Темный Луч. Часть 5 (ЛП)

Представитель закрыл глаза и еще больше откинулся на спинку стула, теребя свой галстук.
— А Рубикон — дракон принцессы, — продолжил Калеб. — Не только ее дракон, но и ее дент. Дракон дал клятву, которая превращает это в совершенно новую тропу. Не думаю, что вы понимаете всю серьезность.
— Закон Бориша гласит, что истцами могут быть только люди, выросшие в Итане. Я сожалею о том, что случилось с принцессой…
— Прости, — прошептал я. — Это полный пиздец, пап.
— Тсс, он действительно хорошо подготовился к этому, сынок.
— Они собираются идти пешком?
— Я в этом сомневаюсь. Твоя кузина жила в Итане, и она тоже является истцом. Возможно, мы и не сможем привлечь их к делу принцессы, но они не могут обойти стороной Анук.
Я посмотрел на кузину, сидевшую рядом с Маркусом и Чарльзом. Они были ее семьей так долго.
Я надеялся, что она наберется храбрости и займет свою позицию.
— Принцесса — не единственный истец в этом деле, — сказал Калеб. — У нас есть кое-кто, выросший в Итане, кто подал жалобу на вас четверых.
— Анук Лонгвей. Солнечный Взрыв сказала, что они напали на нее. Этому нет никаких доказательств, мой король. — Адвокат нанес ответный удар.
— Судебный процесс Бориша рассматривает каждую жалобу, советник, с указанными доказательствами или без них. Это не похоже на обычное судебное разбирательство, — ответил Калеб. — И, следовательно, у нее было время сказать свою правду, а также новым истцам.
— Я не получал служебных записок от новых истцов.
— Опять же, это судебный процесс по делу Бориша. Вам не нужно сообщать об этих истцах, советник.
Мои губы мягко дернулись, так как он не был настолько готов.
— Первый истец, Анук Лонгвей. — Калеб не выказал никаких эмоций.
Констанс ворвалась в судебную комнату, подошла к Анук, обняла ее и поцеловала.
— Просто говори правду, милая. Это все, что тебе нужно сделать.
Она кивнула, а затем подошла к кабинке для свидетелей.
— Из-за серьезности этого дела я вношу поправку об истине Говендера. Это на сто второй странице.
Папа улыбнулся.
— Что, черт возьми, такое правительственная поправка к истине?
— Сыворотка правды, Блейк. Каждый, кто дает показания, должен выпить ее. Они не могут лгать.
Я посмотрел на советника, просматривающего сто вторую страницу своего руководства, и поговорил с четырьмя людьми, которых он представлял. Он заговорил мягко и сказал им, что им придется выпить сыворотку правды. Выражение их лиц говорило само за себя. Они облажались.
Анук выглядела ошеломленной. Она не знала, что это было.
Король Калеб кивнул, они подло обошлись с Анук.
— Выпей. Это сыворотка правды. Тебе не будет больно, если ты скажешь правду. — Я прошептал ей это на ухо, и она кивнула. Она сломала печать и выпила содержимое.
Охранник проверил ее рот, чтобы убедиться, что она проглотила содержимое.
Калеб выиграл время, чтобы сыворотка подействовала, прежде чем задавать вопросы.
— Я могу только представить, как тяжело тебе, должно быть, быть частью этого скучного судебного процесса, — сказал Калеб, поддерживая светскую беседу.
— Мой отец был генералом. Я слышала этот термин несколько раз. Раньше он называл это процессом Бориша.
Констанс хихикнула и с любовью улыбнулась Анук.
— Но это совершенно другое — оказаться в одном из них.
— Как ты себя чувствуешь, нет ли головокружения, тошноты? — спросил он, и она покачала головой.
— Объясни мне, как обстояли дела в Итане, когда лианы поглотили нашу столицу?
Она рассказала им по-своему, как она это пережила. Она все еще была драконом и еще не приняла свой человеческий облик. Ее матери с ними не было, и она испугалась, когда отец наконец сказал ей, что им нужно спрятаться. Она рассказала о том, как через несколько дней все закрылось. Долгое время они жили во тьме, пока магия все не изменила, и им, по сути, пришлось платить за это так, как посчитал нужным король виверн.
Папа вздохнул, когда я только слушал историю Анук.
— Мне было восемь, когда они нашли моего отца, и они устроили ему и нескольким другим драконам, которые были с ним, публичную казнь, потому что те не хотели преклонять колени. Он много раз пытался освободить короля Альберта. С тех пор они переводили меня из одного заведения в другое. Чем старше я становилась, тем хуже становилось, и примерно в шестнадцать лет я впервые встретила Уильяма. Я помнила его как кузена моего кузена, но он почти не проявлял сострадания, даже будучи маленьким мальчиком. Было ошибкой предполагать, что он научился состраданию, когда лианы поглотили Итан.
  
Она рассказала присутствующим, как он притворился ее другом и причинил ей самую сильную боль, душевную и физическую. В конце концов, они вышвырнули ее, и она бродила несколько дней. Ее каким-то образом нашли фермеры, где она познакомилась с Чарльзом и его семьей, Бенсонами. У них не было штрих-кодов, как у остальных, потому что их земли были жизненно важны для выживания Итана. Она снова обрела надежду, но все еще была сломлена.
Констанс смахнула несколько слезинок и просто крепко сжала руку Оливии.
— Когда вы познакомились с принцессой?
— Я не знала, что она принцесса. Август, внук Чарльза, нашел ее, когда уходил по поручению.
Анук начала рассказывать нам эту историю. Как близко Елена была к лианам, когда Август нашел ее.
Он спрятал ее в сарае на несколько дней, пытался ухаживать за ней. Они не знали, что с ней не так. Елена спала несколько дней. Тогда Август рассказал о ней своей семье, и Чарльз сказал, что лучше оставить ее в сарае. Она могла быть ранена, и ее с самого начала не следовало перевозить.
— Она выглядела по-другому, когда проснулась. В ее одежде было мало смысла, но никто из нас не усомнился в этом. — Анук вертела в руках салфетку. — Она дала нам имя Элли и просто сказала, что потеряла своего дракона.
Я слушал, как Энни объясняла, как Елена сказала им, что она была частью дента.
— Она была не похожа на тех людей, которых я знаю. Элли была храброй и умной. Она проявляла мужество в очень стрессовых ситуациях. Доброта, которую я видела только у фермеров, и столько силы, о существовании которой я и не подозревала. Я знала, что в конце концов они сломают ее.
— Расскажи мне о том, как вы с Элли связались с преступниками?
Она заново пережила эту историю и все рассказала королю Калебу. Как они прятались, и что виверна Уильяма, Пенелопа, вынюхала их.
Они схватили Энни и Елену вместе. Елена боролась изо всех сил, что у нее были. Она ударила Сеймора, за что получила от него затрещину, но никогда не сдавалась.
Я впился взглядом в Сеймора, который просто впился взглядом в Энни. Отец толкнул меня, и мой взгляд потускнел.
Затем она рассказала ту же историю, что рассказала королю Альберту сегодня утром. Как они отвезли их в заведение лорда Крептона, который был отцом Сеймора, и все, что произошло во время их пребывания.
— Он убил своего собственного отца? — спросил Калеб.
— Да, я видела это своими собственными глазами. Вот как сильно Сеймор хотел Элли. Я знала, что она в опасности, и сказала ей бежать и никому не доверять. Это был последний раз, когда я видела ее. — Глаза Энни наполнились слезами. — Я думала, что она мертва, потому что на следующее утро трое друзей из группы Сеймора исчезли. Они не смогли их найти, и я услышала из их разговоров, что они не смогли найти тело Элли. — Она вытерла слезы. — Это было тогда, когда они схватили меня и потребовали ответов. Они причинили мне сильную боль. — Ее нижняя губа задрожала. — Прижгли мне раскаленным железом глаз. Оставили меня умирать, а когда я проснулась, мне захотелось домой, так что… — ее подбородок задрожал, когда она закрыла глаза, и слезы потекли по ее щекам.
Мои слезы грозили пролиться.
Ее слова были подобны бензину, подливаемому в огонь.
Охранник протянул ей новую салфетку, и она взяла ее и вытерла глаза, сделала глоток воды, чтобы прийти в себя.