Развод: Новая жизнь в 50! (СИ)

Два дня назад. Центр города. Адрес. Район, в который он не ходил. Никогда.
— Просто совпадение… — губы сами сложились в слова, но голос предательски дрогнул. — Может, работа? Клиент?
Но если всё так просто, то зачем скрывать? Почему не сказать?
Вчерашний вечер прокручивался в голове кадрами: его голос, глухой, словно из-за стены.
— Много дел…— Сейчас закончу…
Раньше он был другим. Лёгким, разговорчивым, всегда находил, чем поделиться. Клиенты — это вообще была его любимая тема, он давал им прозвища, рассказывал смешные истории. А теперь — сухость, отстранённость, будто не он говорил, а автоответчик.
  
А главное — почему этот чек? Почему именно здесь, на столе? Забыл? Оставил нарочно? Или… хотел, чтобы нашла?
Попробовала занять себя домашними делами. Убирала комнаты, протирала пыль, переставляла книги на полках. Но руки двигались, словно по наитию, механически, а мысли не уходили от того чека, который лежал на столе. Всё время он был у меня перед глазами, словно мог сам что-то сказать, ответить на вопросы, которые меня мучили. На этом чеке стояла подпись официанта и номер столика, и что-то в этом сочетании меня просто не отпускало. Что если я позвоню в ресторан? Спросить, кто был с ним за столиком? Но сразу стало понятно, что это будет странно, да и что я им скажу? «Здравствуйте, я жена того человека, который ужинал у вас два дня назад. Можете сказать, кто был с ним?» Ну, звучит же как-то абсурдно, правда? Сразу почувствовала, как внутри холодеет. Нет, это точно не вариант.
Тогда решила позвонить Марине, своей подруге. Она всегда знала, как успокоить, как найти нужные слова, когда кажется, что вот-вот сойду с ума от переживаний. Телефон зазвонил, и на второй гудок уже ответила.
— Привет! Как дела? — её голос был такой жизнерадостный, что я даже на секунду почувствовала, как из груди уходит тяжесть.
— Привет, можно поговорить? — спросила, стараясь, чтобы голос не дрожал, но всё равно не получилось. Он выдал меня.
— Конечно, что случилось? — Марина сразу почувствовала, что что-то не так.
Я рассказала ей всё, и про чек, и про странное поведение Геннадия, и про свои подозрения, которые с каждым часом становились всё ярче и ярче. Она молчала, наверное, обдумывая, что ответить. А потом, наконец, произнесла:
— Ты не должна делать поспешных выводов. Может, это действительно был деловой ужин, ничего такого. Но если тебе так важно узнать правду, поговори с ним. Прямо. Но только не дави на него, иначе он ещё больше закроется. Ты ведь знаешь, какой он.
— Я боюсь, — призналась я, чувствуя, как тяжело эти слова выходят из меня. — Боюсь услышать то, чего не хочу знать.
— Понимаю, — Марина ответила, и её голос стал мягким, словно она меня обнимала через телефон. — Но лучше знать правду, чем мучиться в догадках. Ты же сильная, ты справишься, не переживай.
Её слова будто прошли через меня, заставив почувствовать, что я не одна в этом. Но всё равно было страшно. Страшно, что я могу потерять то, чего так боюсь.
После того разговора стало хоть немного легче. Подруга, как всегда, сумела подобрать такие слова, которые хоть немного успокоили. Но я понимала, что этого недостаточно. Нужно было поговорить с Геннадием. Так что я решила подождать вечера и встретиться с ним, но до этого надо было собраться, всё обдумать. Я ведь не могла просто так наброситься на него с вопросами, нужно было быть готовой к тому, что он ответит. Или вообще не ответит. А мысли крутились в голове, как комки вьюги.
День тянулся, как резиновый. Не могла сидеть в четырёх стенах, потому что мысли буквально разрывали меня на части. Выходить на улицу тоже не хотелось — но что-то ведь надо было делать, правда? Вышла в сад, надеясь, что хотя бы природа меня отвлечёт. Осень… Эта осень, которая повсюду разлила свою красоту: листья золотые, багряные, воздух холодный, но свежий. Ну а как она могла прогнать тревогу? Листья шуршат, птицы поют — а в голове всё то же самое: одно и то же. Я села на старую скамейку под клёном, глаза закрыла, чтобы хоть немного успокоиться, а в голове — звуки. Шелест листвы, далёкий гул машин, отголоски жизни. Но ничего не помогало. Мысли только усиливались.
Когда он вернулся, уже было темно. Я почти не заметила, как время пролетело, вся ушла в эти размышления. Геннадий выглядел как-то устал. Прямо видно было — не просто физически, но и как-то эмоционально вымотан. Но на этот раз он не спешил в свой кабинет. Зашёл, снял пиджак и повесил его на вешалку, не спеша.
— Ужин готов? — спросил он, оглядывая стол.
Я кивнула и почти не заметила, как опять невольно выдохнула.
— Да, всё на месте. Но… мне нужно с тобой поговорить.
Он остановился, чуть нахмурился, что-то явно почувствовал, но молчал. Кивнул только, как бы давая разрешение.
— Хорошо, о чём?
Я подошла к столу, достала чек, который нашла этим утром, и положила его перед ним. В этот момент сердце почему-то забилось чаще.
— Что это? — спросил он, глядя на бумагу в руках. Он даже не сразу понял, о чём идёт речь.
Собралась с силами, чтобы не выдать ни страха, ни волнения, и тихо ответила:
— Это из твоего пиджака. Я нашла его сегодня утром. Кто был с тобой в ресторане?
Он замер на мгновение, словно что-то вспомнил, а потом, как ни в чём не бывало, положил чек на стол. Такое спокойствие, такой хладнокровный жест, что мне стало тяжело дышать.
— Это деловой ужин. Я обсуждал проект с клиентом, — сказал он, как будто это объяснение могло закрыть все вопросы.
— С клиентом? — переспросила, не веря своим ушам, и почувствовала, как сердце начинает биться быстрее, будто оно пытается вырваться из груди. — Почему ты ничего не сказал мне об этом? Почему молчал?
Он посмотрел на меня, но взгляд был ускользающий, как тень. Легкое движение плеч — и снова взгляд в сторону, будто находит за окном что-то гораздо более важное.
— Просто забыл, — пробормотал он, избегая моего взгляда. — Это не важно.
— Для меня важно, — произнесла тихо, но в голосе уже ощущалась горечь. — Я хочу знать правду. Всё, что происходит, хочу понять. Почему ты не можешь просто поговорить?
Он резко вздохнул, отстранившись от меня, и его слова звучали так, будто он был где-то далеко. Всё больше мне казалось, что я разговариваю с чужим человеком.
— Послушай, сейчас много работы. Я не могу отвлекаться на разговоры. Если хочешь, поговорим позже, — сказал он, как будто решал, когда мне будет позволено получить его внимание.
— Когда? — спросила, в голосе уже не скрывая раздражения, которое нарастало с каждым его словом. — Когда ты снова уйдёшь в свой кабинет и меня не будет существовать?
— Не начинай, — резко отрезал он, как всегда, когда не хотел разговаривать. — Я устал, и не хочу ссор.
В его голосе была какая-то странная холодность. Раньше он так не говорил, не обращался ко мне. Чувствовала, как мне тяжело стоять на месте, как всё внутри закипает, но я ничего не сказала. Просто отошла на шаг. В его глазах не было ни малейшего намёка на сожаление, ни малейшего желания понять меня.
Он молчал, и я тоже. После ужина он ушёл в кабинет, а я осталась одна. Села на диван, руки сами собой закрыли лицо. В комнате стало пусто. Слёзы так и наворачивались на глаза, но я сдерживалась. Зачем показывать ему, что он меня ранил? Он не заметит, а мне станет ещё больнее.
В голове снова крутился вопрос, который не давал покоя: почему он так странно себя ведёт? Почему избегает разговоров? Что произошло? Почему мне кажется, что я теряю его?
С минуту сидела в темноте, потом решила снова проверить его пиджак. Может, там будет что-то, что объяснит всё. Нащупала в кармане какой-то предмет, а когда вытащила — в руке оказался билет на самолёт. На двоих. До Парижа.
Сердце остановилось, я замерла. Почему до Парижа? Почему двоим? Это был тот момент, когда вся реальность вдруг перевернулась. Внутри всё сжалось, а потом… как будто всё разом рухнуло.
  
Глава 3
 
Утро началось привычно. Всё шло, как всегда: серый рассвет лениво пробивался сквозь тяжёлые шторы, воздух пах свежесваренным кофе, а за окном кто-то заводил машину, мерзко скребя по льду стекла. Всё было обыкновенным, предсказуемым, почти уютным.