Адвокат вольного города 7 (СИ)

Что интересно, семейство Дяди Вани легко существовало и в полной изоляции от местного китайца (который постоянно сторожил пустующий подвальный склад возле своей хатки), как если бы того вообще не существовало.
Джо же без лишних слов дал себя «припахать», вместе с братьями они притащили громадное количество свежескошенного сена и помог им собрать, то есть сплести, всем нечто вроде достаточно странных лежанок.
Я отметил для себя, что Джо не бунтовал и не роптал, не ушёл к своему соплеменнику, а остался с большинством, гибко осваиваясь в новых спартанских условиях.
Уже после заката где-то на горизонте завыли волки.
Чертыхнувшись, я сходил к грузовику, который был «припаркован» возле внешней стены громадины сарая. Он поместился бы и внутри, но пустое пространство предназначалось для самолёта.
Средний сидел у очага и в задумчивости жевал соломинку.
— Будешь?
Он хотел было отмахнуться, обычно так ему предлагали сигарету, а он не курил, но сейчас я протягивал ему прикладом вперёд предварительно проверенную армейскую винтовку.
Оружие из запрещённого списка, таким может владеть только имперская армия и специальные подразделения полиции, а также не менее специальные службы. Владение таким оружием — само по себе преступление. Говорить об этом были излишне, тут все взрослые люди.
Увидев оружие, он уважительно присвистнул, перехватил, взвесил в руках, потом плавно передёрнул затвор.
— Механика лязгает на середине «хода», надо смазать, — скорее сам себе проговорил он. — Аркадий Ефимович, это Вы насовсем отдаёте или так, сфотографироваться при случае?
— Насовсем.
— А патроны есть?
— Да, сорок штук. Надеюсь, хватит.
Средний брат уже ухитрился отцепить затвор и посмотрел сквозь оголившийся ствол.
— Да, хватит. Я ведь не буду тренироваться, только на поражение.
— А Вы хорошо стреляете?
— Врать не буду, я далеко не лучший стрелок. Но зато я уверенный.
— Это как?
— Это значит, что утку в полёте не собью, рука не так уж верна. Зато волка или волков, которые нападут на лагерь — убью всех. Не знаю почему, но, когда речь идёт о сражении насмерть… Короче, можете не сомневаться.
Он зарядил винтовку полученными патронами, спустя пару секунд самостоятельно нашёл предохранитель (а это значит, что в армии он не служил и такое вооружение видел впервые), поставил оружие на него и уселся, словно невозмутимый индеец на стоянке, умело оперев армейский винтарь прикладом в землю.
Вообще, конечно, он — моя охрана самолёта. Понятно, что с его точки зрения он охраняет свою семью, но заодно и меня прикроет.
Судя по задумчивым глазам среднего, который стал только что более вооружён, спать он не собирался.
— Я с тобой подежурю, — уселся с ним рядом Джо.
Ну, а мне можно и поспать.
…
Утро и следующий день прошли в ожидании.
Рации на моём самолёте не было, кстати надо бы купить и вторую «на землю». Так что связи нет. Фёдору дана инструкция, если Тайлер не вернётся к вечеру, то летать обратно на базу.
Меня, как заказчика и дворянина, ни к каким работам не привлекали. А так семейство всё время что-то делало, неторопливо, основательно, копали погреб, утепляли сарай, делали какие-то запасы. И хотя я заранее говорил, что эта «ставка» нечто временное, они окапывались, будто бы на годы.
Для меня этот день хотя и был наполнен безделием, но отдыха не принёс.
Я сто раз проклял своё же решение не лететь с ними, маясь от ожидания и неопределённости. Страхи и мысли о том, что могло пойти не так я решительно гнал прочь.
Время от времени я дремал на своей соломенной постели, когда под вечер, ощущая привкус желчи во рту, резко проснулся от брошенной кем-то фразы «летит».
В заспанное лицо ударил прохладный пряный воздух полей.
С запада на нас заходил тёмный силуэт самолёта. Почему не с севера?
Всё, что остаётся, это ждать, терпеливо смотреть и ждать.
На длинной палке возле сарая был установлен ветроуловитель, несколько полосок ткани на разной длине, яркие, чтобы были видны издалека. Пилот по ним мог понять, какой боковой ветер дует и насколько он силён. Такой вот совершенно нематематический способ.
 
Самолёт сделал большую дугу и зашёл на посадку наиболее привычным направлением — с северо-востока в направлении юго-запада.
Касание, самолёт было попробовал «подпрыгнуть», отпружинив от земли, но пилот сдержал этот порыв и под рёв винта уверенно понесся по полю.
Спустя тридцать секунд он остановился примерно на середине поля, не добравшись до сарая.
Я прыгнул в грузовик и покатился к самолету. Пока ехал, Фёдор уже выскочил из своего места полёта и копошился над вторым.
Почему Тайлер не выходит? Его нет?
…
— Что случилось?
— Всё как водится. Напился, скотина, — дружелюбно поведал мне пилот, тщетно пытаясь выковырять крепко пристёгнутого (и затянутого узлами) Тайлера, который, выставив вперёд свои желтоватые зубы, застыл в гримасе восторга, ужаса и чего-то вроде истеричной улыбки. И при этом глаза были стеклянные, бессмысленные, словно он спал с открытыми глазами.
— Ты его не ругай, Аркадий. Задание он выполнил, а летать и правда боится. Вот и принял для храбрости, шкалик — другой.
— Двадцатый… — я расплылся в улыбке. — Да, ладно, напился и напился, главное — вы живы, целы, вернулись.
— Он мне доложил, что пакет отдал какому-то секретарю, с Цирманом каким-то встретился,
— Цифферманом.
— Ну, наверное. Даже что-то там продал за восемьсот рублей. Ныл, что якобы шелудивый профессор заставил его подписаться в расписке за тысячу, явно двести прикарманит.
— Да хрен с ними. Ну, молоток, пусть и в дупель пьяный молоток. Понесли его в дом. Нет, давай братьев твоих дождёмся. А тебя побережём.
Телодвижений оказалось больше, чем отнести одного пьяного в умат детектива.
Для начала мы не смогли его от самолёта отковырять. Поэтому откатили самолёт вручную, всё же он довольно лёгкий, до амбара, где поставили на его «законное место».
Потом перегнали грузовик и кое-как вынули детектива, который за это время уже стал храпеть и даже сложил руки на груди.
Его оказалось трудно положить. Нет, он не вскакивал и не вырывался, просто его тело каким-то непостижимым образом принимало сидячее положение, так что пришлось его положить «на бочок», ещё и присматривать до полуночи, когда он наконец расслабился и стал спать, как обычный пьяный человек.
* * *
Побритый, помытый и мурлыкающий себе под нос Тайлер, сидящий на крылечке дома в селе Харьков — это какая-то услада для глаз!
Несмотря на то, что местные опять кого-то хоронили и пару раз спрашивали Тайлера для целей обсуждения концепции трансформации картофеля в ценные ресурсы (звали бухать), мы с Джо гнали их погаными тряпками, говоря, что только его из запоя вывели силами бабки-знахарки.
Для местных это, кстати, был очень весомый аргумент. Странно, но перманентно пьющее население тем не менее относилось серьёзно к вопросу не ухода в состояние запоя с последующим закапыванием в уютный грунт на соседнем участке, то есть, местном кладбище.
Алкоголики отчаливали, мы продолжали любоваться на достижения своего престарелого ребёнка, который самостоятельно пил чай и сбивчиво рассказывал про Челябинск, в котором он в последний раз был больше двенадцати лет назад, да и то — проездом.
Теперь вопрос был в ожидании. Мы с Тайлером сделали ещё две доставки в особняк Вьюрковского и, хотя самого его не видели, но пошушукавшись, детектив узнал у кухарки, что барин пока никуда не едет.
А нам, точнее мне, надо, чтобы ехал, собака серая сутулая.
На третий день я решился и поехал в особняк без предупреждения, на том же грузовике, что всегда, причём один, без Тайлера.
— Вас сегодня нет у журнале, — возмутился обычно сдержанный и молчаливый охранник.
— Да. Мне надо лично к барину. То есть я хотел сказать, к графу.
— За каким… То есть по какому вопросу? Было назначено? Почему мне никто не доложил и не вписал?