Единственная для Зверя (СИ)

— Во-первых, мне — тридцать один год, а во-вторых, я предпочитаю носить комплекты белья под своё настроение.
Чеканю каждую фразу, сосредоточенно буравя глазами Главного редактора. Теперь-то, я надеюсь, он оставит свои плоские шуточки относительно моего нижнего белья.
И вообще, какого чёрта я ему что-то объясняю?
— Значит, сегодня у вас было романтическое настроение? Так, Виктория?
— Возможно.
Отвечаю уклончиво, старательно пряча глаза. Не хватало ещё, чтобы этот мужчина с синими сапфировыми глазами узнал, что в свои тридцать один год я не имею ни семьи, ни пылкого возлюбленного.
Шуток потом не оберёшься.
Хватит, он и так вдоволь посмеялся надо мной сегодня. Хватит на целый год вперёд!
Не следует ему знать, что эти трусы я схватила с полки машинально, не разглядывая особо, так как торопилась на работу. Никакого свидания у меня на сегодня не было намечено, и я не подозревала, что мой пикантный зад в трусах «весёлой» расцветки будет созерцать сам Зверь.
— Я могу идти?
— Пожалуйста. И сделайте мне новый кофе. Этот можете забрать. Он уже остыл и, к тому же, с сахаром.
— Хорошо.
Делаю шаг вперёд к столу начальника, пытаясь придерживать сзади две половинки юбки одной рукой. Это у меня не слишком выходит, так как приходится делать маленькие шажки, как двигаются девушки из Поднебесной. Но я упрямо иду вперёд, так как мечтаю, наконец, оказаться подальше от этого варвара.
— Вика?
— Да?
Останавливаюсь рядом с Андреем Владимировичем, втягивая носом его ледяной аромат парфюма, проникающий в лёгкие и опутывающий мои бедные конечности. Его глубокий синий взгляд облизал меня, остановившись на губах, и меня тотчас захлестнуло волной первобытного возбуждения.
Может быть, он скажет мне, наконец, что-то хорошее?
— Можете выпить этот приторно-сладкий кофе. Говорят, глюкоза для ума полезна.
Зверь пытается прогнуть меня взглядом своих смеющихся глаз и в моей душе закипает горькое чувство обиды.
Вот ведь гад!
— Обязательно.
Старательно удерживаю на лице доброжелательное выражение и забираю поднос со стола. Я ни за что е покажу этому надменному хлыщу, что он жестоко задел меня своей глупой шуткой. Но он ещё об этом пожалеет…
И только теперь до меня доходит, что мне нечем прикрыть дыру на заду — руки заняты тяжёлым подносом с отвратительным пойлом.
Чёрт…
Пытаюсь удержать поднос на одной левой руке, чтобы правой прикрывать разъехавшийся по шву разрез, но после пары шагов понимаю, что это — почти бесполезное занятие.
— Что, Виктория, у вас снова какие-то проблемы?
Ехидный тон главного редактора раздаётся над ухом, и я мучительно прикрываю глаза. Господи, мне ни за что не выбраться из этого проклятого кабинета, не потеряв остатки самообладания! Зверь стоит от меня в двух шагах, скрестив руки на груди, и в его глазах читается явная насмешка. Он просто наслаждается этим нелепым и уморительным зрелищем, опуская меня всё ниже и ниже.
Что ж делать нечего, мне придётся просить у него помощи. Я потом его как-нибудь убью. Не сейчас.
— Да, я не смогу сейчас забрать поднос.
— В чём же дело? Руки отсохли?
Нет, он просто издевается!
— Нет, вы же видите, что у меня юбка по шву разошлась. Я не могу выйти из вашего кабинета в таком виде.
— Почему?
— Ну, вы сами не догадываетесь? Слухи по редакции пойдут.
Пытаюсь вразумить мужчину.
Ну, он же умный, должен всё прекрасно понять, не маленький. Да тот же противный Шаповалов всем растрезвонит об этом пикантном факте, ведь его стол располагается совсем рядом с кабинетом, где я сейчас нахожусь.
Но Зверь спокойно пожимает плечами, навешивая на губы дьявольскую усмешку:
— Ничего страшного. Мне как мужчине такие разговоры даже льстят.
— А мне — нет!
Топаю ножкой, и нагибаюсь, чтобы поставить поднос с остывшим сладким кофе на журнальный столик, стоящий возле двери. Разрез моментально приоткрылся, снова явив Андрею Владимировичу мои красочные трусики. Тут же ощущаю жадный мужской взгляд на своей попе и краснею, как зрелый томат.
Чёрт бы побрал этого наглеца!
 
— Я заберу поднос позже.
Поворачиваюсь к мужчине, сканируя его спокойным ледяным взглядом, не терпящим возражений, и прирастаю ногами к полу, не в силах сдвинуться с места.
Он стоит непозволительно близко, так, что я чувствую еле уловимый аромат его дорогого парфюма с тонкими нотками мускуса и сандала. Вижу, как слегка подрагивает уголок его губ, и чувствую почти на физическом уровне эту ауру спокойной силы, исходящую от его высокого накачанного тела.
Андрей Владимирович кладёт свою правую руку на моё плечо, и этот жест обжигает меня с головы до пят, проносясь по телу электрическим разрядом. Перевожу взгляд на фантастически длинные пальцы мужчины, которые почему-то сжимают сейчас моё плечо, и замечаю на безымянном пальце правой руке обычное обручальное кольцо.
В душе что-то обрывается, и на меня неожиданно накатывает испепеляющее чувство потери, которое окутывает меня своим ледяным пленом.
Он женат, чёрт возьми.
Мой Зверь женат!
Сглатываю вязкий комок, стоящий в горле, не в силах пошевелиться, а мужчина слегка сжимает моё плечо и подталкивает к выходу.
— Идите, Виктория. И побыстрее.
Делаю шаг назад, активно втягивая носом воздух, и снова начинаю дышать, не отрывая взгляда от обручального кольца.
— Я… я сейчас принесу вам другой кофе…
— Не нужно!
Голос мужчины звучит чересчур глухо и как-то отчуждённо, как будто он старается как можно быстрей от меня избавиться.
— Мне расхотелось. Уходите, Виктория, мне нужно работать.
Андрей Владимирович разворачивается и поспешно идёт к своему рабочему столу, заваленному бумагами. Я же поспешно киваю, понимая, что аудиенция окончена и, заложив руки за спину, старательно прикрывая дыру на юбке, поспешно покидаю кабинет начальника.
Вот чёрт…
И что мне теперь делать?
  
Глава 10
 
Андрей
*****
Громкий противный писк будильника колоколом раздаётся в моём мозгу, и я со стоном приоткрываю один глаз, испытывая какое-то досадное разочарование.
И это вовсе не от раннего пробуждения, а от того, что прервался волшебный эротический сон, в котором меня ждала какая-то незнакомая кареглазая нимфа.
Чёрт, Зверь, такие сны — от длительного воздержания, и подобного у меня не было со времён юности. Значит, нужно решить проблему.
Будильник показывает полвосьмого, и я недовольно вздыхаю.
Пора вставать, сегодня — мой первый день на новой работе и я должен быть во всеоружии, чтобы быстро влиться в коллектив.
Переворачиваюсь на другой бок, окидывая нежным взглядом мирно спящую супругу, и все мои мысли относительно того, что пора собираться на работу, куда-то улетучиваются.
Может, пора решить проблемы с воздержанием?
Алиса лежит, откинув одеяло со своей стройной, почти юношеской фигуры, и спокойно причмокивает во сне своими пухлыми губками. Её кожа сияет естественной красотой, а на лице нет никакого намёка на макияж.
Впрочем, чёрт побери, она и так прекрасна.
Светло-русые волосы разметались по подушке шикарным водопадом и я, слегка придвинувшись к жене, аккуратно принимаюсь накручивать на палец один из локонов.
— Дрю, отстань.
Она слегка дёргает острым плечом и немного отодвигается от меня, всем своим видом давая понять, что она не настроена на секс.
Впрочем, как и весь последний месяц.
Но мой утренний стояк после эротического сна красноречивее других слов говорит мне о том, что это утро обязательно должно начаться не с кофе. Прижимаюсь к жене своим мускулистым телом, заключая её в нежные объятия, и начинаю тереться о её ягодицы каменной эрекцией.
 
Покрываю шею супруги нежными, невесомыми, как порхание крыльев бабочки, поцелуями, и из моей груди вырывается животный стон. Возбуждение нарастает, и я молниеносно запускаю руку в трусики Алисы, скользя пальцами по крошечному клитору.