Восстание Персеполиса
– Я… то есть… – Тюр медленно перевел дыхание. – Я с приличной уверенностью могу говорить, что этот «провал», назовем его так, связан с атакой «Бури» на Палладу. Учитывая, что в медленной зоне подобного не произошло, не берусь сказать, был ли это контролируемый эффект или артефакт действия орудия в связи с какими-то свойствами пространства вокруг Сол.
– Хорошо, – кивнула Драммер.
– Что до вопроса, предвидел ли его враг, не могу вам ответить.
– Это честно, – сказала Драммер. Она начинала раскаиваться в своем поведении. Не стоило на него орать.
– И не берусь утверждать, сказался ли этот эффект на них… но предположу, что да. Если я не ошибся в механизме действия, от него нет защиты. Невозможно отгородиться от того, что уже здесь. Это и означает: нераспространяющееся. Действие ниоткуда не исходит. В смысле оно исходит отовсюду.
Драммер откинулась назад. Это было по меньшей мере интересно. Если лаконцы, паля из своей большой пушки, испытывают то же самое, получается зазор, в который может пробиться автоматика.
– И мы уже сейчас наблюдаем нарастание зарождения и аннигиляции частиц, – говорил где-то над ухом Тюр. – По всей системе. И есть сведения, что некоторые эксперименты по контролируемой квантовой спутанности на Нептуне и Луне сорвались. Это может означать…
Драммер развалилась на стуле, сложила ладони. Приспустила веки, как флаги. Она знала – все знали, – что лаконские корабли впервые покинули родную систему. Это было не только вторжением, но и испытательным полетом. А при первом пуске не бывает, чтобы все шло как задумано. Вопрос в том, понимают ли лаконцы, что случилось. Предвидели ли такое? Если они тоже захвачены врасплох, возможно, не рискнут вторично применить магнитный луч.
Тюр на этот вопрос не ответит. И Воган, и Лаффлин. Мог бы ответить адмирал Трехо, но не ей. А значит, остается только один способ все выяснить.
От этой мысли подскочило сердце, и ей пришлось переждать приступ восторга, чтобы продумать ее заново. Когда судьбы вселенной складываются так, что желаемое и разумное совпадают, жди беды.
Где-то продолжал свои рассуждения Тюр. С тем же успехом он мог взывать к ней с другого корабля. Мозг Драммер перебирал варианты, оценивал риски, выгоды, неизбежные потери. И каждый раз она приходила к одному выводу.
Она поблагодарила Тюра, прибегнув к этой светской уловке, чтобы намекнуть: пора на выход. Она даже пожала ему руку, извиняясь за свой маленький срыв. И проводила до двери – а он все рассуждал о локализациях и потере сигнала. Закрыв за ним, Драммер вернулась к столу.
Воган ответил на вызов так, словно держал палец над кнопкой связи.
– Мэм?
– «Буря» обязана будет доложиться. Рапорт пойдет на Медину или через Медину на Лаконию, сказала она. – Мы должны узнать содержание этого рапорта.
Да, мэм. И каким образом?
– Через Сабу, – ответила она. – Сейчас риск окупится. Восстанавливаем связь с Мединой.
Глава 35
Син
– Самодельное взрывное устройство пробило резервуар с жидким кислородом на четвертой палубе машинного отделения, – докладывал Оверстрит. Он зачитывал рапорт, прокручивавшийся на мониторе, обвившем его толстое предплечье. – От самого устройства осталось очень немного, но те фрагменты, что нам удалось найти, сделаны из обычных на этой станции материалов. Установить конкретный источник будет сложно.
Син слушал доклад, стараясь придать себе внимательный, задумчивый вид. Хотя, по правде сказать, мысли прыгали, как спасающиеся от хищника зверушки. До него доходило не больше половины сказанного Оверстритом. Сипу никак не удавалось избавиться от предчувствия близкой опасности – потому что предчувствие не обманывало.
– Палубе нанесен значительный ущерб. Целиком потеряно основное хранилище жидкого кислорода. Толчок заставил включиться маневровые станции, обрушил несколько строений в жилом цилиндре. Сеть связи станции с «Предштормовым» уничтожена полностью. Значительно и, возможно, непоправимо повреждены резервные установки жизнеобеспечения.
– «Предштормовой», сказал Син. – Мой первый корабль. Символ власти Лаконии над Мединой.
– Это, конечно, предварительные оценки. – Оверстрит пальцем прокрутил доклад дальше. – Представляется, что он и был мишенью атаки и мы легко отделались, обошлись небольшими повреждениями корпуса и потерей одной сенсорной установки.
Сину чудилось, что собеседник даже сквозь столешницу видит, как дрожат у него руки, поэтому он зажал ладони между бедрами и стиснул покрепче.
– Предварительная оценка потерь?
– Опять же, легко отделались, – сказал Оверстрит. – На данный момент известно о пяти невозвратных потерях среди лаконцев: трое из обслуживания машинной, двое из охраны. Семь раненых – от опасно для жизни до легко. На данный момент подтверждена гибель лишь двоих местных. Но пропавших без вести еще дюжина, так что счет, вероятно, будет возрастать.
– Пойти на такой ущерб своей станции, своим людям – лишь в надежде повредить нам… – Син начал и сбился.
– Мы задержали несколько любопытных личностей, – сказал Оверстрит. – Один из них запускал тревожную сигнализацию перед самым взрывом. Я допрошу его сразу, как мы здесь закончим.
– Из местных?
– Бывший капитан корабля Союза перевозчиков. Джеймс Холден.
Син нахмурился.
– Где я слышал это имя?
– Он, очевидно, в своем роде знаменитость, сэр. В свое время участвовал в компании на Ио и в победе над Свободным флотом.
И то и другое произошло, когда Син был ребенком. Старая гвардия все играет в старые игры.
– Нам придется дать по возможности мощнейший ответ, – сказал Син.
Оверстрит угрюмо кивнул. Син отметил заминку, но не понял, что она означала.
– Сэр, радикальные фракции Альянса Внешних Планет чуть не два столетия вели партизанскую войну против Земли и Марса. Ветераны той войны почти наверняка возглавляют нынешних инсургентов. Это означает, что нам предстоит трудный выбор. Относительно масштаба реакции.
– Извините, – перебил Син, – не уловил вашей…
– Искоренить движение сопротивления, как учит история, практически невозможно. Тому есть несколько очень простых причин. Инсургенты не носят мундиров. Они выглядят обычными невинными гражданами. И среди населения у них есть друзья и родственники. А следовательно, каждый убитый инсургент привлекает в сопротивление новых бойцов. Так что, если вы не готовы задрать до небес счет потерь среди гражданских, расстреливать каждого подозреваемого нельзя. «Самый мощный ответ» окажется уже не борьбой с инсургентами, а геноцидом.
– Понимаю, – протянул Син. Он, конечно, изучал в академии борьбу с гражданским сопротивлением и миротворческие операции. Афганистан, который никому не удавалось завоевать со времен Александра Македонского. И Ирландию в двадцатом веке. И астерские волнения последних двух столетий. Одно дело – читать о таком, а другое – сознавать, что этот круг насилия будет без конца вращаться вокруг него. – Я не готов казнить всех астеров на станции.
Оверстрит не шевельнул ни единым мускулом, но все равно заметно было, как он расслабился.
– Согласен с вами, сэр. В наших силах лишь создать им препятствия, – сказал он. – Мы разместим десантников во всех помещениях станции. Те помещения, которые мы не контролируем или не используем в данный момент, будут герметизированы и лишены атмосферы. Это не покончит с инсургентами, но затруднит им планирование и исполнение своих действий.
– Хорошо, – кивнул Син. – Даю вам полномочия на проведение этой операции и закрытие всех секторов станции, какие сочтете нужным. Посмотрим, на что они способны при дневном свете, а не таясь в канализации.
Овеврстрит отсалютовал и направился к двери. Но вдруг обернулся, словно вспомнил о чем-то.
– Сэр, вам стоило бы надавить на своих информаторов среди гражданских. Им бы такими вещами и следовало заниматься.
– Да, – ответил Син, – ими сейчас и займусь.
* * *