Я один вижу подсказки 7 (СИ)

На его верхушке находилась липкая пыльца цвета ржавчины.
— Это… это же яд!
— Всё верно. Не дыши.
Она тут же зажала рот и отступила подальше. Я же достал флягу.
— Что ты собираешься делать?
— Собрать яд.
— Ты с ума сошёл? Это же смерть от одного дыхания!
Я ничего не ответил, чтобы не тратить лишние вздохи. Где яд, там и лекарство. По сути, это одно и то же. Тем более собрать его было не так уж и сложно. Ветра в шахтах не было, поэтому всё происходящее было относительно безопасным.
  
Я подошёл ближе, аккуратно оросил стебель водой. Пыльца смешалась с жидкостью и стекла вниз, прямо в стеклянный флакон, ожидающий внизу.
В процессе она превратилась в прозрачный сироп. Всё это заняло не больше пятнадцати минут. Затем я тщательно вытер флакон, тряпку выбросил и отошёл, довольный собой.
Теперь у меня в рукаве появилось новое оружие. Если кто вздумает задирать меня, достаточно будет кинуть эту смесь в лицо — и всё, конец. Вот такой вот козырь.
— Вообще, такое знают только убийцы, — заметила Лето с подозрением, будто намекая: «А может, ты один из них? Шпион?»
— Ха. Такое знает любой доктор, алхимик или просто эрудированный человек.
— Да? А ты кто?
— Я эрудированный человек. Беру то, что даёт шанс. И тебе бы не помешало стать такой же.
— Хмпф.
Лето отвернулась, но не смогла скрыть лёгкое восхищение, с которым мельком смотрела на меня.
…
Мы продолжали идти. Второй день я не стеснялся собирать абсолютно всё: кровавые камни, хуков-хрущаков и всё, что можно было потом продать.
Наверное, вы спросите: «А откуда ты берёшь хрущаков?»
Вот и я задавался этим вопросом. Их стало действительно много. Видимо, что-то случилось в их «колыбели», или как назвать то место, откуда они вылезают. Они появлялись по одному и ловить их стало куда проще.
Моя сумка заметно отяжелела. В то же время Лето оставалась налегке. У неё были только припасы, которые мы разделили поровну, и небольшая сумка. Она то и дело поворачивалась ко мне, сверлила взглядом и язвительно бросала:
— Ты как ходячий склад.
Она сказала это, когда я присел, чтобы одним точным ударом вытащить кристалл крови из камня. Я поднял его, осмотрел, потом перевёл взгляд на неё и пожал плечами.
— Ты можешь так же.
— И как?
— Для начала нужно быть внимательной. А ещё — больше учиться.
На самом деле такие вещи можно делать и без помощи Всеведущего. Ходить, искать и собирать различные предметы — это вопрос практики.
Просто с ним всё происходит гораздо проще и быстрее. Моя склонность «учить» кого-то никуда не делась. Поэтому, поднявшись, я с умным видом произнёс:
— Выживание любит подготовленных.
Лета ничего не ответила, но её молчание говорило больше слов. А ремень на моём плече, от тяжести сумки, приятно впивался в кожу.
…
Наш путь длился три дня — три дня бесконечных туннелей. Провизии почти не осталось, лишь жалкие крохи. Полумрак шахт угнетал, и, что удивительно, мне действительно захотелось увидеть солнце.
Что ещё более удивительно, мой деревянный протез на правой руке всё ещё работал без подзарядки. Почему?
Я объяснял это тем, что энергия, впитанная ранее из Костей Неба, всё ещё находилась в моём теле и, видимо, частично питала деревянную руку. Я даже не пользовался нефритом, и это радовало.
Мы шли почти без остановок. Лишь изредка позволяли себе короткий отдых на сон. Это ещё раз показывало, как далеко занесла нас подземная река.
Это заняло чертовски много времени, но вскоре мы вышли к главной пещере. К той самой начальной, с лифтами. Здесь мы начинали свой спуск в шахты. Теперь же отсюда предстоял подъём.
Вот только лифтов не было. Ни одного. Все платформы остались наверху, в километрах от нас.
Я сразу забеспокоился. Сейчас, когда паранойя достигла пика, в любом совпадении я видел угрозу. Это было сделано специально? Или простое стечение обстоятельств?
Я подумал, что Лета, возможно, размышляет о том же. Поэтому спросил:
— И как подняться?
— Ждать.
Лете, казалось, было всё равно. Она думала иначе. Просто села возле стены и обхватила колени руками.
Я же хотел возразить, что ждать тут опасно. В любой момент может появиться Тьмо, а это последний вариант, которого я бы хотел. Поэтому, чтобы быть готовым к худшему, я достал склянку с ядом и переложил её в карман — своего рода козырь.
Я ожидал, что нам придётся ждать час, может, два. Кто бы мог подумать, что мы едва успели присесть, как лифты начали спускаться.
Не один, не два — десятки платформ. Гул был оглушительным, напоминая металлическое жужжание гигантских жуков.
Я замер, ощущая, что что-то не так. Почему вдруг сотни человек решили одновременно спуститься в шахты? Это было странно.
Я удерживал Лету за руку, чтобы та не вставала, и напряжённо наблюдал. Сначала нужно было понять, что происходит.
Когда двери лифтов открылись, стало слышно топот сотен ног и звяканье оружия. Безлюдные пещеры внезапно наполнились людьми, и пространство стало тесным.
Дисциплинарный комитет или, как его ещё называют, Комитет Чести. Иногда сокращённо — Комитет Ч. Узнать их можно сразу: чёрные плащи с вышитой тройной полосой «|||», символизирующей головы дракона, и стилизованная буква «Ч» на спине.
Их лица строгие, серьёзные, без тени улыбки. Когда они смотрели на нас, их взгляды были похожи на лезвия, которые словно пронзали насквозь.
Я, однако, сразу же расслабился. Ничего плохого я не делал — наоборот, плохое случилось с нами. А значит, вот она, моя защита. Как же долго я вас ждал.
Сделав шаг вперёд, я заметил, как Лета застыла на месте. Я обернулся и увидел, что её взгляд был прикован к женщине, вышедшей последней из лифта.
Эта женщина действительно выделялась. На ней было платье из серебристой парчи — тяжёлой шёлковой ткани с узорами, выполненными металлическими нитями. Выглядело это эффектно и дорого.
На одежде был вышит символ — ◉, круг внутри круга. Это был герб Мизури, обозначающий формацию.
Сама женщина была немолодой. Её волосы, белые, но не седые, были собраны в строгий узел и заколоты серебряной шпилькой. Она чем-то напоминала Лету — этакая сдержанная элегантность.
Я сразу понял: родственник.
В следующую секунду Лета, стоявшая рядом, закричала так громко, что у меня заложило правое ухо:
— МАМА!
И, не медля ни секунды, бросилась вперёд.
Никто из комитета не попытался её остановить. Лета бежала, чуть ли не спотыкаясь, а женщина раскрыла руки, готовая принять её в объятия.
Что ж… С уверенностью могу сказать: семья у них любящая.
Её мама, имени которой я, к сожалению, не знал, крепко обнимала дочь, а та обнимала мать. Они стояли так, обнявшись, долго. Завидую.
А что? Может, и я бы хотел кинуться в чьи-то объятия.
Только взгляд комитетчиков быстро отбил у меня подобные мысли. Они смотрели на меня так, что не то что обниматься — даже просто встречаться с ними взглядом не хотелось.
Тем временем Лета зарыдала. Мать тихо что-то шептала ей, ободряя. Видимо, настал момент рассказать о смерти брата. Не знаю, каково это — говорить своей матери такое. Надеюсь, мне никогда не придётся через это пройти.
И, возможно, это одна из причин, почему я так стремлюсь к могуществу. С ним приходит не только сила, но и долгожительство, защита близких. Бессмертие — это не просто цель, это необходимость.
Вообще, приятно осознавать, что это я спас Лету. Вернул её назад — целой, сильной. Деревянные пальцы на правой руке сами собой сжались от гордости. Это важно. Мой долг, считай, выполнен.
Ещё я подумал, что, скорее всего, больше её не увижу. Нас ведь ничего не связывает. Как говорится, никогда не знаешь, будет ли встреча последней. Но с Летой я, пожалуй, знал. Это точно была последняя.
Как назло, именно в этот момент меня выдернули из размышлений. Лета, вырвавшись из объятий матери, грубо ткнула в меня пальцем и заявила: