Блеф (ЛП)

Черт возьми.
Я был тверд, как скала.
— Хакс. — Кэти прочистила горло позади меня.
— Да. — Я даже не потрудился обернуться. Все, что я увижу, — это хмурый взгляд. Судя по раздражению Кэти, она теряла терпение.
Кэти была моей подругой на протяжении десятилетий и понимала мое настроение так же хорошо, как я — ее.
Мы с ней ходили в одну школу — все в Каламити ходили в одну школу. Она была на два года младше меня, но, поскольку мы жили по соседству, в пятом классе ее родители спросили моих, не могу ли я провожать ее до школы. С тех пор мы были друзьями.
  
Кэти была маленькой, ростом на фут ниже моего роста в шесть футов и два дюйма (прим. ред.: примерно 188 см.), и временами казалось, что она могла бы вписаться в состав выпускного класса «Каламити Ковбойз» того года. Она десятилетиями носила одни и те же очки в толстой черной оправе. Ее светло-каштановые волосы были зачесаны прямо на плечи, как и всегда.
В ее фамильярности было что-то успокаивающее. Сегодня, вчера, позавчера она относилась ко мне так же, как и в детстве. Я всегда мог положиться на нее, несмотря ни на что, чего нельзя сказать о многих людях. Кэти была единственным человеком, который появился в тот день, когда я вышел из тюрьмы. Она была одним из немногих людей в этом мире, которым я полностью доверял.
— С тобой все в порядке? — спросила она, и в ее добром голосе послышалось беспокойство.
Я вздохнул и провел рукой по лицу.
— Я в порядке.
Просто не мог выбросить из головы ночь, проведенную с Эверли. О чем, черт возьми, я думал? Переспать с женщиной в городе — это не то, что я должен был сейчас делать.
— Это Саванна? — спросила она.
— Хм. — Это не значит «да». Это не значит «нет».
— Есть какие-нибудь новости от Эйдена?
Я покачал головой и, наконец, обернулся. Если что и могло отвлечь меня от мыслей о загадочной и чувственной женщине, которую я трахал три ночи назад, так это имя моего адвоката.
— Он должен был позвонить мне, когда узнает больше.
— Как ты думаешь, они назначат специалиста по работе с семьями (прим. ред.: специалист по работе с семьями, также известный как специалист по поддержке семей, — это профессионал, который помогает нуждающимся семьям. Он тесно сотрудничает с отдельными людьми и семьями, чтобы оценить и решить различные проблемы.)?
— Надеюсь. — Потому что в тот момент я уже не знал, что еще можно сделать, чтобы забрать дочь от бывшей жены. Мне не хотелось обсуждать эту тему с Кэти, поэтому я оперся локтями о стол. Она пришла сюда не просто так. — В чем дело?
— Ты видел электронное письмо о заказе?
Я бросил взгляд на ноутбук, который лежал рядом со мной.
— Ненавижу электронную почту.
Кэти закатила глаза и протянула мне листок бумаги, который принесла с собой. Это было распечатанное электронное письмо, чтобы я мог его прочитать. Она была не только моим другом, но и много лет работала в моей художественной галерее. Она помогла мне построить мой бизнес с нуля.
Кэти занималась в «Риз Хаксли Арт» всем, кроме рисования. Она работала администратором в выставочном зале. Она поддерживала мой веб-сайт и отвечала на электронные письма, которых я избегал как чумы. Она вела бухгалтерские книги галереи, делая все возможное, чтобы отслеживать все поступления, которые я комкал и оставлял на своем столе.
Без нее не было бы «Риз Хаксли Арт».
Я просмотрел электронное письмо, содрогнувшись от его длины. Заказчица просила сделать пейзаж на заказ, но без синей краски. Она хотела пейзаж Монтаны с рекой, но без синей краски. Она хотела летний пейзаж, но без синей краски. В конце она написала: «P.S. НИКАКОГО СИНЕГО» да, заглавными буквами.
— Как я могу нарисовать летний пейзаж Монтаны с чертовой рекой и не использовать синий цвет?
Кэти сморщила носик.
— Может, мне просто сказать ей, что ты занят?
Я был занят. Это не будет ложью. Но деньги есть деньги, и, хотя в те дни я не испытывал в них особой нужды, я все еще помнил, каково это — жить от зарплаты до зарплаты, поэтому редко отказывался от заказов, даже если это означало, что я жертвовал своей творческой свободой.
— Предложи ей цену на пятьдесят процентов выше обычной, если она не хочет синий цвет.
— Хорошо.
Взяв бумагу, я скатал ее в плотный шар и бросил в мусорное ведро.
— Что еще?
— Ничего. Все тихо.
— Сейчас зима.
Зимой у нас было не так много посетителей, и это еще одна причина, по которой я решил сделать эту картину без синего на заказ. Я использовал спокойные месяцы, чтобы запастись товарами, которые мы будем демонстрировать и продавать во время туристического сезона, а также для выполнения специальных заказов.
— Думаю, мне пора идти, — сказал я. — Пойду в студию. Ничего, если ты останешься тут одна?
— Конечно. — Она улыбнулась, затем развернулась в своих балетках и вышла из кабинета, ее шаги были не громче шепота по деревянному полу.
В моем кабинете к стенам были прислонены готовые картины, завернутые в коричневую крафт-бумагу. Мой стол был завален бумагой — пустыми кофейными стаканчиками из кофейни, электронными письмами, которые Кэти распечатывала для меня, чтобы просмотреть, счетами в конвертах, которые нужно было вскрыть и оплатить.
Все то, что я еще не успел сделать и сомневался, что сделаю. Сегодня я пришел, чтобы навести порядок, но просто не мог сосредоточиться. Я не мог выбросить Эверли из головы.
Образ ее, сидящей на том барном стуле, запечатлелся в моем сознании. Соблазнительный и озорной блеск в ее глазах. Намек, исходящий от ее страстного голоса. Уголок ее соблазнительного рта приподнятый в приглашении. В ту секунду, когда она высунула язык, чтобы облизать нижнюю губу, я был обречен.
Боже, она была такой сексуальной. Я не смог устоять.
Перепихоны были не в моем стиле. Не то чтобы я был чертовым монахом, но обычно я уезжал из города. Я ездил в соседний город, например, в Прескотт, где не рисковал бы столкнуться с женщиной позже в кафе или ресторане. Последнее, что мне было нужно, — это чтобы еще больше женщин распускали слухи обо мне по городу.
Не то чтобы меня волновало, что обо мне подумают люди. Меня списали со счетов давным-давно. Но я заботился о Саванне.
Моей дочери и без того хватало дерьма. Последнее, что ей было нужно, — это чтобы какая-то женщина, с которой я трахался, приставала к ней, чтобы привлечь мое внимание. Еще хуже было бы, если бы Эйприл узнала об этом и еще больше усложнила мою жизнь.
Моя бывшая жена, казалось, следила за всем, что я делал в городе. Где я ел. Куда ездил. Где спал, даже если делал это здесь, в галерее, на своем диване у стены, который в настоящее время был завален чистыми холстами. Черт. Никому, особенно Эйприл, не нужно было знать, что я позволил Эверли затащить меня в ее квартиру-студию, где оттрахал ее до бесчувствия.
Я провел рукой по лицу, отгоняя образ кофейных волос Эверли, шелковистыми прядями ниспадающих ей на грудь. Ее розовые соски проглядывали сквозь пряди. Ее руки покоились на моей груди, когда она двигалась на мне. Ее бедра двигались вверх-вниз на моем члене. Ее рот приоткрылся, совсем чуть-чуть, и румянец залил ее грудь.
— Черт возьми, — пробормотал я, вскакивая со стула.
Хватит уже. Это был роман на одну ночь, не более того. Она была просто женщиной с горячим телом и чертовски сексуальными волосами.
Но, черт возьми, это был лучший секс в моей жизни. Эверли ничего не скрывала. Я тоже. Мы слились в порыве смешанного дыхания, переплетения конечностей и поджатых пальцев на ногах. Никаких запретов. Никаких ограничений. Эта женщина появилась из ниоткуда, и мы трахались, как безумные, опытные любовники.
Не то чтобы я что-то знал о длительных отношениях. Единственной любовницей, с которой я встречался больше одного раза, была Эйприл, и посмотрите, к чему это привело.
К тюрьме.
В этом мире было не так уж много людей, которых я по-настоящему ненавидел, но моя бывшая возглавляла этот короткий список.