, — оливки!
Оборачиваюсь, вижу, что Вика, присевшая за крайний стол, кидает под ноги мерзавцам бутылку с оливковым маслом, которые здесь на каждом столе, бедняги, не заметив его, поскальзываются и падают на пол.
— Умно, — говорю я, — где подсмотрела?
— В пеледаче кулиналной, — с гордостью отвечает малая, — там один мальчик тоже плолил, а ведущий поскользнулся и потом очень гломко вспоминал пло маму это мальчика.
  
Я киваю уважительно.
— Хорошая, наверное, передача, надо будет посмотреть.
Проверяю, что все люди Батыя без сознания.
Протягиваю руку малой, зову с собой Вику.
— Идём на кухню, посмотрим, как там проводит время наш Батый.
— А лазве не сбежал? — удивляется малая.
— Он отсюда не сбежит. Перед тем, как приехать сюда, я позвал на подмогу друзей. Именно поэтому я даже раздумывать над предложением Батыя не стал, заранее знал, что ему ничего не светит. Мои друзья окружили ресторан, как только мы вошли, и никого отсюда не выпустят. Кстати…
Улыбаюсь малой.
— У моих друзей тоже есть дочери, те ещё бандитки. Уверен, что вы обязательно подружитесь.
Девчуля так и светится от счастья.
А я чувствую внутри что-то странное, незнакомое, но очень тёплое.
Может, это и есть отцовские чувства?
— Погодите, — говорит малая, когда мы проходим мимо стола с Батыем, — надо кое-что заблать.
Она забирается под стол, достаёт оттуда книгу с должниками Батыя.
— Это мы себе возьмём, — говорит малая, держа книгу под мышкой, — а то вдлуг в этой книге моё фото на документах неудачное, все будут смотлеть и смеяться!
— Уверен, у тебя там шикарное фото, — заверяю малую, — но ты молодец, что забрала эту книгу, мы её уничтожим, но сначала используем как улику, когда будем наказывать Батыя.
Алиса кивает, добавляет:
— Плозвище Батый ему плохо подходит, Балбес намного лучше!
— Согласен, — усмехаюсь, — именно так его теперь и будем называть.
Слышу на кухне какие-то крики, спешу туда.
Вижу необычную картину, в углу стоит сам Батый, а его окружают три маленьких девочки, рядом с которыми стоят мои друзья и коллеги по бизнесу, Злобнев, Безруков и Смирнов.
А их дочери, Таня, Геля и Анюта, заставляет беднягу Батыя попробовать их «коронные» блюда с кухни.
У одной в руке луковые кольца, украшенные листиком салата, у другой какой-то заветренный холодец, а у третьей… попки от огурцов!
— Оставьте меня в покое, — грозно рычит Батый, но ничего не может сделать девочкам, — уберите этот ужас, я не собираюсь его есть!
Вперёд выходит Танюша с луковыми кольцами.
— Ешь, ты должен наблаться сил пелед тем, как мы устлоим доплос.
Но Батый лишь мотает головой.
Тогда Алиса обращается к девочкам:
— Может, туда добавить майонеза, с ним всё вкуснее, даже последний хлен без соли… так говолит тётя Гуля.
Я молча ху…дею со слов малой, а девочки поворачиваются, как по команде, и расплываются в улыбке.
— А тебя как зовут?
— А в какой детский сад ты ходишь?
— А кусь не боишься? Будешь в нашей банде?
Похоже, сегодня у Алисы появились подружки.
И я рад, что она отлично влилась в компанию девчонок, у Злобнева и остальных замечательные дочки.
Пока наши люди зачищают ресторан, отдаю книгу должников Батыю, а сам вывожу девочек на улицу.
— Мам, можно я немножко поболтаю с девочками, — робко спрашивает Алиса, — они обещали научить гадать на осужденого…
— Может, на суженого? — усмехаюсь я.
— Ой, да… суженого. Ну что, можно мам?
— Хорошо, — вздыхает Вика, — только недолго. И будь рядом.
Малая светится от счастья, бежит к остальным бандиткам.
— Наконец она нашла друзей, — улыбается Вика, глядя, как Алиса беззаботно болтает с девчонками. — В садике из-за её боевого характера с друзьями были проблемы.
— Теперь таких проблем больше не будет. Вик…
Я, не в силах сдержать эмоций, беру бывшую за руку.
Она немного вздрагивает, но руку не освобождает.
— Всё, что тебе сказал про меня дядя, это ложь. Да, пять лет назад я был отчаянным бандитом, но никогда я не был монстром. И точно бы не навредил тебе и своей дочери. Мне искренне жаль, что тогда всё так закончилось… мне сказали, что ты разлюбила меня, что нашла себе другого, по статусу, жениха. Я был готов ради тебя горы свернуть, был готов отбить тебя у любого, но потом… получил от тебя письмо, где ты просила отпустить… писала, что несчастлива со мной… теперь я понимаю…
— Это не я писала, — отвечает Вика. — Я бы… никогда такого не сделала, Вадим, и… с момента, как я тебя встретила сегодня в ломбарде, прости… я никак не могу избавиться от одной мысли.
— Какой, Вика?
— Что я до сих пор тебя люблю…
Одна эта фраза будто бы пробуждает внутри эти тёплые и приятные, давно забытые чувства.
И в голове вспыхивают образы прошлого, наши первые встречи, наши свидания, долгие летние прогулки и тёплые зимние вечера, всё то, ради чего хочется жить…
Все эти мысли вихрем проносятся в голове!
И остаётся одна, самая главная.
Мысль о том, что и я до сих пор люблю Вику, даже спустя годы!
И мир вокруг будто останавливается на мгновение, всё вокруг затихает, остаёмся только мы вдвоём…
И на самой границе слуха звучит бойкий голос маленькой Алисы:
— Ну делай-делай-делай…
И я делаю!
Притягиваю Вику к себе, целую в губы, так нежно, что она тает в моих объятиях, ну а я растворяюсь в этой нежности, в этой любви, в этих ни с чем несравнимых чувствах!
Вырывает из этого приятного состояния голос малой:
— Папа Вадим, — говорит она требовательно, — если поцеловал маму, тепель обязан на ней жениться!
  
Эпилог
 
Эпилог 
Громов и его маленькая помощница
— В общем, мы с вами на созвоне, на цифелках, — говорит с важным видом Алиса, сидя в моём кресле. — На следующей неделе ждём новую палтию колгот, будем поколять лынок. Слоган уже плидуман: «Наши колготки подойдут даже свекловке»!
Захожу в свой кабинет, в одной руке кофе, в другой какое с зефирками.
Месяц назад я и подумать не мог, что в моём кабинете будет сидеть с важным видом маленькая рыжая бандитка, а я буду носить ей какао…
Но меня такой расклад дел вполне устраивает.
— Как сегодня прошло совещание? — отдаю малой какао. — Удалось обкашлять все вопросики?
— А то, — улыбается Алиса. — Скоро весь город будет ходить в наших колготах с надписью «детсадовские»
Тут же представляю в этих колготах беднягу Батыя, у которого через неделю суд, если он заявится туда в них, сразу в больницу отправят.
— Ты чего улыбаешься, пап? — щурится малая. — Шутку вспомнил? Или, может, песню придумал?
— Батыя нашего представил в этих колготах.
Алиса тут же мотает головой.
— Неть, пап, ему наши колготы не достанутся. Во-пелвых, они будут его полнить! Во-втолых, не заслужил.
— Согласен, дочь, — смотрю на время, — допивай свою какаву, поедем маму забирать из салона красоты.
— Ага, — малая быстро доедает зефир, — а ты колечко не забыл?
— Всегда с собой ношу.
Чёрт, никогда бы не подумал, что буду волноваться перед этим делом!
Сегодня вечером, в ресторане, собираюсь сделать Вике предложение.
Малая права, раз целуюсь с её мамой, тогда обязан на ней жениться!
Да я и сам не против, ведь мои чувства к Вике искренние, а за годы разлуки стали ещё сильнее.
А волнение… оно, наверное, от того делаю в первый раз.
Алиса, добрая душа, сказала, что волноваться не стоит, мол, если чего, поддержит меня песней.
Даже представить боюсь, какой шлягер-флягер она приготовит для такого торжественного случая…
  
Делаю вид, что выключаю рабочий компьютер, хотя он и раньше был выключен, а малая просто делала вид, что проводит совещание по колготам.