Псайкер. Путь изгоя (СИ)

–Тоббе Карноу. – Никогда ещё в жизни ему не приходилось представляться дважды за вечер. Прилёт на Метаан-3 обещал быть полным сюрпризов.
Однако в отличие от Эатайна, об Агне Райер, известной так же как Белая Охотница, он кое-что всё же слышал. Если сравнивать её со многими лордами-инквизиторами, то в структуре она, конечно, недолго, но так можно сказать насчёт многих новичков, вроде самого Тоббе. Тем не менее, Агна известна как опытный и преданный инквизитор, убеждённая пуританка и верная последовательница Имперского Кредо.
–Никогда о вас не слышала.
–Неудивительно. Я служу Золотому Трону в своём нынешнем статусе всего десять лет, да и то предпочитаю держаться в стороне от больших дел.
–Понимаю, – кивнула Белая Охотница. – И чем ты тут занимаешься, Эатайн? Делишься опытом с менее посвященными коллегами?
Её слова задели Тоббе, но не признать долю правды в них он не мог.
–Всего лишь мирно беседуем, Агна. Как верно заметил наш дорогой коллега, он держится в стороне от крупных событий, и я решил немного ввести его в курс дела. А ты с чем пришла?
–Просто искала тебя. Ты не мог не прилететь на зов старика Геннегау. Все друг с другом видятся, здороваются, заводят беседы вроде вашей, но фигуру Эатайна де ла Вье сначала не заметила, – инквизитор хмыкнула.
–Я размышлял, когда ко мне подошёл наш любезный коллега, – губы мужчины тронула лёгкая улыбка.
Тоббе раздражал слабый налёт снисходительности в их словах, но он все же признавал их правоту. И Агна, и Эатайн более опытные инквизиторы, активно участвующие во множестве серьёзных дел, что серьёзно придавало им веса в глазах Тоббе. Пусть они смотрят на него немного свысока, но у них есть на это право. Своенравный и вспыльчивый, он все же считал себя достаточно благоразумным человеком, и с его стороны было бы крайне глупо пренебрегать опытом более старших коллег. Ради их мудрости Тоббе был готов терпеть их невинные насмешки.
Он обернулся. Действительно, на их небольшую площадку перед очередным высоким шпилем, который время от времени использовался как место для тайных сборов Инквизиции, собирались его коллеги. Выходцы с разных миров, культур, нередко даже разных социальных слоёв, их объединяли гордая, властная походка и взгляды, полные подозрения. Глаза, выискивающие ересь, ксеноса, и любого другого врага Человечества. Даже Тоббе умел легко отличать этот взгляд из миллиардов других.
–Мало их прилетело, – с оттенком жалости в голосе произнесла Агна, заметив, куда смотрит Тоббе. Последнему наоборот показалось, что инквизиторов прибыло предостаточно. – Да и много погибло, на самом деле. За этот год мы потеряли уже пятерых, трое погибли со всей своей свитой.
–Варп меня раздери, – невольно ругнулся Эатайн. – Об Гефасте я слышал, большая потеря. Смерть от лап презренных работорговцев-друкхари – не тот конец, которого пожелаешь хоть кому-то из нас, – но что с остальными? Признаться честно, я из-за своих расследований не следил за новостями.
–Ори погибла от лап контрабандистов, – голос Белой Охотницы не дрогнул, хотя она говорила о своей подруге, с которой вместе училась у одного учителя, – как я позже выяснила, их предводитель был под влиянием Извечного Врага. Ублюдок втройне пожалел о своем выборе и о своём поступке...
Ей явно хотелось продолжить, но тут раздался звук, похожий на отдалённый звонок. Тоббе огляделся, но ничего, способного быть его источником, не увидел.
–Что это?
–Мэтр Геннегау зовёт нас, дорогой Тоббе. Собрание начинается. Пойдем. – Заметив, что Тоббе всё равно немного по себе, Эатайн мягко хлопнул его по плечу.
Он верно предположил, что лорд-инквизитор Иероним Геннегау едва ли явится сам. Столь влиятельные, могущественные люди берегут свои жизни, но не ради себя, а во имя общего блага. Особенно важны знания и опыт, которые служат остальным верным, надёжным оружием.
Посему мэтр Геннегау говорил по вокс-связи, а на его месте сидел немного сутулящийся мужчина преклонных лет, с седыми волосами и аккуратной бородкой. Кожа цвета воска ярче любых слов говорила о том, что ему уже не помогали омолаживающие процедуры (либо что он по каким-либо причинам избегал их). В ходе собрания Тоббе узнал его имя – лорд-инквизитор Вильгельм дер Роммон, правая рука мэтра Геннегау, его голос, который, кстати, шелестел, словно давно высохшая листва.
  
Именно этот негромкий, но властный, требовательный голос ответил ему, когда он обратился с просьбой о помощи.
Они сидели в полумраке, где-то рядом гудели неизвестные Тоббе механизмы. Вильгельм расположился напротив, внимательный и нетерпеливый одновременно. Тоббе видел это по его глазам, и не собирался забирать у почтенного лорда-инквизитора больше времени, чем требовалось.
–Присаживайся, Тоббе Карноу. Итак, какая помощь тебе нужна? – сразу приступил к делу этот согбенный годами и неимоверным долгом седовласый мужчина.
От его худощавой фигуры исходили такая сила и уверенность, что Тоббе почти трепетал. В каждой морщинке на восковой коже ему виделось отдельное приключение, пережитое дер Роммоном, частичка его неимоверного опыта. Тоббе подумал о том, что работая в паре со столь почтенным наставником, он ещё очень многому смог бы научится. В какую-то секунду ему почти захотелось этого.
–Моё почтение, лорд-инквизитор. Простите, что краду ваше время, но мой вопрос достаточно важен…
Вильгельм в сухом, сдержанном жесте поднял руку.
–Оставь, Карноу. В Инквизиции номинально всё равны, но даже обладая такой властью и знаниями, мы всё равно остаёмся людьми. Многое нам неведомо, поэтому мы ищем вопросы, поддержку у более старших, опытных коллег, которым повезло выжить. Вот для чего, по большому счёту вообще существует статус лорда-инквизитора.
–Я понимаю. – Тоббе кивнул. Внезапная отповедь старика впечатлила его почти до дрожи. Кое-как собравшись с мыслями, он продолжил: – видите ли, я уже несколько месяцев веду расследование на планете под названием Сиона. Знаете о такой? Она находится совсем рядом…
–Разумеется знаю. Тем более я был там, правда всего один раз и достаточно давно, но хорошо помню этот мир. Мирный, спокойный, солнечный.
–Все верно, милорд. Так вот, в последнее время там рождается больше псайкеров, чем должно быть. Превышена всякая норма популяции колдунов, что меня достаточно сильно обеспокоило, думаю, сами понимаете, почему. Большое скопление необученных псайкеров в одном месте чревато серьёзными последствиями, вплоть до необратимых.
Вильгельм едва качнул подбородком, соглашаясь со словами Тоббе.
–Мои люди решили, что это какая-то пси-аномалия, однако выявить её источник я не успел – прибыл слишком поздно. Сейчас она уже почти развеялась. Тогда мною было принято решение подойти к этому вопросу с другой стороны, – и я воспользовался базой данных нашей организации, однако там к своему удивлению обнаружил, что вся информация об истории Сионы в какой-то момент просто обрывается. Известны лишь поздние события, начиная где-то с М32, но я не нашёл в этих данных ничего, что могло бы объяснить загадку увеличенной популяции псайкеров. Но сильнее всего меня обеспокоило совсем другое, господин Вильгельм: печать нашей организации, стоявшая на информации о более ранней истории Сионы. Такая секретность в отношении рядовой планеты Империума обеспокоит любого инквизитора, думаю, вы согласитесь с этим.
–Настолько ли она рядовая? – Вильгельм не спрашивал. – Я тебя понял, Карноу. Вопрос действительно важный. Пройдем за мной.
Они вышли в едва освещённый коридор, в котором Вильгельм, тем не менее, прекрасно ориентировался. Тоббе пришлось не упускать его сутулящуюся фигуру из виду, при этом прислушиваясь к его шагам в темноте. Так они пришли в небольшую комнату, где единственным источником света являлся приличных размеров когитатор, занимающий собой всю дальнюю стенку.
Вильгельм указал на стул, с трудом видимый в полумраке, а сам уселся перед когитатором, начал что-то набирать. Тоббе терпеливо, с замиранием сердца ждал.